Я бы, может, и пожертвовала свободой и бизнесом, если бы была уверена, что он на этом успокоится. Но я не могла пожертвовать мамой. А негодяй знает наверняка, что я не пойду против него. Что мне остаётся? Бороться? Есть ли у меня хоть один шанс выиграть в этой схватке против ледяного чудовища?

Вздохнула, утерев новые слёзы, и отодвинулась от Камишева. Парень не стал меня удерживать, а только погладил по плечам и попытался участливо заглянуть в глаза.

– Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

Я едва сдержала горькую усмешку.

У него связи в ФСБ. В нашей коррумпированной стране у меня нет шансов. Да и надо ли оно мне? Я, как никто другой, понимаю мотивы Стужева: я та, кто отнял у него самое дорогое.

Взглянув открыто Максу в глаза, я натянуто улыбнулась и сказала то, что говорила на протяжении всей жизни людям, не остававшимся безучастными к моим проблемам:

– Всё нормально. Я справлюсь.

Камишев не повёз меня в офис, как я просила. Зная о том, кто служил мне отдушиной, он направился в кафе, где сдал меня на руки дяде Керопу. Тот, не будь дураком, усадил за стол на кухне, налил горячего мисо-супа и положил свежую, ещё горячую булочку передо мной.

– Кюшай, дарагой. Еда всэгда паднимает настраэнье.

И несмотря на то что есть совершенно не хотелось, я взяла ложку и приступила к обеду, попутно рассказывая повару о том, что случилось.

Дядя Кероп покачал головой и нахмурился, когда услышал о требовании Стужева и о словах майора. Он не перебивал, не отвлекался и не пытался давать совет не вовремя. Спросил только, как давно я жду этого удара, а когда услышал ответ, улыбнулся.

– Нэважна, что он гаварит, лиса. Важна, что он дэлаэт. Важна, как смотрит.

– Что вы имеете в виду? – спросила, отставив недоеденный суп.

Еда в горло уже не лезла.

– Настоящий мужчина может быть зол на женщина. Может нэнавидэть, – кивнул он. – Но нэнависть его – это кэнийский пэрэц. Жгёт, мучаэт, изводыт. Шесть лет, лиса. Он любит шесть лет.

Алеева мне то же самое твердила. Но разве может это быть правдой? В его взгляде не было и намёка на чувства. Стылое равнодушие, а в действиях лишь искреннее желание отомстить. Возможно ли, что я заблуждалась? А если да то, что мне это даёт?

Голова от мыслей шла кругом. Мне бы по-хорошему выгрузить это всё на бумагу и составить дальнейший план действий, но думать о Стужеве не хотелось ни сейчас, ни потом. От него нужно избавиться. Избавиться и забыть, как я делала это в прошлом.

Поблагодарив дядю Керопа и проверив, как идут дела в кафе, я вызвала такси и отправилась в офис. Там всё было плохо. Хотя нет, не плохо – всё было куда хуже, чем просто плохо. После известия о том, что поставки чая не будет, клиенты начали обзванивать наших конкурентов и расторгать с нами договора. Обо всём этом я узнала от толпы налетевших на меня сотрудников. А о том, что в моём кабинете сидит гость, мне сообщили в приёмной, на что я удивлённо вздёрнула бровь, возмущённая сим фактом. Но Надя только плечами пожала. Мне это не понравилось, но я решила поговорить с ней позже.

Когда вошла в свою обитель, напоролась взглядом на прямую спину, затянутую в серый дорогой пиджак.

– Добрый день, Алиса Викторовна, – мужчина обернулся и взглянул на меня поверх очков в тонкой оправе.

Я узнала в нём юриста компании «ЭнВой».

Вздохнув, прошла к креслу и поставила сумку на край стола.

– Чем обязана?

О том, что ничего хорошего он мне не скажет, я знала. Как и то, что просто выпроводить мужчину не получится.

Чувство усталости и обречённости легли на медленно стучавшее сердце. Я ждала ответа, но его никто давать не спешил. Никифоров задумчиво теребил край бумаг и явно решал, стоит ему что-то делать или нет.

– Изначально я хотел предложить свою помощь с Вишняковым, – блеснул осведомлённостью Валерий Игнатьевич. – Но судя по тому, что вы не торопитесь на встречу с главой «ЭнВой», я могу сделать вывод, что моя помощь вам и даром не нужна.

