Потому что нельзя столько лет потакать подобному беспределу, а потом резко развернуться. Действительность такова, что все прекрасно понимали тщетность попытки. Смотрели на жалкие потуги человека, который уже не мог скрыть свою несостоятельность.

Словно с него сорвали последнюю маску. Не понимали этого лишь те, кто в принципе не интересовался происходящим, и те, кто далек от такого понятия, как логика. Хотя безучастных в городе практически не осталось.

Все словно сошли с ума. Буквально чокнулись. Как говорится, запретный плод сладок. И если раньше об играх говорили с придыханием, они обладали флером загадочности и недоступности, то теперь словно людей с базара пустили в «бутик» с ценами «все по тридцать пять».

Люди ринулись участвовать в том, что ранее казалось забавой для богатеньких. Бросились в эти страшные копии рулеток, салочек, пряток. Забывая о том, что там можно потерять все. В первую очередь себя.

Страшно, это безумно страшно, и война мэра с прокурором на фоне этого меркла, сметаемая волной бесчинств. Волной жестокости, до которой по большому счету власти не было никакого дела. Они были заняты собой.

Вот и получалось, что, с одной стороны, мэр сначала пытался хоть как-то удержать власть, вернуть авторитет, а потом и на это плюнул, сосредоточив все свое внимание лишь на противнике.

Про прокурора тоже было много информации. В отличие от отца он никогда не скрывался в тени и предпочитал громкое сопровождение. Сначала убеждал, что чистит город от всякой дряни, а потом стал все агрессивнее проталкивать свою политику. Практически по каждому вопросу.

Правда, некоторое время назад он пропал, а потом вернулся с огромным шрамом типа того, что красовался некогда у Иванютина, и заявил, что его пытались убить. Заодно не совсем тонко намекал кто. Естественно, речь шла о моем папаше.

Я все понимал, но не это заставило меня волноваться, а то, что следы Карины словно испарились. Собственно, как и мамы. Мне просто не хватало мощностей найти их.

Пока копался в сетях, мельком обратил внимание еще на одно немаловажное обстоятельство. Дочка прокурора, Ева Мендельсон, исчезла. Растворилась словно по волшебству. Это тоже не сулило ничего хорошего.

Потому что я знал человека, помешанного на этой девочке и готово практически на все ради нее. Кажется, она тоже вполне могла узнать, насколько Игорь от нее зависим…

С каждым днем дышать мне становилось все легче, а душу забивала черная мгла. Я рвался в город, но прекрасно понимал, что не готов. Что следует подождать, прежде чем я смогу сделать это незаметно. Ведь мое исчезновение может сыграть на руку.

А еще я работал над поиском не только своих девочек, но и ребят. Шерстил сети для определения местоположения Марка, Макса и Игоря. Потому что никогда не знаешь, когда им может понадобиться моя помощь.

– Сынок, пора. Надо бы отнести компутер парню. А то потом может и не дать. Сам понимаешь… Да и неплохо было бы тебе отдохнуть. Вон глаза какие красные.

Григорий снова неслышно вырос за моей спиной. И как это у него получалось? Я был ему очень благодарен и искренне не понимал, чем заслужил подобную доброту.

Кивнул и закрыл крышку ноутбука. Компутер. Улыбнулся. Это звучало как-то чересчур мило. Даже для них. Отдал технику и пожал мозолистую руку мужчины.

Уже было собирался уходить, как ноут в его руках странно пиликнул. Извинился и вернул его в свои руки. Снова раскрыл и на всякий пожарный проверил, что там такое.

Оказывается, за своими мыслями я забыл выключить специальный чат. Нет, парень бы в жизни не смог оттуда ничего вытащить, но все равно. Крайне безответственно. Но кто же написал мне?

Залез в программу и открыл список уведомлений. На секунду застыл, не в силах поверить своим глазам. Посмотрел на Григория и виновато добавил:

– А вы не могли бы договориться на сегодня с парнем? У меня нарисовалась срочная переписка.

Стоял у большого раскидистого дуба и курил самокрутку. Григорий угостил. У него собственноручно выращенный табак без всяких этих химических примесей. Бьет по шарам знатно.

