Сказав о сем вкратце, возвращаюсь к своему предмету.
Достигши Святой Афонской Горы и вышедши из корабля, отцы Платон и Трифон вошли во св. Лавру преподобного Афанасия, и отдохнули немного от пути, со слезами воздавая благодарение Христу Богу и Пречистой Его Матери, что сподобила их Царица Небесная прибыть во святый жребий Ея. Отправляясь же из Лавры к своим братиям, славянам, жившим под ведением монастыря Пантократора, спутник о. Платона иеромонах Трифон сильно простудился и впал в неисцельную болезнь. Поболев четыре дня, он и скончался. А о. Платон поместился вблизи братий своих, славян, в одной калибе, именуемой Капарис. Оттуда он обходил отшельников и пустынножителей, ища, по намерению своему, некоего духовнаго отца, преуспевающего в монашеском делании и сведущего в Божественных и отеческих писаниях, пребывающего на едине в безмолвии, тишине и нищете, которому он мог бы предать себя в послушание. Но, по смотрению судеб Господних, он не обрел такового, и желаемого душе своей послушания не улучил. Потому, положившись на Промысл Божий, он стал пребывать один. Тогда блаженному было от роду 25 лет (1747 г.).
Но кто может высказать все его подвиги, когда он пребывал один с Единым Господом, объятый разженным к Богу рачением? Кто мог исчислить его коленопреклонения и упражнения в псалмопении и ненасытном чтении святых Писаний? Каких не показал он — самопонуждения, воздержания, поста, алчбы и жажды, воздыхания, сетования! Каких не испустил молений, горьких слез и стенаний из глубины сердца! Каких не преодолел браней от гнева, похоти, взимающагося на разум Божий возношения и лютаго для безмолвника уныния и от прочих злых страстей! Каких не претерпел искушений и злостраданий, болезней и немощей и скорбей душевных и телесных! Ко всему этому прилагались приражения недоумения, безнадежия и отчаяния, и страшные и лютые мысленные борения, наносимые от зависти бесовской. Но, прилепляясь верою и любовию ко Христу Богу, побеждал все это юный старец о укрепляющем его Господе. И за победу от всего сердца и от всей души сколько излил он и принес теплых слез и благодарений Христу Богу! Воздержание же его было таково: кроме субботних, воскресных и праздничных дней, вкушал он пищу через день однажды и только сухари с водою. Нищета его и нестяжание были безмерные; ибо он даже и рубашки не имел, а были у него один подрясник и ряска — все в заплатах. Но он так утешался своей нищетой, как иной своим богатством. И когда куда отходил, не запирал двери своей кельи; так как в ней и не было ничего кроме книг, которые он брал из Болгарских монастырей и читал прилежно с великим вниманием. Впрочем, он скорбел и горько плакал о том, что лишился благодати Божией — святаго послушания. Так прожил юный старец в одиночестве, подвизаясь и преуспевая от силы в силу духовную, полагая ежедневно восхождения в сердце своем и разжигаясь ревностью Божественною к большим подвигам, а вместе и наслаждаясь огнеросною Божественною любовию в тишайшем душеспасительном и радостотворном безмолвии три года с половиною.
Таковы были подвиги и злострадания юного старца! Ибо в том и состоит подвиг и брань истинных монахов против богоотступных сил диавольских, дабы грешная душа, хотящая спастись, понуждалась даже до крови и смерти противостоять и помощью Божиею побеждать их.
В то время, по смотрению Божию, прибыл из Валахии в Святую Гору вышеупомянутый старец, схимонах о. Василий, будучи вызван некоторым важным лицом. Нашел он там пребывавшего в безмолвии о. Платона и провел с ним несколько дней, поучая его и открывая ему о всех трех чинах монашеского жительства, и о всех христианских Таинствах от Святых Писаний. А о. Платон со слезами просил блаженного старца облечь его в мантию, что старец и исполнил, переименовав его из Платона Паисием. И стал Паисий учеником о. Василия. Тогда было ему 28 лет. Предав его Христу Богу и Пречистой Деве Богоматери, старец возвратился в Валахию, в свой скит Мерлополяну.
