Она процокала по комнате и, встав напротив Миры, спросила:

— Ваш безглазый точно сможет с ними справиться?

Миру покоробило: безглазый. Но в словах девочки не было и тени издёвки. Так уж они тут в Лесу привыкли — давать всем прозвища.

— Думаю да, Хадар их создавал... — ответила Мира, злясь на себя за то, что не может придать голосу уверенность.

— У этого пленного столько силы, — продолжала Адель. — Его обмотали цепями и всё равно четверо наших самых крепких воинов с трудом его удерживают.

— Да, они очень сильные, — согласилась Мира. — Ваши взяли только одного пленного?

— Угу, — с досадой произнесла Адель и помолчав, со сдерживаемым жаром добавила: — Будь моя воля, я бы взяла в плен всех.

«Ого, какая воинственная лошадка, — подумала Мира. — Вся в папашу».

— Наши воины приехали в Элсар с миром, чтобы поговорить о нападении на Азар людей с другого Неба, — говорила Адель, и её голос дрожал от негодования.

Мира открыла рот от изумления: «Откуда они знают о нападении на Азар?! Я им об этом ещё не рассказала, а кроме меня про Абрахаза никому не известно!»

Она хотела спросить, но Адель прорвало.

— Папа сам поехал и Тиреда взял, чтобы всем вместе придумать, как спасти Азар! Но злой старик натравил кукров и они стали рвать на части наших воинов! Безоружных!

— Вы тоже напали на Сухири, — неожиданно для себя воскликнула Мира. Слова вертелись на языке давно и сейчас вырвались сами собой.

«Ну зачем я это сказала?! — подумала она с досадой. — Чего добьюсь кроме ссоры с дочерью Владыки?»

Адель осеклась на полуслове и посмотрела на неё с тем же удивлением, с каким смотрела, когда Мира попросила не называть её избранной.

Отступать назад было поздно и Мира сказала:

— Я была в Сухири и видела убитых вами людей. Они были мирными жителями.

— Они были слишком глупыми и гордыми, — фыркнула Адель.

— В смысле? — удивилась Мира.

— Их оставалось мало для такого большого острова, — сказала Адель. — Мы хотим перенести кожевенные мастерские в Сухири, а здесь будут наши воины, их семьи и наши канжди. Но сухирийцы не захотели потесниться.

Мира во все глаза смотрела на эту дикую лесную девочку. Для неё всё было просто — не захотели уйти, должны умереть.

— Но почему вы не перенесете ваши мастерские на Большие кочки? — спросила она. — Там никого нет, пустое место.

Девочка опять почесала бок копытом.

«Блохи её, что ли, заели?» — раздражённо подумала Мира.

— Вилюн был на Больших кочках и сказал, что они мёртвые, — ответила Адель. — Там плохой воздух, мы будем болеть.

«Их Вилюн прямо ходячая санитарно-эпидемиологическая лаборатория», — мысленно хмыкнула Мира.

— А в Сухири не будете болеть? — уточнила она вслух.

— Не будем, — девочка улыбнулась и добавила: — Ну я, пожалуй, пойду, а то у тебя вода остынет.

Они одновременно посмотрели на корыто. Пар из него уже не шёл.

— Спасибо за заботу, — сказала Мира.

Адель окинула взглядом её платье:

— Можешь отдать нашим, постирают.

— Нет, — резче, чем хотела, ответила Мира. — Я хочу его сжечь или утопить в одном из ваших чанов со шкурами.

Адель посмотрела на неё, как на ненормальную.

— Не пытайся понять, это личное, — пояснила Мира.

— А-а, — протянула девочка. — Ну, как хочешь.

С этими словами дочь Владыки ушла, помахивая хвостом, в который были вплетены бусинки.

Мира оглянулась на вход — всё же, отсутствие двери напрягало — затем сняла с себя грязное платье и швырнула его в угол. Если бы можно было так же легко отшвырнуть воспоминания о времени, которое она провела в плену у Колдуна.

— Чтобы ты сдох! — прошептала она.

Взяв комок трав, опустила их в воду — как Мира и думала, это была «мыльная» трава, ещё и с её любимым запахом, напоминающим миндаль. Мира долго, до красноты тёрла себя, пытаясь вывести въевшийся запах Башни. Наконец, она ополоснулась водой — натёртая кожа защипала — отжала мокрые волосы, вытерлась белёным полотном и надела вещи лесных. Поколебалась, куда девать воду — может они для полива её используют или ещё куда?

