Бронкур не знал, куда подевался претендент на мироттийский престол. Следы его затерялись во время пребывания в Гридехе. Но, если жив, отыщется, куда ему деваться? И тогда король Ниал горько пожалеет, что так обошёлся с сынами церкви.

Архиепископ в ярости выскочил из шатра и отправился к помосту с виселицами. Зрелище пустующих верёвочных петель ещё больше взбесило его. Здесь должны болтаться маги, приспешники магов и просто враги церкви. Но попробуй излови кого-нибудь, когда в твоём распоряжении только пехота и жалких пять десятков лёгких конников, предназначенных для связи с основной армией.

Бронкур вспомнил, что у Ниала есть маги дальней связи, но под Тирогис он их не отправил. Сейчас архиепископ, истово ненавидящий магов и магию, согласился бы терпеть этих еретиков, лишь бы быть в курсе происходящего. Но магов ему не дали. Это ещё один пунктик в счёт к Ниалу.

Тут Бронкур увидел въезжающую в мироттийский лагерь белую карету с большими чёрными крестами на дверцах, которую сопровождало человек сорок всадников, и постарался взять себя в руки. Наконец-то Тиагед решился нанести визит начальству. Вот же падаль, не мог сразу приехать? Специально ведь не торопился, показывал, как он занят делами церкви — священные костры около мироттийского лагеря, на которых горят враги, день и ночь не гаснут. Если так и дальше пойдёт, то Конклав может и переизбрать предстателя.

Бронкур поспешно удалился в свой шатёр — не хватало ещё показать, что он ждёт прибытия Тиагеда. Он раскрыл толстый фолиант «Жития святых» и сделал вид, что поглощён чтением, хотя не мог разобрать ни строчки. Вошедший Тиагед замер на пороге шатра, дожидаясь разрешения подойти и облобызать руку предстателя.

— Здравствуй, брат! — улыбнулся Бронкур. — Рад видеть тебя.

Архиепископ Тиагед потянулся к руке Бронкура, но тот подошёл и обнял его.

— Отбросим условности, мы же одни. Садись, рассказывай.

Слегка удивлённый таким радушием, Тиагед уселся в кресло и сказал:

— Вера солдат крепнет с каждым костром, сжигающим еретиков. Клятые маги больше не попадаются, зато пленённых вояк — хоть отбавляй.

— Да, я вижу, что священные костры пылают, — кивнул Бронкур и резко изменил тему разговора: — Скажи-ка, Тиагед, что ты знаешь о Лориссо?

Архиепископ Тилисский с удивлением посмотрел на предстателя.

— Лориссо? Пожалуй, ничего. А почему тебя заинтересовал этот неудачник?

— Я решил, что представитель Кровавой выдры — не лучший король Мироттии.

Тиагед многозначительно кивнул — теперь всё понятно. Бронкур и Ниал не нашли общего языка, и предстатель решил сменить королевскую династию.

— Ниал не оставил не только мироттийских монахов при своей армии, он отослал сюда всех представителей церкви: и эштигерцев, и гридехцев, и беатийцев. Сказал, что мы — дармоеды, — лицо Бронкура исказилось от ненависти. — Тиагед, надо отыскать Лориссо. Насколько я помню, он метался между Ситгаром и Тилисом. Если он сейчас в Тирогисе, то всё пропало. Но если его тайно пригрел Энмунд…

— Я бы знал об этом, — покачал головой Тиагед. — Вон у нас сидит граф Бореол из ситгарского клана Сокола. Бывшего клана. И не скрывается — ждёт, когда ему преподнесут королевскую власть. Не думаю, что Лориссо у нас.

Бронкур бросил косой взгляд на собеседника. Может, Тиагед решил утаить от него пребывание Лориссо в Тилисе и использовать его в своих интересах?

— По-хорошему, надо бы, конечно, связаться с моим человеком в Тирогисе и дать ему задание, — задумчиво сказал Бронкур. — Но связь оборвалась ещё до осады, а сейчас это невозможно тем более. Проклятье, мне нужен Лориссо!

Тиагед кашлянул и улыбнулся.

— Знаешь, а ведь у меня есть помощник, который сумеет прорваться даже через осаду.

— Маг, что ли? — буркнул Бронкур. — Едва он взлетит над стеной, как его тут же заметят и пристрелят.

— Почему сразу маг? Хочешь взглянуть на него? — не дожидаясь ответа, Тиагед вышел из шатра и вскоре вернулся в сопровождении какого-то монаха.

