На дисплее висело сообщение от Камишева. Тапнула по нему.

“Как ты?”

Сухой вопрос, так несвойственный Максиму, меня несколько покоробил. Обычно мы так не общаемся, но присутствие Стужева в моей жизни сильно пошатнуло наши отношения.

Как когда-то с Пашкой – сделала я для себя неприятное открытие.

Он уже тогда умудрялся все рушить в моей жизни, чего сейчас я от него ожидаю? Глупая наивная Лиса-Алиса.

Набрав простой короткий ответ, я убрала смартфон обратно.

Приехав в ресторан, нас встретило четверо мужчин, которых я определила, как юристов. Встреча была неформальной, потому никто особо не следил за речью и всё чаще я отлавливала в беседах жаргонные словечки явно не предназначенные для моих ушей. Хотя, я и не слушала особо. Этот день меня так вымотал, что я могла без зазрения совести клевать в тарелку с ананасовым салатом, который зачем-то себе заказала.

– О, а Столышев, как услышал, что ты по делам в город примчал, сразу собрал манатки и свалил куда-то со скоростью света.

– Три пера ему в задницу и барабан на шею, – усмехнулся успешный бизнесмен Ярослав Константинович, угу.

– Фагин тоже где-то прячется, чтобы под раздачу не попасть. Мы как про Вазухина узнали, так сразу всех своих обзвонили, чтобы сделки перепроверили. Кстати, сколько ты с него возьмешь для возмещения ущерба клиентам?

Меня здесь словно не было. Я сидела серой тихой мышью и поедала свой ужин по правую сторону от негодяя. Думала, если тихонько встану и уйду никто и внимания не обратит.

– Когда обратно возвращаешься? Ты бы посидел пару неделек ещё со своей очаровательной помощницей, а мы бы со своими порядок навели, – едва не умоляя просил “юрист”. – Палки в колеса вставляют, сил нет это всё разгребать.

– Я на неделю.

Неделю.

Вздохнула, представив сколько всего ещё мне предстоит пережить в этом городе. На чужом месте, в чужом офисе, выполняя чужую работу.

– А давайте выпьем! – предложил другой улыбчивый “юрист”, подавая знак официанту. – За встречу. В конце концов редко видимся. Будьте добры нам водки, пожалуйста.

О, да. Я бы определенно выпила, чтобы расслабиться и забыться от ужаса этого дня. И перестать чувствовать поводок, на котором сижу рядом с бандитом.

– Даме вина? – спросили меня.

– Водки, – ответила хрипло. – Вином я этот день не затоплю.

Стужев покосился на меня так, словно я только что нанесла ему смертельное оскорбление и он из чистого благородства не собирается меня за это бить.

Когда мне протянули рюмку, я уже пожалела о своём решении, вспомнив, как однажды с Букой пробовали этот напиток. Я плохо помню, что было той ночью, но чувство стыда на утро и головная боль свели на нет всю прелесть забытья.

Но на удивление, с каждой рюмкой, компания становилась все приятнее, и я даже нашла собеседника, с которым приятно проводила время.

– А я ему говорю, Яр, да тебе бабки девать некуда! Ну такая себе перспектива.

– Ик. А он что?

– А он посмотрел на меня своим страшным взглядом и подпись свою поставил в документе. Я, говорит, решение не просто так принимаю. Мне, говорит, выгодно, – Савелий опрокинул в себя очередную рюмку и закусил маринованным огурчиком. – Выгодно ему. А доходов фирма так и не приносит. Как была гнилой, так и осталась.

– А на кой она ему тогда? – не поняла я.

– Нужна, – слишком трезво ответили мне с другой стороны.

Я снова икнула и махнула на него рукой. Кто вот его спрашивал вообще.

– Вот прям так и сказал, – подтвердил Савелий. – Кто его знает, куда он эти бочки девает. Но в ноль выходит, это радует.

– Алиса, не хотите ли потанцевать? – пригласил меня Василий.

Отвечать отказом было неудобно, в конце концов, хорошо сидим, но танцевать и впрямь не было никакого желания.

– Не хочет, Вась, – сурово ответил Стужев. – И нам уже пора. Завтра долгий день.

Мужчины этим заявлением возмутились, но я была со Стужевым солидарна, а потому встала со своего места, широко всем улыбнулась, отправив воздушный поцелуй и покачиваясь направилась к выходу.

