На кухне стоял небольшой круглый стол, накрытый цветастой клеенкой. Возле стола – деревянные стулья с мягкими поролоновыми подушечками, которые Кэтрин сшила на пару с Кэсси. У стены напротив – кухонный гарнитур, состоящий из нескольких верхних и нижних шкафов, между которыми притерлась металлическая мойка и плита с чугунной замасленной решеткой сверху. У входа притулился невысокий холодильник.

– В любом случае, если что, приедут манлио из Конлаока и спасут нас. Бояться нечего.

Смывая с миски мыльную пену, Кэсси вздохнула:

– Ив Рикар и так выглядит плохо, демонов он точно не выдержит.

Через час Кэсси переоделась в утепленные синие джинсы и светло-желтого цвета кардиган. Накинула сверху бежевое пальто, белую вязаную шапку с помпоном и шарф ей в пару. На улице плюс пять, довольно пасмурно, и Кэсси, обуваясь в черные полусапожки на плоской подошве, посматривала на зонт, висевший на крючке. Вся ее одежда выглядела просто и стоила дешево. Из украшений – только гладкие золотые гвоздики в ушах.

– Не забудь зайти в швейный и забрать отложенный отрез. Я продавщице оставила залог, так что отдашь ей только пятьдесят синшей. – Кэтрин держала в руках холщовую сумку, в которой был аккуратно сложен обед для дяди Холджера.

– Хорошо. – Кэсси выпрямилась, застегнув замки на сапожках и взяла сумку из маминых рук. – Ма, точно завтра приедут родственники дяди Холджера?

Кэтрин закатила глаза, сунув руки в карманы штанов.

– Кэсси, их дети не такие уж и плохие.

– Мам, они портят мои вещи, все переворачивают в комнате! Ну их на фиг! Варвары они, понимаешь?! Они мою игрушку в прошлый раз чуть не разорвали!

– Кэсси! – Кэтрин указала рукой на дверь. Она не выглядела в этот момент злой или недовольной: она улыбалась, вернее, пыталась это скрыть, но у нее, как и всегда, это плохо выходило. Кэсси злилась, но уголки губ сами ползли вверх. – Иди, иначе Холджеру придется есть холодное. Иди давай!

Мама протиснулась к двери, отперла ее.

– Не открывай дверь в мою комнату, – сказала Кэсси. – Пусть в гостиной развлекаются. Почему комнату Дэвида ты не открываешь, а в моей устраиваешь проходной двор?

Кэтрин посмотрела на дочь и мягко улыбнулась.

– Дэвид большой мальчик, а ты маленькая девочка. В конце концов, у тебя тоже когда-нибудь будут дети…

– Такими невоспитанными – не будут! Ма, не пускай их в мою комнату завтра! Ладно?

Кэсси казалось, эти гости и их неугомонные и вездесущие дети – самое глобальное и самое удручающее, что есть в ее жизни. Ей не нравилось, что они бегали по ее комнате, трогали вещи и предметы и потом не возвращали на место. И самое печальное – они упрашивали Кэсси подарить им ее игрушки. Она не была готова с ними расставаться. Ну, или по крайней мере, она не хотела отдавать их именно этим детям. Ясно же – через неделю, без голов и выпотрошенные, игрушки окажутся на помойке.

Родственники приезжали к ним раз в сезон, ну или после праздников. Признаться честно, Кэсси ждала их гораздо позже, например, после Дня Поклонения Всем Святым20.

Каждый их визит означал капитальную уборку после и закупку продуктов. Кэсси родственников не любила, но обижать дядю Холджера не хотела.

– Кто? – раздался мужской голос в динамике, вмонтированном в стену. Она была обшита гипсокартонном, и вымоченный низ уже разбух, а зеленая бумага превратилась в жеваную тряпку.

Еще в начале недели здесь не было никаких кнопок: Кэсси просто шла мимо охраны к строящемуся дому. Эта черная кнопка выбила ее из колеи.

– Я Кассандра Валери! Пришла к Холджеру Валери!

Оттого, что приходилось громко представляться, Кэсси было неловко. Она осмотрелась по сторонам, стоя на деревянной, наспех сколоченной площадке, больше похожей на поддон; щели между неотесанными досками были огромными, и сквозь них виднелась грязь, утопающие в ней окурки и фантики от дешевых конфет.