«Ладно, потом спрошу у кого-нибудь», — решила она и подвинула корыто к стене, чтобы на глаза не попадалось.

После омовения на душе стало полегче. А когда Мира села на тюфяк и подкрепилась настоящим мясом и вкусным, хотя и остывшим чаем, жизнь в Лесу показалась даже приятной. Если не думать о том, какими варварскими способами они решают свои проблемы. Видишь ли их маг сказал, что на Больших кочках ядовитый воздух, и они вырезали всё население Сухири, чтобы те не мешали им перетащить туда свои вонючие чаны.

Но, кстати, возможно на Больших кочках с воздухом на самом деле что-то не так — не зря там нет ничего кроме голых камней. И сам остров необитаем.

Мысли нет-нет, да возвращались к вопросу, сможет ли Хадар взять власть над кукрами. Мира вспомнила подземелье Лечебницы и столы с лежащими на них зомби. Вспомнила и подслушанный разговор Хадара с Окато. Тогда они обсуждали, что кукры управляются с помощью голоса «военачальника». Но программирует их Окато. Выходит, чтобы получить власть над армией живых мертвецов, нужно подобраться к Окато и заставить его перепрограммировать кукров на голос Хадара, как сейчас они запрограммированы на голос Великого Хранителя. Но, по-честноку, Хадар тут лишнее звено — лесной Владыка наверняка предпочтёт сам получить над ними полную власть, а от Старшего агента избавиться.

«Надо поговорить с Хадаром, чтобы он до последнего не рассказывал, что всё зависит не от него, а от Главного Врачевателя, — подумала она. — Впрочем Хадар наверняка и сам догадается».

Кто-то шевельнул бусы на входе. Мира вскинулась. В комнату вошёл человек с головой ящерицы и многочисленными татуировками. Он был среди тех, кого позвали на собрание.

— Кауло будет говорить, — торжественно объявил он.

Мира пожала плечами:

— Пусть приходит и говорит, чё.

На лице визитёра ничего не отразилось. Он чинно сел напротив Миры на пол и уставился на неё, не мигая, жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

— Кауло узнал, что Великий Хранитель не достоин быть правителем Элсара, — заявил он.

«Блин, он и есть Кауло», — догадалась Мира.

— Равнинные клялись Великому Хранителю не выступать против его власти, — продолжал визитёр с той же торжественностью, но в его исполнении это не выглядело комично.

«Равнинные — это, наверняка, его народ, — подумала Мира. — Сотни, а может тысячи таких же полулюдей-полуящеров».

— Клятвы лжецу ничего не стоят, — сказала она, стараясь подстроиться под тон Кауло.

А сердце радостно заколотилось: она так хотела, чтобы разные народы Азара объединились, и вот представитель одного из них, сам пришёл к ней. И пусть её не позвали на собрание — то, что происходило сейчас, было гораздо важнее. Лишь бы самой всё не испортить — уж в этом она мастерица!

Человек с головой ящерицы повернул голову, посмотрел на лежащую на тюфяке шляпу и вновь повернулся к Мире.

— Равнинные — истинные дети Азара, — заявил он. — Мы вышли из азарской земли и всё уйдёт в землю следом за нами.

— Мир вам, — сказала она, как ей казалось, самое подходящее моменту.

Равнинный чуть кивнул и произнёс:

— Кауло просит избранную пойти с ним к его народу и явить то, что сокрыто в этой вещи, — он указал длинным, похожим на корень пальцем на шляпу. — Все должны увидеть это своими глазами.

Мира чуть до потолка не подпрыгнула от радости. Но постаралась не показать виду и также чинно ответила Кауло:

— Для меня будет честью предстать перед равнинными. Всё, чего я хочу — это справедливости.

Кауло вновь кивнул и поднялся на ноги.

— А когда пойдём? — спросила Мира, выбившись из образа.

— Кауло скажет, — произнёс он. — Нужно подготовить равнинных к встрече.

— Да, конечно, — пробормотала она.

Возникла пауза. Мира подумала, что для завершения разговора с её стороны не хватает какого-то сакрального жеста вроде вскинутой вверх длани или указующего на небеса перста. Но кроме рокерской «козы» в голову ничего не приходило. Поэтому она просто встала и чуть поклонилась, решив, что «знак избранной» обдумает на досуге. Такие важные дела впопыхах не делаются.