Где-то через два-три шага, мир внезапно закружился так сильно, что аж земля из-под ног убежала. Благо меня настигли чьи-то сильные руки, а потом и злой шепот Стужева.

– Зачем так пить, если не умеешь?!

Зачем-зачем. Известное же дело!

Но ответить внятно что-то не получалось. Промычав, чтобы отстал со своими нравоучениями, я обняла его за шею и поплыла куда-то в пространстве.

Сгрузив меня в машину, негодяй сел рядом и протянул бутылку с холодной водой.

– Попей. Ела как цыпленок, ещё и не запивала.

А кто водку запивает? Её закусывать надо! Но если честно ничего, кроме вкусных маринованных огурчиков не лезло. Потому, наверное, меня так дико накрыло.

Взяла бутылку и приложила ее ко лбу. Стало ощутимо душно, словно меня сунули в духовой шкаф. Стужев приоткрыл окно, прислонил меня к нему и мне похорошело.

Как я очутилась в своём номере в обнимку с белым другом, я не помню. Стужев держал мои волосы одной рукой, другой умудрялся вытирать мне рот салфеткой между адскими позывами демона из морского портала.

– Легче? – спросил участливо, на что получил очередной трубный зов.

Не легче. Совсем не легче.

Вытерев рот, я откинулась назад, попав в его объятия. Нет, мне было слишком плохо, чтобы хоть какую-то оценку дать этой неловкой ситуации.

Стужев, убрал коробку с салфетками в сторону, опустил мои волосы и дотянулся до уже знакомой наполовину пустой бутылки, чтобы протянуть её мне.

– Давай, попей ещё, – сказал открутив крышку и ткнув горлышком мне в губы.

Пить не хотелось, но здравым смыслом, валяющимся в ауте где-то на задворках сознания, я понимала, что от интоксикации поможет избавится именно вода. Средства лучше, вроде, не найти, хотя кто его знает, что там сейчас в век медицины.

Сделав ещё несколько глотков я дернулась, а после отвернула лицо.

– Хватит.

– Это я говорил, когда ты потянулась к мини-бару, Савельева. Лучше бы дальше на руках спала, гордячка.

Кто-нибудь понял, что он имел ввиду? Вот и я нет. Да и резко не до этого стало, ибо из глубин рвался очередной рык-призыв, который срочно нужно было направить в морской портал.

После этого мне стало совсем хорошо. Я снова откинулась на Стужева и даже не пикнула, когда он принялся вытирать мне рот.

– Если бы знал, что ты так накидаешься, я бы тебя с собой не брал на ужин. Парни тоже молодцы, только и рады были напоить.

– А вот ты на удивление трезвый, – отметила я, точно помня, что опрокидывал он в себя огненную жидкость наравне со всеми.

– Я приученный, – хмыкнул тихо. – Давай поднимайся.

Но физических сил у меня не было. Я растеклась лужицей и была готова мимикрировать под кафель до самого утра. Поняв это, начальство подхватил меня на руки и усадил на край ванны. Включил холодную воду и… нет, не опрокинул меня туда, а просто умыл, чтобы я хоть чуточку пришла в себя.

Не помогло. Ему так же пришлось помочь мне добраться до кровати и даже уложить спать. Вот только когда он решил покинуть мой номер, я, неожиданно для себя, окликнула его.

– Стужев.

– М? – повернулся негодяй.

– Почему вы поспорили именно на меня?

Чудовище замер на мгновение, окинул меня пронзительным взглядом и вернулся к кровати, чтобы присесть скраю. Он тихо, как-то так устало ответил:

– Потому что Пашка был уверен, что ты в него влюблена.

Бывает утро, когда ты просыпаешься от скользящих лучиков света по твоему лицу. Утро полное нежности и тепла. Утро, когда некуда спешить и можно ещё полчасика насладиться временем, предназначенным только себе.

Так вот.

Это было не такое утро.

Головная боль, словно виски зажало в тиски. Жуткая сухость во рту, одеревенелость всего тела и боль в левом боку из-за тяжести чужой конечности. Абстинентный синдром в полный рост, в сопровождении частичной потери памяти на фоне жуткой интоксикации всей меня приветствовал меня с первых секунд моего пробуждения.