Двери раздвинулись, в комнату вошёл Бренн.

— Привет, — улыбнулся он. — Зашёл посмотреть, как ты устроилась. Может, помочь в чём?

Он скользнул взглядом по стене, задержался на месте, где раньше висело зеркало. Но ничего не спросил.

«Кто его послал? — подумала Мира. — Даяна? Хадар? А, может, Астафья?»

— Что-то не так? — спросил Бренн.

Она повела плечами:

— Нет, всё так. А что?

— Ты смотришь на меня, как на скорпиона.

«Хочешь поиграть в откровенность? — подумала Мира с мрачной усмешкой. — Изволь, поиграем».

— Почему вы предлагаете мне помощь? — спросила она. — Вы меня совсем не знаете, как и я вас.

— Я знаю о тебе достаточно, — ответил Бренн, серьёзно глядя ей в лиц. — Я видел твой турнир.

Мира вспыхнула, опустила глаза.

— Мне понравилось, что ты хотела объединиться с противницей, как заботилась о ней, — продолжал Бренн. — Это было…

— Глупо, — усмехнулась она.

— Благородно, — поправил он. — В Азаре дефицит на благородные порывы. Но именно потому они так ценятся.

— Проявлять благородство, когда тебя используют, нелепо, — сухо заметила Мира.

— Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений, — возразил молодой человек.

Она подумала, что уже слышала эти слова раньше.

— Оскар Уйльд, — подсказал Бренн.

«Значит, Бренн не коренной азарец, а тоже из мокрозяв», — отметила она.

— Я должна была с самого начала понять, что Алекса не станет со мной объединяться и играть против оргов, — сказала Мира, возвращаясь к теме.

— Нет, не должна была, — заметил Бренн. — Ты поступила так, как велела тебе совесть.

Мира горько усмехнулась.

— Я тоже хочу поступить так, как велит совесть, — продолжал он. — Поэтому можешь считать меня другом. И, прежде всего, перестань мне «выкать».

«А могу не считать», — мысленно ответила Мира.

Вспомнились слова Гая: «Доверяй только себе. Этого вполне достаточно».

А потом бросил её совсем одну, уехав по своим неотложным делам. Он был хорошим учителем, и больше она не наступит на грабли доверчивости. Однако Бренну об этом знать необязательно. Пусть считает её дурочкой, которая не учится на ошибках и готова вновь с широко открытыми глазами падать в бездну лжи и предательства.

Может, этот голубоглазый щёголь и впрямь сгодится для чего-нибудь полезного. Мира открыто улыбнулась; он улыбнулся в ответ. Возникла неловкая пауза, которую требовалось чем-то заполнить.

— Тот фонтан во дворе, — сказала она первое, что пришло в голову: — Вода в нём откукренная?

— Конечно, — ответил Бренн. — На территории Азара неокукренная вода только в Башне.

«Фигасе!» — подумала Мира.

— Но ведь это ужасно расточительно! — воскликнула она вслух.

— Расточительно, но не ужасно, — улыбнулся молодой человек. — Хадар использует техническую воду.

— Как понять техническую?

— Есть вода, которую кукрят мокрозявы, она идёт в пищу. А есть та, которую обрабатывают маги. Пить её не рекомендуется, от неё случается серая хмарь, но для поливки и прочих нужд она годится. Она тоже не дешёвая, однако господин Хадар может себе это позволить.

Что-то в его интонации сказало Мире, что Бренн люто и искренне ненавидит господина Хадара. Но могло и показаться… Тем не менее, Мира мысленно поставила на этом галочку.

И тут она придумала, как заставить Астафью показать руку.

— Скажи, здесь можно принять горячую ванну? — спросила она.

Бренн явно не ожидал такого поворота в разговоре и запнулся, прежде чем ответить:

— Да, можно. Есть специальная комната.

Мира широко улыбнулась:

— Прекрасно! Даяна прислала сюда магиню, чтобы она помо…

Она вдруг подумала, что до сих пор неверно оценивала роль Астафьи и поправилась:

— Чтобы она прислуживала мне. Можно передать ей, чтобы подготовила для меня ванну?

Бренн смотрел на неё в лёгком недоумении.

«Астафье придётся закатать рукава, — подумала Мира. — А когда у меня появятся доказательства, можно идти с ними к Хадару. Ему придётся принять их».