Бронкур сначала не увидел на лице вошедшего светлой тряпицы с прорезями для глаз, а когда разглядел, бросился в другой конец шатра.

— Ты спятил, притаскивать ко мне прокажённого? — заорал он. — Немедленно вышвырни его отсюда! И сам проваливай, придурок!

Тиагед ехидно улыбнулся и сделал знак снять тряпку. Когда монах сбросил с головы капюшон и убрал с лица повязку, Бронкур с содроганием понял, что перед ним стоит самый настоящий вампир. Бледное лицо, глаза с кошачьими зрачками, клыки, слегка приминающие нижнюю губу. Предстатель цветом лица стал похожим на вампира и отступил ещё на шаг, уперевшись спиной в стенку шатра. Вампир сделал несколько быстрых шагов — не успел Бронкур опомниться, тот наклонился, поцеловал полу рясы предстателя и замер, склонив голову.

— Мой господин, я готов служить делу священной церкви.

Бронкур посмотрел на ухмылявшегося Тиагеда, затем на коленопреклонённого вампира и взял себя в руки. Раз Тиагед притащил его сюда, значит, вампир для Бронкура неопасен.

— Кто это? — спросил он.

— Знакомься — это досточтимый Коэри. Превосходный фехтовальщик и незаменимый специалист в таких тонких делах, как тайные убийства. Я уже проверял. И ещё Коэри — преданный слуга Господа нашего Единого.

— И где ты его взял?

— Сам пришёл, — продолжал улыбаться Тиагед. — Пришёл и предложил свои услуги. Правда, не все, кто был с ним, согласились. Одного пришлось прилюдно казнить, предварительно вырвав ему язык.

— Поднимись, сын мой, — Бронкур посмотрел на вампира и недоверчиво сказал: — Значит, ты веришь в Единого?

— Да, мой господин, — с этими словами Коэри достал из-за пазухи верёвочку с деревянным крестиком. — Я был крещён в ситгарской церкви.

— И ты… живой? Вообще-то я думал, что святая вода отлично изгоняет всяких демонов и…

— Вампиры — не нежить, если ты говоришь про это, господин. Мы такие же, как и люди.

— Сколько вас?

— Осталось двое, господин. Остальные погибли, одного его святейшество отправил на костёр.

Архиепископ Бронкурский недовольно нахмурился — получается, Одборг не врал тогда на Конклаве. Если об этом станет известно, Бронкуру предстателем больше не бывать. И Тиагед хорош — пригрел нежить. Надо срочно избавляться от вампиров, но тилисец не захочет лишаться хороших наёмников.

— Вы сумеете незаметно проникнуть в Тирогис? Нужно встретиться и переговорить с моим… давним приятелем. И, быть может, убрать кое-кого. Но я должен быть уверен в тебе. Я должен знать, что ты не переметнёшься к нашим врагам.

— О, можешь ему доверять, — вместо Коэри ответил Тиагед. — Мастер Коэри принимал участие на стороне Фрадбурга в неудавшемся покушении на Юловара. Ему некуда возвращаться — ни в Тирогис, ни в земли вампиров. Кстати, именно Коэри обнаружил команду убийц, которую послали к нам на марше. Если бы не его…

— Умолкни, — поморщился Бронкур. — Значит, ты готов поработать во славу церкви?

— Архиепископ очень точно обрисовал моё положение, — вампир склонил голову, а потому церковники не увидели злых искр в его глазах. — Я сделаю всё, что вы прикажете. И даже больше.

Два архиепископа обсудили дальнейшие планы, вскоре Тиагед распрощался и уехал. Бронкур вызвал отца-кастеляна и велел выделить новому брату отдельную палатку. Кастелян с испугом посмотрел на закрытое тряпкой лицо высокого монаха.

— К нему вскоре приедет ещё один отшельник. Они дали обет не открывать лиц до полной победы над еретиками, — пояснил Бронкур и взял Коэри за руку. — Видишь, он не прокажённый. Ступай, определи его да не приставай с расспросами.

Коэри почтительно поцеловал руку архиепископа — тот с великим трудом сдержался, чтобы не отдёрнуться. Что бы ни говорил Тиагед, но вампиры — это нежить, по какой-то случайности не боящаяся святой воды и креста. Затем в голову Бронкура пришла простая мысль, что вампиров ему послал сам Единый. Они — всего лишь полезный инструмент. Выполнят свою работу, и можно будет избавиться от них без лишнего шума. Иначе для Бронкура образ борца с нечистью будет безвозвратно утерян.