Стройку огородили высоким забором, но он не спасал от шума и пыли. Больше всех был заметен подъемный кран, который прямо сейчас тащил тяжелые бетонные плиты на пятый – пока что последний отстроенный – этаж.

– Кто?! Говорите громче! Нажимайте на кнопку и говорите! Жмите на кнопку сильно! Говорите, я слушаю!

Волна злости поднялась откуда-то снизу, и Кэсси едва не долбанула кулаком по чертовой кнопке. Она сжала в онемевших от холода пальцах ручку сумки. Кэсси выдохнула и услышала, как позади кто-то остановился. Чиркнула спичка о коробок, и потянулся запах дыма от сигареты. То, что теперь Кэсси тут не одна, и то, что теперь ее вопли на всю улицу будут слышать другие – ей совсем не нравилось.

А еще ей не хотелось задерживать людей.

Поэтому она нажала на кнопку и вдруг услышала:

– Ты вдави ее до конца и держи. Прямо до упора вдави, чтобы щелкнула.

Грубоватый мужской голос за спиной звучал вполне по-доброму. Кэсси поблагодарила кивком, не оборачиваясь, и надавила на кнопку так сильно, что указательный палец хрустнул и заныл от боли. Но кнопка щелкнула, и в динамике раздалось шипение.

Тогда Кэсси наклонилась к нему и сказала, не слишком громко и не слишком тихо:

– Я Кассандра Валери, пришла к Холджеру Валери!

Отдаленно Кэсси слышала эхо своего голоса, и он был такой дурацкий: не то детский, не то писклявый. Кэсси хотелось хлопнуть себя по голове и сбежать от позора.

– Проходи.

Раздался щелчок, и массивная железная дверь завибрировала. Кэсси торопливо открыла ее и проскочила на территорию стройки. Тут был совершенно другой мир: люди в синей спецодежде сновали туда-сюда, таскали доски, инструменты, катили тележки. Кто-то ездил на погрузчиках, кто-то копал яму экскаватором. Здесь было ужасно шумно и слишком суетливо. Кэсси невольно сравнила строящийся дом с муравейником, а людей, бегающих под ним и внутри него, – с муравьями.

Здесь помимо сырости и смога – завсегдатая этого города, особенно в ноябре, – стоял запах цемента, древесных опилок, которые усеивали землю, и вонь сварки. Кэсси поспешила ко входу в здание. По грязной и скользкой натоптанной дороге ее несколько раз задевали мужчины неопрятного вида с тележками и другой ношей, мерзкими голосами они велели не путаться под ногами у работающих людей. Кэсси это место было не по душе: то ли энергетика такая бешенная, то ли люди слишком злые. То ли Кэсси не привыкла к такому темпу.

За то, что дядя Холджер работал на этой стройке, нужно благодарить маму. И, признаться, его было очень сложно устроить, потому что на весь город это единственная новостройка за все двадцать мирных лет. И то – заказчиком выступал какой-то иностранный частный предприниматель, решивший, что здесь его бизнес будет в безопасности, подальше от демонов. Дядя Холджер работал сварщиком – отец научил в свое время. Теперь это ремесло кормило семью.

В здании было холодно и сыро, а бетонные голые стены буквально давили. Кэсси побежала по ступеням, маневрируя между рабочими. Дядя Холджер должен быть на третьем этаже. Здесь еще не было перегородок, поэтому Кэсси быстро дошла до дядиной бригады.

– О, наша красавица Кассандра пришла, нам пожрать принесла! – Голос принадлежал чудаковатому мужчине, худощавому, с жиденькой рыжей бородкой. Он с первых дней проявлял подозрительный интерес к Кэсси, и она его даже побаивалась. То, как он плотоядно смотрел на нее и как недвусмысленно шутил, – ей не нравилось.

О нем Кэсси знала мало, и этого-то знать не хотела. Его звали Симон, фамилию она не уточняла, а он и не говорил. Он разведен уже очень давно. Он съедал все еду минут за пять-десять и потом оставшееся от обеда время неподвижно лежал на мягком строительном материале, рассказывая истории из своей семейной и очень несчастливой жизни.

Обернувшись, Кэсси дежурно улыбнулась.

– Здравствуйте. Я дяде еду принесла, а вы… – она скользнула взглядом по толстой упаковке колючей шлаковаты, – а вы уже поели, судя по лежбищу.