— Надеюсь, я не прошу слишком много, — скромно сказала она.

— Нет, конечно, нет, — заверил Бренн. — Я передам, чтобы тебе подготовили ванну.

Он стоял, явно не зная, остаться или уйти.

— Горячую, — напомнила Мира. — В Башне вода была, но только холодная. А мне так хочется погреться!

— Хорошо, — произнёс он.

— И, пожалуйста, пусть непременно будет Астафья! — она пристально смотрела ему в глаза.

Ей показалось, что по лицу молодого человека прошла тень.

— Хорошо, — повторил он. Хотел сказать что-то ещё, но сам себя остановил и произнёс другое: — Я пойду, найду Астафью. Вижу, тебе не терпится принять ванну.

Она смущённо улыбнулась.

Когда он вышел, Мира провела ладонями по лицу: щеки пылали от волнения.

— Что я задумала? — пробормотала она. — Если убийца не Астафья, я просто поставлю себя в глупое положение. Хадар и Даяна будут надо мной насмехаться и, наверняка, припоминать при каждом удобном случае. Но это я переживу. А вот если убийца действительно Астафья, то главное её не вспугнуть. Тогда у меня нет права на ошибку, использую криво — магиня сбежит, и я уже не смогу спасти Найру.

Она взволнованно вздохнула и сжала пальцы.

— Хорошо, попробуем пойти от противного и докажем, что убийца не Астафья, — продолжила рассуждать Мира. — В первую очередь, я узнала её по глазам. У ЛжеМагды была внешность Магды, а глаза другого человека. Убийца маг, так как смог принять другое обличье. За время проведённое в Азаре я познакомилась с двумя магинями — Даяной и Астафьей. У Даяны глаза карие, у ЛжеМагды были светло-голубые, как и у Астафьи. Кроме того, у неё болит рука, у Даяны — не болит. Значит, пока мне удалось доказать только невиновность Даяны, да и то лишь в непосредственном нападении. Доказать невиновность Астафьи не удалось.

В коридоре раздались шаги. Мира бросилась к кровати, легла, закрыла глаза, и придала лицу безмятежное выражение, словно ничто её не тревожит, она спокойно дремлет после обеда.

В комнату вошла Астафья — Мира даже с закрытыми глазами чувствовала её бессильную злость и ярость голодного хищника. Если до этого у Миры оставались сомнения насчёт виновности магини, сейчас их не стало.

Астафья коснулась её плеча — Миру будто ударило электрическим током. Она вздрогнула всем телом, открыла глаза, злясь на себя, что не смогла доиграть безмятежность до конца.

По губам Астафьи скользнула улыбка превосходства.

— Не хотела тебя напугать, — заметила она.

— Я не напугалась, просто… задремала, — ответила Мира, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но он, предатель, подрагивал.

— Где зеркало? — спросила Астафья, кивнув на пустую стену.

— Там, — Мира указала на сундук. — Мне не понравился его дизайн, и я его убрала.

Астафья зыркнула на неё из-под белёсых бровей, но ничего не сказала. Даже что такое «дизайн» не уточнила.

Мира решила, что пора окончательно переломить разговор и спросила с высокомерными нотками, невольно подражая Даяне:

— Ванна готова?

— Да, — ответила, будто каркнула, Астафья.

— Отлично, — Мира широко улыбнулась. — Что ж, показывай, где она.

От магини не укрылось её «показывай», вместо «покажите». Мира чувствовала, как магиня напряглась, точно приготовилась к нападению. Их взгляды встретились: глаза Астафьи пылали ненавистью. Мира даже не думала, что в крови этой селёдки могут бушевать такие страсти.

— Что-то не так? — спросила Мира с улыбкой, чувствуя, как злость Астафьи придаёт ей уверенности, подпитывает.

— Идём, — бросила та и первой вышла из комнаты.

Мира последовала за ней, думая: «Я буду доводить тебя до тех пор, пока окончательно не сдеру всю чешую. А когда обнажится твоя нежная шкурка, сдам Хадару».

Пройдя по коридору почти до конца, Астафья раздвинула двери одной из комнат и зашла внутрь, даже не обернувшись на Миру.

«Что если она караулит меня за стеной? — подумала Мира. — Стоит мне зайти, как она набросится?»