— Куда Оямото приказала её доставить? — осторожно спросил Граф.

— Я же вам говорила — в храм имени себя! — раздражённо ответила Мира.

— Велика вероятность, что островитяне туда её и отправили, — продолжал газилинн.

Мира вспыхнула: ну конечно! Не могла же Оямото просто поселить девочку на острове. Наверняка она рассказала серо-хмарцам, что, повзрослев, Атия отправится в Храм. Когда остров оказался под угрозой, жители сами отправили девочку в Сухири.

— Я должна отправиться туда! — заявила она.

— Сама же говорила, что тебя не выпустят из города, — заметил Молчун.

Решительность Миры сдулась, точно проколотый шарик.

— Говорила, — согласилась она упавшим голосом.

— Кроме того, девочка могла ещё не добраться до храма, — добавил Граф. — Давай, сделаем так: мы сами отправимся туда и дождёмся её появление.

Мира молчала. Признаться, после неудачи с островом Хмари она уже не могла полагаться на газилиннов, как раньше. С другой стороны, что ей остаётся? Газилинны проберутся в Храм, осмотрятся, если нужно, дождутся там Атию, а потом вернутся и сообщат Мире. И тогда она уже сама туда отправится.

— Вот только, — произнёс Скандалист, прервав ход её мыслей.

Мира поморщилась: ну почему нельзя обойтись без «вот только»?!

— Что? — спросила она, ожидая очередное крушение надежд.

— Дни Вила закончились, — мрачно продолжил Скандалист. — Вот-вот река должна сомкнуться. Нам нужно как-то добраться до Сухири.

— Не навешивай на неё ещё и эту трудность, — зло пискнул на него Молчун. — Заберёмся в лодку, плывущую в Сухири и доберёмся. Первый раз, что ли?

Скандалист промолчал.

Граф прыгнул Мире на плечо и потёрся мягким боком о её щеку.

— Веселее, Мира, — пискнул газилинн. — Всё будет хорошо.

Она невольно улыбнулась, но улыбка вышла неуверенной.

— Ты уже разговаривала с Кровавым господином? — спросил он.

Мира кивнула и пересказала всё, что произошло в доме после того, как газилинны отправились на остров Серой Хмари. Умолчала только о заигрывании Хадара, угрозе обрушить ему на голову сундук и о своём странном сне.

— Теперь все слуги сговорились против меня и пытаются доказать, что драка с Астафьей мне привиделась! — закончила она срывающимся от гнева голосом. — Уверена, это приказ Хадара. И мне кажется, что дело тут в Найре. Когда я только назвала ему её имя, у него было такое лицо, словно он лимон сожрал. Почему-то он хочет казнить за убийство именно её.

— А кто она такая? — спросил Граф.

— В том-то и дело, что в сравнении с ним никто! Обыкновенная проститутка, — Мира встала и взволнованно заходила из угла в угол, размахивая руками. Газилинн соскользнул с её плеча и упал на пол. Но, тут же, запрыгнул к братьям на кровать. Мира этого даже не заметила.

— Не представляю, почему Хадар так к ней прицепился, — продолжала она. — Сначала я думала, что ему лень заниматься поисками настоящей убийцы, но, кажется, дело в самой Найре. Хадару почему-то нужно от неё избавиться. И я буду не я, если не выясню, в чём дело!

Тут её осенило:

— А вы можете подготовить ей побег?

Газилинны взволнованно зашевелили волосками.

— А как же храм и девочка? — спросил Граф.

Мира махнула рукой:

— Если она сама туда отправилась, то несколько часов ничего не изменят. А вот Найру казнят. Хадар сказал мне об этом прямым текстом. Вы понимаете?! Завтра может быть уже поздно!

— Понимаем, понимаем, — недовольно пискнул Скандалист. — Но…

В коридоре раздались приближающиеся шаги.

— Это Хадар! — испугано прошептала Мира.

Она бросилась к кровати, отогнула край одеяла и приказала газилиннам:

— Быстро прячьтесь.

После того, как они перепрыгнули на простынь, накрыла их одеялом. Метнулась к сундуку, быстро налила из графина в стакан вино, схватила с тарелки оранжевый клубень и села на краешек кровати, закрыв спиной место, где спрятались газилинны. В дверь коротко постучали.