Снова вздохнула. В последние дни вентилировать таким способом лёгкие стало жизненно необходимо. Кто бы только подумал, что я могу так здорово поддаваться жёсткому давлению. Подстрели меня Стужев, я бы это проще восприняла, ей-богу.

– А не хотели бы вы пообщаться с Толоковым, моим юристом, и объяснить ему, что здесь происходит?

Надежду в голосе скрывать не стала, но понимала, что наивно возлагать её на акулу чужого бизнеса.

Никифоров усмехнулся:

– Вы думаете, для сотрудников вашей фирмы тайна, что вы попали под жёсткий пресс? Даже если Толоков не в курсе, он вам ничем помочь не сможет, Алиса Викторовна. Вы в котле, откуда только один выход – пойти на условия победителя.

Мужчина протянул бумаги и опустил их на стол. Договор, заключённый на сопровождение, я узнала сразу и не поняла, зачем он отдаёт его мне.

– Пункт семь «Обязанности заказчика».

Нахмурилась, но взяла его экземпляр в руки, на котором красовались моя печать и подпись.

– Заказчик снимает с компании «ЭнВой» любую ответственность за содержимое груза. Заказчик гарантирует, что перевозка содержимого груза не является запрещённым в соответствии с действующим законодательством РФ. Заказчик обязуется компенсировать компании ущерб в случае, если по его вине возникнут какие-либо репутационные потери.

Сумма компенсации указывалась ниже и обозначалась огромной цифрой с шестью нулями.

У меня просто вышибло воздух из груди, когда я увидела эти строки. Впервые увидела. Мир в одночасье побледнел, а ноги подкосило, отчего я была вынуждена присесть в кресло.

– Воды? – равнодушно поинтересовался Никифоров.

И не дожидаясь ответа, он поднялся, дошёл до двери и открыл её, чтобы сказать:

– Надюш, принеси водички, ей нехорошо.

– Сейчас, любимый, – не таясь, ответила кротиха.

Именно кротиха. Больше некому было подменить договора до того, как они попали ко мне на подпись, но сразу после того, как их изучил Толоков.

Она пришла ко мне на работу год назад. Целый год! Я тихо рассмеялась, поняв всю абсурдность ситуации. Ведь меня действительно загнали в… котёл. Никифоров выразился военным термином, точно определяющим характер ситуации. Против меня провели целую спецоперацию, а я ни сном ни духом. Только и вынуждена теперь поднять белый флаг капитуляции.

– Вы подлецы и негодяи, – продолжила я смеяться сквозь проступившие слёзы.

Мужчина не ответил, но принёс мне стакан с водой, вручённый Надеждой. Я спокойно приняла его и сделала несколько глотков, но нужного эффекта это почти не возымело.

Ситуация сама по себе абсурдна. Меня, как коммерсанта, закрутили в бараний рог. А всё ради чего? Чтобы я продала дьяволу свою сеть и пошла в помощницы? Это дурость – иметь врага под боком.

И тут я вспомнила пословицу про «держи врагов ещё ближе» и невесело улыбнулась.

– Мы захватили ваш бизнес. Это обычная практика, так бывает, – равнодушно сообщил Валерий.

– Пираты хреновы, – усмехнулась я, после чего достала второй экземпляр и проверила его на наличие тех же пунктов.

И они там были.

– Смею повториться: у вас нет выбора, – Никифоров прошёл к диванчику у стены, взял кожаную папку и достал оттуда два знакомых мне договора, которые положил мне на стол. – Только прямая дорога по адресу «ЭнВой».

Проблемы с законом, суды, огромная неустойка и рухнувший в одночасье бизнес. Он действительно не оставлял мне шансов. Если откажусь, то сеть всё равно потеряю, потому что не справлюсь с палками в колёсах, что так старательно совал Стужев.

Я взяла договоры, проставила печати на них, но не подписала. Сложила всё в пластиковый конверт и отправилась туда, куда меня всю дорогу заманивали. Прямиком в лапы к холодному дьяволу, что сегодня же меня сожрёт, не оставив ни ножек, ни рожек.

– Логарифмом числа b по основанию а называется такой показатель степени, в которую нужно возвести основание а, чтобы получить число b. Понятно?