Но все это потом, а пока я хотел бы просто вытащить их оттуда. Спасти от тирана и закончить этот ужас, поставить точку на этом.

– Ты скажешь Лизе?

Вопрос застал Марка врасплох, а я в это время протирал ствол пистолета. Не мой красный товарищ, но тоже сойдет. Выглядит он нормально. Тяжелое дыхание друга заставило обратить на него внимание:

– Скажу. Иначе она мне яйца отстрелит, когда узнает. Знаешь, несмотря на всю ее внешнюю хрупкость, не встречал человека спокойнее и решительнее. Видел бы ты, как она стреляет… Тесть не просто так восторгался ее успехами.

Он тоже чистил в этот момент ствол. Специальным приспособлением удалял нагар и копоть. Улыбка Марка стала неожиданностью. Приятной. Я искренне радовался за него и нее. Надеюсь, я не стану причиной слез этой девушки.

Да и, судя по всему, Карина ей тоже стала далеко не чужим человеком. Лиза говорила о ней очень тепло, хоть и было видно, что от моей стервы ей досталось.

Но как иначе? Не каждый может подобрать ключи к ее сердцу. Я сам не знаю, как мне это удалось. До сих пор удивляюсь.

– Знаешь, Марк, давай договоримся: что бы там ни было, если придется, ты все бросишь и будешь спасать свою шкуру. Ладно?

Посмотрел прямо на него. Встретился взглядом с черными глазами. Он был искренне возмущен, не согласен на подобное, но, прежде чем он успел возразить, я сказал:

– Понимаешь, я хочу, чтобы все было хорошо. Как минимум у тебя. Ты нашел свое счастье, поэтому в случае чего хватай Карину и беги. Ты бы посоветовал мне то же. Не заставляй меня страдать по твоей жизни, ей еще рано заканчиваться.

Друг оборвался на полуслове и решил промолчать. Передумал говорить. Ну и чудесно. Мы сейчас дочистим оружие, сверимся с данными и поедем. На месте определимся с проникновением.

Как только окажемся на территории, тихо по очереди уберем всю охрану. Заберем маму и Карину и… А что будет дальше, я не знал. Если получится уйти спокойно, то уйдем. Не трогая отца и не убивая остальных охранников. А если нет…

– Ты посмотрел камеры? Или еще только собираешься?

Марк уверенными движениями собрал свой пистолет обратно. Навык не забывается, даже если очень давно не делал чего-то.

– Я пойду поговорю с Лизой и поедем.

Кивнул ему и указал на мониторы. Он понял мой ответ и скрылся в темной арке. А я полез посмотреть, что делает этот пьяный ублюдок. Открыл камеры и понял, что он занят затрахиванием своих баб. Отлично.

Еще раз сверился с охраной. Посты, количество парней и их маршруты. Все это оседало в голове. Внутри зрело беспокойство. Непонятная тревожность, что что-то не так.

Снова кинул взгляд в камеры и застыл. То, что я на них увидел, мне не понравилось…

Нахмурившись, наблюдал за разворачивающейся страшной картиной. Как пьяный в стельку отец отшвыривает одну из шлюх и встает. Не знаю, почему взгляд зацепился именно за этот жест.

Наверное, потому, что интуиция в принципе редко подводила меня. А еще потому, что благодаря качественным камерам я мог видеть его безумное лицо во всех подробностях.

На нем застыла сумасшедшая одержимость. Словно он очень долго решался на что-то и наконец сделал выбор. Аид оттолкнул еще одну девку и, качаясь, пошел к столу.

Потом я словно в замедленной съемке наблюдал, как он достает из одного ящика черную плеть, наручники и всякие игрушки для взрослых. Там были цепи, кожаные ремни и еще множество всего.

Девушки забились в угол. Но самое страшное заключалось в том, что он не обращал на них никакого внимания. Все потому, что его голова была занята другой целью.

– Черт, черт, черт! Марк!

Представить не мог, что после стольких лет он к ней полезет. На кой ему моя мать? Она давным-давно не представляет для Аида никакого интереса. У него такое количество шлюх, что хватит на весь Гродный!

И я никогда не видел, чтобы он доставал такие игрушки… Что за бред? Что на него нашло?! Он мог быть каким угодно уродом, но это не входило в список его грехов.