Потом так, как бы через три месяца, прибыл из Валахии во Святую Гору молодой монах, именем Виссарион. Обшед некоторых тамошних отцов, он искал себе наставника и не нашел. Пришел он и к о. Паисию и со слезами просил его сказать ему слово о спасении души и о том, каков должен быть наставник, которому можно бы было вверить свою душу. Вздохнув от сердца, блаженный заплакал, и немного помолчав, молясь в уме, сказал: «Брат! о горестном деле понуждаешь ты меня говорить тебе, дабы обновилась болезнь сердца моего. Ибо и я также с великим тщанием и скорбью искал наставника и не нашел. И много скорбей претерпел я, да и теперь еще терплю. Потому сочувствуя тебе (ибо вижу, что ты объят чрезмерною печалью, и боюсь, как бы не впал в отчаяние), скажу тебе немного, по силе немощного моего разума.
Спасение души, о котором ты меня вопрошаешь, не может с удобством иначе быть совершаемо, как только чрез истинного духовнаго наставника, который и сам понуждает себя исполнять все заповеди Господни, по слову Господа, говорящего: иже сотворит и научитъ, сей велий наречется (Мф. 5, 19). Ибо как кто может наставлять другого на путь, которым сам не ходил? Должно прежде ему самому подвизаться до крови против всех страстей душевных и телесных, и при помощи Христовой победить похоть и ярость, и чрез смиренномудрие и молитву исцелить разумность души своей от безумия и гордости; также покорить душе сластолюбие, славолюбие и лютое сребролюбие — эти злыя ехидны мира сего, и прочие все злыя страсти, против которых Сам Господь Иисус был начальником брани и первым вождем победы над ними, по сказанному: будучи изведен в пустыню, Иисус постом, смирением, нищетой, бдением, молитвою и сопротивлением от Божественных Писаний отразил сатану и дал венец победы сей на главу естества нашего, уча и нас тем же побеждать его, подавая нам и силу к тому. И так кто всеми этими добродетелями последует Господу своему и приимет от Него служение, дабы и иных души врачевать, и на заповеди Его наставлять, тот за смирение свое получит вместе от Господа и силу победить и все вышеупомянутые страсти (совершенно); а затем, по благодати Христовой, в нем просияет такое дарование Духа, по слову Господню: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5, 16). Таковой наставник самыми делами может и ученика своего безошибочно научить всем заповедям Христовым и всем добродетелям, в особенности же сим всеобъемлющим: смирению, кротости, нищете Христовой, долготерпению во всем, милосердию даже сверх силы, и горящей любви к Богу и к ближнему от сердца нелицемерной, от которой рождается истинное духовное рассуждение. Такой наставник научит и душу свою полагать за все заповеди Христовы. Все это видя и слыша, учащийся от него, с верою и любовию последуя ему, может при помощи Божией и чрез его наставление, преуспеть и получить спасение.
Такого, брат, следовало бы нам обрести наставника. Но, увы, — какое наше время! Предвидя Духом Святым злополучие сего времени, Богоносные отцы, из жалости к нам, как чадам своим, в помощь нашу оставили нам все нужное в святых своих писаниях. По словам Божественнаго Симеона Нового Богослова, по истине мало таких и в особенности ныне, которые были бы способны должным образом пасти и врачевать разумныя души. Пощение, бдение и образ благоговения может быть многие и показывают притворно или и на самом деле усвоили, также и говорить, и словами учить очень многие удобно могут; а чтобы чрез смиренномудрие и всегдашний плач и слезы отсечь страсти, и усвоить себе неотъемлемо всеобъемлющие добродетели, таковых весьма мало. В подтверждение же своих слов Симеон приводит свидетельство древних Святых отцов: ибо Божественнейшие отцы наши говорят: желающий отсечь страсти плачем отсекает их; и хотящий стяжать добродетели плачем стяжавает их. И так явно отсюда, что не плачущий на всякий день монах, ни страстей не отсекает, ни добродетелей не совершает, и никогда не бывает причастником дарований. Ибо иное есть добродетель, и иное дарование. Потому и ближайший к нам Богоносный отец наш, российское светило, Нил Сорский, все это с великим вниманием рассмотрев в Божественных Писаниях, и предвидя бедственные наши времена, и нынешнее человеческое нерадение, в своем предисловии на книгу свою советует ревнителям, говоря так: должно с особенным тщанием искать незаблудшаго наставника. Если же таковой не найдется, то святые отцы повелели нам учиться от Божественных писаний и наставлений Богоносных отцов, слыша Самого Господа говорящего: испытайте писания и в них обрящете жизнь вечную (Ин. 5, 39). И если этот святой говорит это только о умном делании: то тем более необходимо обрести опытного делателя и незаблудшаго наставника в том, чтобы получить избавление души от всех злых страстей, и наставиться на правый путь делания заповедей Божиих.
