— Хаюшки! Ты Роман?

— Допустим. Ты кто такой, красивый?

— Толян, — он переложил шаурму в руку с пакетиком пюре и протянул мне куру, — бум знакомы.

— Роман, — я ответил на рукопожатие, — и что?

— Ты, это, всех на пороге держишь или можно пройти?

Интерлюдия 2

Недалеко от станции метро «Смоленская» есть переулок Сивцев Вражек, и на нем находится один малоприметный магазинчик, торгующий поддержанными вещами. Лавка старьевщика, барахольщик, «толчок» — названий у данного магазинчика множество в народе. Хозяином данного магазинчика был Яков Соломонович, жилистый старичок, никак не вписывающийся в термин «торгаш» и совсем не похожий на киношных евреев. На звук дверного колокольчика он уже не обращал внимания. Случайные покупатели его мало интересовали: ну кто в наше современное время пойдет покупать в антикварный магазин? Так, какой-нибудь простак заскочит купить копеечную безделушку. Проку от такой покупки для Якова Соломоновича было мало. Серьезные клиенты всегда приходили по записи и с другого входа. Вот и в этот раз звон колокольчика не смог оторвать Якова Соломоновича от чтения газеты.

— Шалом, Яков. Сколько лет… — голос посетителя был низок и глух. Яков Соломонович поднял голову над газетой, снял очки и улыбнулся:

— Хай, Баррух, не ожидал. С чем пожаловал? — Яков Соломонович сложил газету на витрине и положил сверху очки. Посетитель был примерно в тех же годах, что и хозяин магазина, жилист, подтянут и резок в движениях. Эта парочка была странным исключением из правил: оба были примерно одного возраста, носили аккуратные бородки, и если не присматриваться, то можно было принять их за братьев.

— Яков, имею интерес, что могу тебя вернуть. Такая голова не должна пропадать на свалке старых вещей, — посетитель взял в руки фарфоровую тарелку, повертел и положил на место.

— Что имеешь сказать, Баррух? Я таки да, получил, что хотел, спустя столько лет приходишь и наводишь туман. Ну?

— Ты с возрастом становишься болтливой старухой, Яков. Ша. Не хочешь возвращаться? Твое дело. Но я хотел сказать за того юношу с его странной идеей бессмертия. Помнишь такого, Яков? — Баррух пристально посмотрел на хозяина лавки.

— Вей, Баррух, узнаю старого плута, про здоровье теперь не спрашивают. Времена. Ты вспомнил того сумасшедшего юношу? Вадима? Это была дурацкая идея.

— Это мы тогда были дураками, а он получил то, о чем говорил. — Яков Соломонович дернулся при этих словах, словно его ударило током. — Да, Яков, получил и готов продавать.

— Ты хочешь сказать, он …

— Он готов производить много. Пока есть подтверждение о шести, кому он это дал. И я таки думаю, что он не остановится на этом. Что думаешь, идише коп?

Яков Соломонович прошёлся вдоль прилавка, взял в руки очки и газету, потом положил их на то же место:

— Баррух, этого не может быть, не может быть… — Яков Соломонович пригладил бородку, — это всё меняет, всё. Материалы у тебя с собой?

— Да, иначе зачем я здесь.

— Давай. Я посмотрю и проверю, что смогу. Дай два дня

— Ани самекх, что вернулся, Яков. Будь на связи! — Баррух положил флешку на витрину, улыбнулся и вышел из магазина.

Глава 2

— Толич?! Толян с «Растишкой» как мишка с книжкой!

Я еле увернулся от того локомотива, в который превратился Лекс. Он ракетой слетел со ступенек крыльца и на полном ходу подхватил нашего нового знакомого. При этом Толик издал странный звук «Ии-и-и-и», переходящий в хрип. Тиски объятий Лекса сомкнулись, и в небо полетело, как салют, выдавленное пюре из тюбика.

— Леха, тормози. Раздавишь гостя! — я попытался утихомирить этого терминатора, но безуспешно. Лекс не обращал внимания на мои усилия: в его объятьях, как кукла, болтался Толик, а наш герой даже стал подпрыгивать от радости. Пюре из тюбика летело во все стороны. Понимая, что ничего сделать больше не могу, стоял и ждал окончания сего действа. Через минуту Толик оживился в объятиях, сильно зажмурился, и тут произошло странное: Лекс моментально выронил тело Толика из объятий, на крыльце ярко вспыхнул выключенный светильник, и у меня в кармане завибрировал телефон. Достав его, увидел, что он отключился.