Унижать и насиловать для отца не представляло никакого интереса. Он всегда предпочитал умелых и открытых профессиональных шалав, чтобы иметь их в удовольствие и совершенно не напрягаясь. Откуда это?!

Пока я собирал оставшиеся вещи в темпе вальса, из дверей показался хмурый Марк.

– Что случилось? Что-то с Кариной?

– Нет, отец пошел насиловать мать.

Признание далось нелегко. Не представляю, что с ней будет, если мы не успеем. Марк лишь кивнул, и мы стремительно направились к машине. К моему удивлению, нас там ждала Лиза.

Не стал с ними спорить, сами разберутся, не до того. За руль сел друг. Он резко стартанул в указанном мною направлении. А я на заднем сидении рассматривал камеры.

Мы ушли от нормального интернета, и картинка ожидаемо смазалась. Но от этого легче не становилось. Со сжатыми в кулаки руками наблюдал, как этот пьяный урод, шатаясь, плетется по коридору в сторону ее спальни.

Мама лежала на кровати недвижимая, а под дверью все еще мялся охранник. Мне показалось, что она скорее всего сегодня узнала о моей смерти. Ну почему идиотские камеры не работают!

Мне хотелось зашвырнуть технику куда подальше, но я не мог. От бессилия она скрипела в руках, а с переднего кресла донеслось тихое:

– Олег, мы успеем.

Чуть не нахамил Лизе. Она-то откуда знает, успеем или нет? Какого она вообще поперлась с нами. Теперь Марк с нее глаз не спустит. Почему ей нужно было взбрыкнуть именно сейчас?!

Стиснул зубы, наблюдая, как отец практически добрался до места. Он нетвердо оперся на косяк, и игрушки посыпались у него из рук. Они черной смазанной массой устилали пол.

Он явно их осматривал и выбирал. И все на глазах охранника. Что за люди там работают?! Они же прекрасно понимают, к чему все ведет. Они видят, кто перед ними, ну неужели не могут воспротивиться?

Меня прошиб холодный пот, и его капельки потекли по спине. Сжал в одной руке смартфон с большим экраном, а в другой пистолет. Нет, что бы сегодня ни случилось, я пристрелю эту скотину. Если хоть один волос упадет с ее головы…

– Олег, что там? Не молчи!

Марк был строг и серьезен. Вел авто так стремительно, лавируя между препятствиями, что даже не верилось, что он человек из плоти и крови. У каждого свои таланты.

– Он выбирает орудия пыток. Пьяный в стельку. Искренне надеюсь, что сейчас он завалится и его хватит удар. Ну или хотя бы эта скотина уснет.

И никогда не проснется. Хватит с меня. Больше я не стану терпеть эти издевательства. Больше не хочу сидеть и думать, что завтра он решит сделать с мамой или с Кариной. Это пора прекращать.

– Мы будем примерно минут через пятнадцать.

Долго. Невыносимо долго, но кто ж знал, что Аиду именно сегодня приспичит попробовать кое-что новенькое.

Тот, вооружившись, судя по всему, плеткой и парой игрушек, мне точно не было видно, отогнал охранника и открыл дверь спальни. Мать даже не шелохнулась, как лежала словно мертвая, так и продолжала лежать.

Между ними явно происходил диалог. Или монолог. Он швырнул в нее что-то и стал активно жестикулировать. Она даже не двигалась. Тогда этот урод приблизился и…

Экран погас. Я затряс его и заматерился. На заднем фоне Марк спрашивал, что происходит, а я раз за разом перезагружал треклятую технику. Пару раз поранил пальцы, и кровь закапала на экран.

Испуганная Лиза обернулась, но, встретив мой безумный взгляд, отвернулась. В итоге я лишь отшвырнул бесполезную рухлядь и попросил поторопиться.

Марк старался как мог, я понимал это. Но… Но этого было мало. Еще никогда время не текло так медленно, подгоняемое ужасом и безнадегой. Лишь бы он ее не тронул, лишь бы не стал использовать все это.

Неужели мы опоздаем?

Как только машина остановилась на углу возле особняка, я выскочил из нее с пистолетом наперевес и побежал. Но только увидев распахнутые ворота и бездыханные тела охранников, понял, что да, опоздал.

Вопрос оставался лишь в том, кто успел.

Я лежала на спине с открытыми глазами. Смотрела в потолок и замерзала. Комната была холодной, без одеяла и подушки или постельного белья. Действительно как камера.