Лекс поднялся, помог мне встать, и мы направились в гараж. Второй раунд начался с того, что Алекс запел. Тихо так, но мне стало малость не по себе. Махина мышц и смертельных приемов, плотоядно смотрящая на меня, запела:

— Ла-а-а-а-душки, ладушки, где были, у бабушки, — голос у Лекса был низкий, с хрипотцой, и выходило жутковато.

— Помогает сконцентрироваться. Давай не стой, малец! — Лекс хлопнул в ладоши, и началось. Но второй раунд уже был для меня немного проще, или Алекс решил больше меня не калечить. Закончили тренировку простыми упражнениями: отжимания, пресс. Затем Алекс сказал, что первый в душ и его до завтра можно не беспокоить, а я еще малость остался и постучал в грушу, до сеанса в игре было еще время.

Приняв душ и перекусив, я уселся за компьютер и в поисковике ввёл запрос на экспедиции в Тибет. Поисковик выдал кучу информации, и где искать правду, я пока не знал. Листал все страницы подряд, попадались, конечно, и совсем фантастические истории, как раз для сюжетов дешёвых фантастических фильмов. Пришлось читать и смотреть все. Вот никогда бы не думал, что какое-то место в горах настолько популярное. Ведь туда экспедиции снаряжали все, кому не лень. Больше всего, конечно, заинтересовал меня Михаэль и его история: настолько насыщенная жизнь у него была, столько событий — хватит не на одну жизнь. Хотя, может, все это просто истории и под ними ничего нет. Но вот смерть, точнее, расстрел Михаэля, как преступника, был упомянут везде. Так к чему тогда Лекс мне рассказывает историю, где главный герой давно уж мертв? Или нет? Подождем, что скажет сам Лекс по этому поводу. Пока просматривал истории про Михаэля, время подошло для моего сеанса в игре. Потому я закрыл все странички и пошел переодеваться в комбинезон.

Проходя мимо комнаты Лекса, услышал стрельбу и звуки взрывов. Опять фильм про боевиков смотрит или новости горячие какие.

— Леха, я в игру, бутеры на столе, чайник горячий. Скоро буду, не шали, — я не стал заходить в комнату и просто прокричал это в дверь.

— Нормуль, Ромыч. Тока это, давай не как вчера, а то скучно одному.

— Ладно, постараюсь, — я двинулся в комнату с капсулой. Сегодня надо сдать квест Старику и получить свои плюшки.

В игру вошёл как раз на улочке, ведущей к театру Дара. Оглянувшись по сторонам и не увидев никого, направился к тому месту, где была назначена встреча со Стариком. Так как я не переоделся после пожара, то был в слегка подпаленном камзоле, перья на шляпе обгорели местами, и сам я пах, как хорошо прокопченный лещ.

— Воть што жа мержость, — я покатал орехи во рту. Сплюнув их на мостовую, ускорил шаг. Улочка, как и следующая за ней, в этот час была безлюдна. «Странное место, ведь в игре полно народу и все равно находятся места, где нет никого. Возможно, это квестовая локация, и потому никого, кроме меня и Старика, тут не должно быть. Скорее всего, так». — С этими мыслями я дошел до перекрестка. Выйдя к назначенному месту, увидел Старика, сидящего на корточках и курившего трубку. Сегодня его наряд был каких-то восточных мотивов. Увидев меня, он поднялся и сурово посмотрел на меня. «Сейчас-то я где накосячил? Ну, подумаешь, спалил поместье и малость его пограбил. Так и в условиях ничего не было сказано про запрет пожаров».

— Ну, здравствуй, малец. Абордажный лом тебе во все отверстия. Это как же ты выполнил мое задание, поджигатель?! — Старикан надвигался на меня, и взгляд не сулил ничего хорошего.

— Приветствую учителя! День-то сегодня какой хороший. А? — я сделал пару шагов назад, сохраняя дистанцию. Мало ли чего захочется Старику.

— Пошто пожар устроил, шельмец? — Старик не останавливался и пер на меня.

— Так ограничения были только по поводу семьи, а не имущества. Они же целы и почти невредимы. А петуха я им кинул за дочурку, повернутую, и за стражу. Был в полном праве.