— Нормально, а что еще можешь? — спросил я, помогая встать с газона Толику. Лекс стоял, как замороженный, с опущенными руками и странной улыбкой.

— Да, блин. Не знал, что Наталья привезла его к тебе. Вот ведь медведь. Каждый раз только это его останавливает, — Толик отряхивался и пытался оттереть капли пюре, пакет с раздавленной шаурмой остался лежать на траве.

— Ты его током ударил?

— Ну, как бы, да. Правда теперь голова болеть будет. У тя есть что пожрать и от головы че нить?

— Интересно девки пляшут, — я почесал затылок, глядя на этого щуплого парня, — а ты тогда какой по счету?

— Третий. Так как насчёт пожрать? И переодеться, — Толян бросил попытки оттереть пюре на футболке и направился в дом.

— Эй? А с этим что делать? — я ткнул пальцем в замершего Алекса.

— А, минут через десять придёт в норму. Пошли уже!

Я последовал за ним в дом. Толик сразу направился в ванную, на ходу снимая грязную одежду.

— У меня пельмени на обед. Ты как? — я пытался продолжить разговор.

— Класс! Всяко лучше вокзальной жратвы. У тя есть что из одежды?

Я сходил наверх, покопался в мешках с одеждой, найдя более-менее подходящее, спустился вниз.

— На, примерь!

Шорты и футболку Толик сразу натянул на себя. Оценив полученный результат, я подумал, что и одной футболки было бы достаточно, которая была ему почти до колен и смотрелась, как римская тога.

— Пойдет! — резюмировал свой наряд Толик. — Пошли, пожрем, пока этот в отключке.

— Пошли!

На плите вода давно кипела. Закинув пачку пельменей, поставил на стол сметану, кетчуп и майонез.

— Толян, может, расскажешь про свои колдовские способности. Мы тут все не простые, но такого ещё не видел.

— А, че говорить. После вадимовского лекарства обрел, так сказать, способность. Могу влиять на электроприборы, типа конденсатора. Но потом откат приходит, и башка болит. Кстати, есть таблетки от головы?

Я достал из аптечки таблетки и протянул их Толяну.

— И всё? Вот так просто?

— А что ты хочешь знать?

Пельмени закипели, помешав их ложкой, убавил газ и признался:

— Честно, пока в шоке от увиденного. Ты давно проходил у Вадима …

— Лечение, — подсказал мне Толик, — да, около года назад. Я ж инвалид.

При этих словах я пристально посмотрел на него: на чудака смахивал, но вот на инвалида не тянул.

— Ну, до Вадима диагноз у меня был ДЦП, мама как-то вышла на Дока или он на неё, ну не суть. В общем, дала согласие на проведение, и вот результат, — Толик развел руки в стороны, — Док говорил про повышенную мозговую активность. Препарат усилил передачу высокочастотных электромагнитных колебаний, которые я могу фокусировать благодаря средствам внутренней команды.

— Так. Стоп, дальше не надо, — я поднял руки, прерывая поток информации, льющийся от Толика, — простыми словами, ты можешь влиять на электронику и людей. Дальше не надо, все равно не пойму.

Я стал вылавливать пельмени из кипятка и раскладывать их по тарелкам.

— Скажи, а как ты нашел адрес?

— Это ваще просто. Наталья, ну, наша докторша, выклянчил телефон у нее, маме позвонить. И скинул геолокацию на мамин телефон для отслеживания абонента. А когда громила пропал из клиники, проверил, куда ездила докторша. Конечный адрес поездки в тот день у Натальи был сюда. Вот и решил посмотреть, что это за адрес.

Поставив тарелку с пельмешками перед Толиком, сам сел напротив и стал есть

— Ладно, допустим, — обжигаясь горячим бульоном, проговорил я, — а как меня зовут? Кто тебе сказал?

— Ты че? Полицейский? Допрос устроил. Блин, Наталья как-то проговорилась и назвала Лекса Роман, я услышал. А так как в ближайшем окружении никакого Романа не было, решил, что по адресу, куда она последние выходные ездит, живешь ты, усёк. Дай поесть спокойно, щас этот терминатор привалит и ваще пожрать некогда будет.