Мужчина прошел в середину холла, мазнув взглядом по бьющимся в истерике беременным. Бархатным голосом пробасил:

– Дорогие дамы, прошу прощения за наше маленькое шоу. Сейчас тут проходит спецоперация, и буквально через пару минут вас выведут на улицу, не волнуйтесь. Вы в безопасности

Голос. Вот единственное, в чем они с Олегом были похожи. В остальном же различались как ночь и день. Моего мужчину называли Херувимом за ангельскую внешность. Он был прекрасным и светлым. Немного смазливым, но его улыбка могла свалить наповал.

А Аид полностью оправдывал свое черное прозвище. Холодные голубые глаза и заостренные черты лица. Мужчина сжимал губы в тонкую линию. Черные с проседью волосы были уложены в стильную прическу. Высокий и статный. От него веяло властью и опасностью.

Надо бежать.

Люди мэра уже мягко, но настойчиво выводили беременных. Скоро и до меня должна была добраться очередь. В этот момент пара парней откуда-то сверху стащила еле живого Зверя.

Все замерли. Моего тюремщика кинули к ногам большого босса. Тот презрительно спросил:

– Ну и где мой внук? Или ты, подлая тварь, думаешь, тебе все сойдет с рук? Что я спущу убийство собственного сына? Где эта малолетняя идиотка?!

Его голос эхом отразился от стен, а я не могла отвести глаз от тела окровавленного Зверя. В этот момент он мельком посмотрел на меня и улыбнулся. Холод прошелся по телу от макушки до пяток, и я застыла в ужасе.

Зверь приподнялся и посмотрел прямо на мэра:

– Я не знаю где она. Сбежала от твоей шлюхи. Парни упустили ее за зданием в парке.

Хлоп, хлоп. Зверь рухнул словно подкошенный. Стало даже жаль его, тем более что долг нам с Олегом он отдал. Жизнь за жизнь, так сказать. А меня аккуратно выпихнул наружу один из охранников…

Оказавшись на улице, первым делом бросилась наутек. Надо сменить одежду и замаскироваться. Воспользоваться ноутбуком и раздобыть денег. А дальше мне нужно время, чтобы понять, что делать дальше.

Гродный сейчас предстал передо мной совсем в ином свете. Уже много лет я избегала злачных мест, хоть и знала, где они находятся. Ездила с толпой охраны по самым дорогим бутикам и ресторанам.

Город всегда манил меня, и среди всех моих мнимых подруг я слыла самой богатой и стервозной оторвой. Но жизнь может круто измениться в любой момент.

И вот я, беременная, иду в рабочие кварталы, чтобы там найти себе одежду и угол в каком-нибудь кафе. От живота решила пока не избавляться. Иногда лучше акцентировать внимание на таких вещах. Мне бы только его набить поубедительнее.

Клиника располагалась в самом центре. Знакомые улицы и кафе мелькали перед глазами. Я вроде бы и гуляла, а вроде и целенаправлено шла к окраинам.

Город у нас большой,вытянутый, и на самом деле можно довольно быстро из фешенебельных районов выбратьсяпопасть в обычные, рабоче-крестьянские. Спустя примерно час так и оказалось. Я первым делом зашла в секонд-хенд. Там подобрала себе несколько недорогих нарядов. Денег из сумочки мэровской шлюхи хватило.

Надо же, какое совпадение. Из всех баб Гродного под мэром оказалась именно эта девка. Или это не совпадение… Время покажет. А пока я нашла старенькое, но уютное кафе. С интернетом, что главное. От ноутбука в ближайшее время следует избавиться, но воспользоваться им я успею.

Следующие пару часов я посвятила тому, что нашла способ добыть себе денег, заказала трансфер до небольшой деревушки возле Гродного и залезла к мэру в личные архивы.

Прости, малыш, но я не могу лишить тебя еще и бабушки. Она у тебя одна осталась, и мы попробуем ее спасти. Недаром же мне так быстро удалось напасть на ее след. Хотя…

Прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Меня там наверняка будут ждать. Иначе бы так просто я не проникла в систему безопасности. Он будет ждать. Что же делать…

Рисковать.

Пока я не видела другого выхода. В любом случае следующие как минимум полгода моя зашита не позволит мне навредить. Если он поймает… Если поймает, я буду жить, пока не рожу.

Судя по сегодняшней реакции, мэр в бешенстве. А тут такая удобная модель для воспитания. Держи кровного внука и создавай из него такого же монстра, как и ты сам.

Меня передернуло. Страшно, очень страшно, но всю жизнь потом сидеть и думать, что я подписала смертный приговор маме Олега, будет невыносимо. Нет, я так не могу. Поэтому буду рисковать.

Закрыла ноутбук и отправилась за деньгами. У Гродного могло быть сколько угодно недостатков, но плюсов все же раз за разом оказывалось намного больше.

Уже к вечеру я на старенькой полуразвалившийся машине подъезжала к деревушке. Спрятаться в такой, по сути, сложно, но именно здесь, я знала, мне помогут и не выдадут. Здесь жил едва ли не единственный человек, кому я доверяла.

С собой тащила, должно быть, месячный запас еды, немного одежды и технику. За последнее отдала почти целое состояние. Сейчас крайне сложно найти нормальную по характеристикам электронику, да еще и в такие сжатые сроки.

Местные дельцы едва без трусов меня не оставили, зато сейчас я была довольна и спокойна. Потому что кровь из носу надо было вновь оказаться в гуще событий. Причем как можно скорее. Я обязана знать, что происходит.

Унылое авто пару раз даже глохло на поворотах. Ну что поделать, приходиться терпеть некоторые трудности. Лишь бы безопасно, лишь бы добраться.

Уже в сумерках на горизонте замаячили домики. Они были низкие, покачнувшиеся. Местами сгнившие строения, на первый взгляд нежилые. Но это лишь пыль в глаза. На самом деле все у местных было в порядке. Знаю не понаслышке.

И вот я зарулила к одному из домов, паркуясь под небольшим неприметными навесом. Там меня уже ждал хмурый мужчина. Без тени улыбки знаком показал, куда прижаться.

Сделала, как он велел, а потом заглушила мотор. Иногда казалось, что люди здесь не меняются, хоть и навещала я это место в последний раз очень давно. Даже не помню когда.

Да и не к чему было, потому что регулярно общалась я здесь только с одним человеком. Вернее, с одной. Единственной женщиной в моей жизни, которая выдержала напор маленькой никому не нужной стервочки.

Мужчина велел следовать за ним, и я пошла, захватив сумку с техникой. Сказала ему, что потом в багажнике он найдет все необходимое, и попросила разгрузить авто.

Мы пошли по проходу к дому. Все под навесами. Словно местные каждую секунду боялись атаки. Возможно, так оно и было. Маленькая параноидальная деревенька.

Уже у входа массивная железная дверь отворилась, и передо мной возникла высокая, сухая, как летняя трава, хмурая женщина. Она грозно смотрела на меня, но затем взгляд ее смягчился. Порывисто обняла свою экономку.

Мы сели пить чай. Без лишних сантиментов и розовых соплей, размазанных по столу. Вера Васильевна работала в нашей семье последние лет семь. Остальных нянь, горничных и экономок я благополучно выжила. Не терпела весь этот обслуживающий персонал.

А с безэмоциональной, вечно хмурой мулаткой не прошло: нашла коса на камень. Ей было решительно наплевать на мои причуды, бранные слова и командирский тон.

Даже когда я вылила ей на голову морковный сок, она лишь вздернула бровь и проделала то же самое с моим стаканом. Тринадцатилетней смутьянке повезло меньше, и моя любовь к свекольному фрешу дорого мне тогда обошлась.

Вечером, когда я, извергая все ругательства, что знала, орала на весь дом, оттирая фиолетовое лицо, она пришла и молча протянула какой-то лосьон. С тех пор у нас в течение пары месяцев была холодная война, а потом и мы и не заметили, как стали друг другу ближе.

Нет, это не дружба, и Вера Васильевна не заменила мне мать, это эдакое соглашение о ненападении и взаимопомощи. Потому что впоследствии я не раз обращалась к женщине со своими мелкими неурядицами.

Ну ладно, не совсем мелкими. И даже она однажды просила помощи, примерно пару лет назад. Так и сошлись. Мы доверяли друг другу. Безоговорочно.