Я и забыл, что такое бывает. Да и не курил уже очень давно, но тут не удержался. Решил дать послабление силе воли. Потому что иногда не верилось в то, что происходит вокруг.

Самокрутка кончилась быстро, я этого даже не заметил. Оставила лишь горьковатый привкус табака во рту. А я все смотрел на грунтовую дорогу вперед, ожидая, когда там покажется автомобиль.

Сколько я здесь пролежал? Месяц, больше? Я не вел счет дням, но наконец-то настал момент, когда я мог нормально передвигаться. Даже стал занятия спортом возобновлять. Потихоньку.

Потому что последствия аварии, переломов и контузии еще давали о себе знать. Плюс ожог и все эти порезы. Затягивались раны хреново, но мне было искренне плевать на это.

Я знал, что где-то в городе или рядом с ним живы два близких мне человека. И я по-прежнему не мог их найти. Для этого мне нужно было вернуться и подключиться не просто к идиотскому модему, вставляемому в ноут, а к нормальной оптоволоконке.

Но как это сделать так, чтобы никто не знал, чтобы у меня была поддержка, я не ведал. Нельзя просто так выйти на трассу или заказать такси. Это спутало бы все планы.

И вот пока я судорожно искал выход, случилось чудо, не иначе. Потому что на горизонте забрезжила надежда. Да еще какая! С робкой улыбкой смотрел на появившуюся на горизонте точку.

Она увеличивалась в размерах, а за ней тянулся шлейф пыли. Такой, какая бывает только от грунтовых дорог, если дождя не было больше недели.

Ну и конечно же за рулем явно сидел тот, кому не терпелось прибыть в место назначения. Я вышел навстречу из укрытия. То-то друг удивится, увидев меня.

Вскоре потертая иномарка средней степени свежести сбросила скорость, и до меня добралась едва ли не ползком. Это не спасло от столба пыли полностью, но значительно снизило ее количество.

Дверь со стороны водителя резко отворилась, да так, что едва не слетела с петель. Оттуда вышел высокий черноволосый мужчина со знакомыми пронзительно-черными глазами.

Как же я хотел и боялся этой встречи! Он приблизился ко мне вплотную и осмотрел. Я ответит тем же. Глаза в глаза. Пристально, до мелочей подмечая изменения.

Словно между нами была целая эпоха, а не это сравнительно небольшое время. Ведь расстались мы на позитивной ноте, так сказать. Он изменился, неуловимо, но под глазами залегли тени, лицо словно постарело. Только зрачки светились внутренним огнем, которого я раньше не замечал.

Причина этого осторожно вылезла из пассажирского кресла. Красивая черноволосая девушка с ярко-голубыми глазами. Настороженная и внимательная, она тронула своего мужчину за руку в поддерживающем жесте.

– Я рад, что вы живы, – тихо сказал я, все еще наблюдая за другом.

Марк молчал еще несколько секунд, а затем порывисто обнял. Не спрашивая ни о чем, просто выразил одним жестом все то доверие, возникшее между нами за много лет порой не самой простой дружбы.

– Я тоже рад, Олег. Я уже не знал, что и думать. Нам пришлось исчезнуть на некоторое время после всего, что случилось в особняке. Но… Где Карина?

Тяжело вздохнул. Возможно, где-то в глубине души очень хотелось опустить взгляд, отвести его, потому что я не мог сказать одному из лучших друзей, где его младшая сестренка.

Но мне не пятнадцать лет, и я не нашкодивший мальчишка. Я готов отвечать за свои действия в любом случае. Так было всегда. Так было еще с того момента, когда впервые пошел против отца. Когда сохранил жизнь друзьям, взамен увидев боль матери.

Поэтому я смотрел в теперь такие по-иному родные глаза и даже не думал прятаться. Просто негромко ответил:

– Прости меня, Марк. Я не справился с поставленной задачей. Я не уберег ее. Не представляю, где она может находиться. Но я тебе клянусь, что найду Карину, где бы она ни была.

Лиза, а именно так звали черноволосую девушку, после этих слов встрепенулась. Совсем по-другому посмотрела на меня. Уже не насторожено и изучающе – понимающе…