— Вот как таких учить?! Заноза. Попался мне, перо мне в бок. Ладно, театр твой видел, так что пойдем. Знакомиться будем. Надо тебя представить местным людям, — он повернулся и пошел по улочке. Я последовал за ним. Мы прошли несколько домов и остановились около обшарпанной двери, ни вывесок, ни указателей. Старик толкнул дверь, и мы вошли. Попав со света в полумрак, не сразу смог осмотреть зал, в котором оказался. Тусклый свет исходил от одного масляного светильника, стоящего на деревянном столе. За столом сидели два хорошо одетых господина. Один из них носил белый парик, камзол, расшитый серебром, и на толстых, мясистых пальцах у него были надеты перстни, свет от масляного светильника отражался от камней и создавал множество зайчиков на столе. Второй был одет не так напыщенно: добротный кожаный камзол, белый воротник рубашки чуть проглядывал над воротником камзола, кожаные перчатки на руках. Лучше рассмотреть не смог, так как светильник мало давал света.

— Смотрю, Старик раздобыл себе ученика, — первым заговорил господин в кожаном камзоле, — вот так новость. Проходи, садись.

Старик подтолкнул меня к столу и сам, взяв из темноты стул, сел рядом. Я подошел и сел, стул подо мной скрипнул.

— Совсем городскую жизнь забросил, — голос говорившего был хриплый, словно у него были застужены голосовые связки.

— Да, Мерд, деревенская жизнь проще и спокойней, — Старик положил локоть на край стола, — суета не моё.

— А у нас, да, жизнь бьёт ключом. Спрос на наши услуги вырос. Простаков стало больше, без дела не сидим. Правда, твой дурачок чуть полгорода не спалил…

Я немного напрягся на последних словах: эти двое явно пришли на разборку со Стариком и мной. Была проблема — Старик не объяснил правил, и что делать, я пока не знал. Посмотрим, как дальше поведет себя Старик.

— Архив главы сгорел, а мы договаривались, что бумаги получим, — в разговор влез господин в парике, — нам эти бумаги, как воздух, нужны. А ты дело пацану доверил, и что в итоге?

Старик что-то хотел ответить, но я его опередил:

— Господа, я не знаю, о каких бумагах идет речь, но может вы про эти? — я извлек из сумки кожаные папки и положил их на стол. Тот, что в парике, быстро схватил их и стал смотреть содержимое.

— Мерд, дай огня, не видно ни черта…

Мерд поднял руку, и по залу прокатилась волна света. Вокруг стали зажигаться светильники на столах, за которыми сидели люди, явно бандиты. Через минуту мы оказались в зале, набитом головорезами. Старик посмотрел на это действо и произнес:

— Не доверяешь, Мерд…

— Ты после нашей последней встречи только нас двоих и оставил, живыми, — Мерд повысил голос и немного отодвинулся от стола, — это просто страховка.

— Отморозков пришлось упокоить, вредны они для нашего дела.

— Упокоить, да ты всех…

— Хорош, — господин в парике стукнул кулаком по столу, — твой малец не подкачал. Принес то, что нужно.

При этих словах Старик откинулся на спинку стула, и мне показалось, что как-то расслабился.

— Ты справился с заданием. Мы принимаем тебя. Дай руку, — господин в парике протянул руку, и я протянул свою навстречу. Он ловко перехватил мою руку и, повернув ладонью кверху, чиркнул по ней ножом. Я немного дернулся, но он держал крепко, на ладони образовался кровоточащий порез. Затем он положил на рану серебряный медальон, по виду больше напоминающий монету, только больших размеров. Она тут же нагрелась и стала менять цвет.

— Все, малец, теперь ты — один из нас. Это, — он поднял медальон с моей руки, — твой пропуск к нам, в любом месте показав его, ты найдешь поддержку среди нас. Не теряй, он привязан к твоей крови.

Я сначала посмотрел на руку: на том месте, где был порез, сейчас был небольшой шрам. Медальон, который я держал, от крови поменял цвет, став немного красноватым. Странный витиеватый узор шел по краю и в нем угадывались слова. Я попытался их прочесть, и система помогла с переводом: «Audentes Fortuna Iuvat» — Фортуна благоволит смелым. «Где-то в настоящей жизни я такое слышал». В центре монеты был изображен кинжал, перевернув (её) на другую сторону, я увидел другую надпись: «Imperare sibi maximum imperium est». Система опять помогла с переводом: «Власть над собой — есть наивысшая власть», а по центру была изображена пирамида.