«Хадар зашёл бы без стука», — подумала Мира и сказала:

— Войдите.

Двери раздвинулись, на пороге стоял Бренн.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — сказала Мира и сделала глоток.

Он вошёл, задвинул за собой двери. Надо спросить у него про Астафью. Но как выстроить вопрос таким образом, чтобы он не мог обмануть?

Бренн прислонился к стене между двумя муляжами окон, с непонятным любопытством взглянул на клубень в её руке.

— Угощайся, — Мира кивнула на поднос и смущённо добавила: — Только у меня один стакан. Если хочешь, я попрошу слуг принести ещё один.

— Спасибо, я плотно поел, — ответил он.

Сидеть дальше с клубнем в руке было глупо, возвращать его на тарелку тоже, и она откусила маленький кусочек. На вкус он оказался похож скорее на морковь, но только в первые секунды. Неожиданно рот Миры будто опалило огнём. Перец! Самый жгучий из всех, какие она когда-либо пробовала.

Мира замахала перед ртом рукой, из глаз потекли слёзы. Она залпом выпила вино, надеясь потушить пожар во рту. Это помогло, но лишь на мгновение. Потом нёбо и язык вновь превратились в огнедышащий вулкан. Ей казалось, что жжёт даже руку, держащую клубень.

Бренн взял кувшин и налил ей ещё вина. Мира видела, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться и полумала, что ещё одного хохотунчика не переживёт. Она вновь залила пожар во рту вином и спросила, глядя на клубень:

— Что это?

— Моранул. Зелёные плоды сладкие, оранжевые жгучие. Я думал, ты знаешь, иначе предупредил бы.

— Наверное, Марта тоже думала, что я не знаю, — она поискала глазами, куда бы выкинуть моранул, не нашла и положила его обратно на блюдо. Теперь Мира поняла, почему Бренн с таким любопытством смотрел на клубень в её руке.

— Здесь много всяких сюрпризов, — произнёс он.

— Угу — в избытке. И все, как на подбор, неприятные.

Она решилась поговорить про Астафью.

— Бренн, можно тебя кое о чём спросить? — осторожно начала Мира. — Только обещай, что ответишь честно.

Он неопределённо усмехнулся:

— Хорошо.

Мира не была настолько наивной, чтобы не понимать, что это не помешает ему солгать, но всё же обещание придало уверенности.

— Ты передавал Астафье, чтобы она помогла мне принять ванну? — она сжалась, боясь, что сейчас рухнет последняя надежда.

— Передавал, — просто ответил Бренн.

Мира едва до потолка от радости не запрыгала. Да! Он сказал, передавал! Она порывисто вскочила, бросилась к Бренну, чмокнула его в щеку и вернулась обратно. Он с недоумением наблюдал за торжеством сумасшествия.

— Спасибо! — воскликнула Мира. — Ты даже не представляешь, что для меня значит твой ответ! Значит, тебя он не окучивал.

— Кто что со мной не сделал?

Она взмахнула руками.

— Понимаешь, Хадар приказал всем слугам в доме делать из меня идиотку. Притворяться, будто Астафья на меня не нападала и что её вообще в доме не было.

На лице Бренна появилось изумление.

— Астафья напала на тебя?

Мира взвыла от досады. И он туда же!

— Видишь ли, я передал ей твою просьбу и сразу ушёл, — поспешил объяснить он.

Мира перестала выть.

— Так что здесь случилось? — спросил Бренн, глядя на неё со смесью любопытства и тревоги.

— Ничего особенного, просто Астафья пыталась меня убить. А теперь все вокруг делают вид, что это плод моего больного воображения.

Бренн взял сел на кровать напротив Миры.

— За что тебя хотела убить Астафья? — спросил он, внимательно глядя на неё серьёзными серыми глазами.

— За то, что я стала свидетельницей другого убийства, которое она совершила. И дала понять, что хочу её разоблачить, — ответила Мира.

Бренн продолжал на неё внимательно смотреть.

— Тебе нужна помощь? — спросил он.

Что-то с силой толкнуло Миру в ладонь. Раз, другой. Скосив глаза, она увидела, что одеяло за спиной возмущённо бугрится. Кажется, газилинны были против помощи Бренна. Настолько, что готовы быть замеченными. На всякий случай, Мира прижала их ладонью и отчётливо сказала: