Приятно, чёрт возьми. Впрочем, особо упиваться собственной значимостью, у меня времени не было. Ибо, мы с девчонками разбирали неожиданно интересную тему взаимодействия одной стихии на другую.

Опыт с утоплением судна пробудил в них интерес к подобным экспериментам и мы находились в процессе поиска других интересных эффектов. Тут, кстати, даже вот это взаимодействие магии воздуха с водой открывало большие перспективы для имперского легиона и я уже предвидел очередной грант. А что, создаёшь под кораблем противника область газированной воды и он тут же камнем идет на дно. И даже сильно долго заклинание держать не надо. Как только вода хлынет внутрь, всё, тот уже не всплывёт. Ещё одной темой был подводный взрыв. Я вспомнил наработки академика Сахарова, который, будучи великим гуманистом, в лучших традициях западного демократического гуманизма, ничуть не смущаясь, предлагал устраивать подле побережья США подводный термоядерный взрыв, чтобы образовавшаяся волна сносила прибрежные города начисто.

Я, конечно, гуманистом не был, чтобы пачками убивать мирных жителей, но управляемое цунами тоже было интересной идеей.

Чем дальше мы продвигались на север, тем сильнее чувствовалось изменение климата. Хоть днём сохранялась по-летнему тёплая погода, но ночью температура падала градусов до пятнадцати, заставляя в кровати кутаться в одеяло. И ветер становился более холодным, постепенно меняя своё направление с западного на северо-западное. А когда мы обогнули северную оконечность Понты, — мыс Бурь и вошли в Северное море, отделявшее Империю от Тингланда, то увидели и первые, небольшие, изрядно подточенные морской водой, айсберги.

Это были так, лишь отголоски тех здоровенных громадин, что отправлялись в плавание где-то далеко на севере, гонимые ветром и течениями к югу. Но даже такой, он мог натворить дел.

Скорость нашего передвижения упала, встретить такой ночью капитан желанием не горел, да и я, судьбу «Титаника», «Заре Офора» не желал. Но, как бы то ни было, на исходе восьмых суток мы приблизились к берегам Королевства.

— Ключ! — радостно произнесла Тания, когда по левому борту показался скалистый остров, частично покрытый растительностью и увенчанный крепостью с высоким донжоном, — основная база нашего флота! Ею, как раз, командует тётя.

— А она сейчас там? — поинтересовался я.

— Вряд-ли, — пожала плечами принцесса, — если только не прибыла с инспекторской проверкой. Да и, обычно, на самой высокой башне вывешивают вымпел, что адмирал в крепости, а я его не вижу.

И правда, я рассмотрел длинные причалы и пришвартованные корабли. Отрезанное от остального материка Мёртвыми землями и Протекторатом, королевство всё сообщение с другими странами вело исключительно морским путём. Собственно по этому, оно обладало и самым большим флотом торговых кораблей и сильнейшим морским боевым флотом.

Корабли Тингланда несколько отличались от имперских. Я в этом смог убедиться, когда к нам на перерез вышел один из королевских быстроходных корветов.

Парусное вооружение у него было не прямым как у нашего фрегата, а косым и он ходко шел к нам под углом к ветру.

— У нас не так много магов, — словно извиняясь, произнесла Тания, когда корвет приблизился, — и «ветродуи» есть не на всех кораблях.

Впрочем, боевой маг всё-таки, на корвете присутствовал. Когда перед носом нашего судна воздух вспорол огненный шар, в этом сомнений не осталось. Верно восприняв это как сигнал к остановке, Кутильё спустил паруса и фрегат закачался на волнах, ожидая когда подойдёт спущенная тингландцами на воду шлюпка.

Долго морской офицер, взойдя на борт, у нас не пробыл. Хватило взгляда на документы предоставленные капитаном, да и улыбающуюся принцессу, что стояла на палубе неподалеку, он, видимо узнал. Лишь мазнул цепким взглядом по мне, да что-то сообщил капитану. После чего и был таков.

А мы, наконец, двинулись прямиком в Охигбёрн. Который располагался восточнее острова, в заливе Великий Северный, в устье реки Студёная.

Тут уже было совсем прохладно, по имперским меркам. Однако, судя по счастливому лицу Тании, возвращалась она домой с радостью. Суровый край, но всё-равно родной.

Я улыбнулся тоже, но тут же зябко поёжился, и пошел обратно в каюту.

Несмотря на лето, на верхушках близко расположенных к побережью гор, лежал снег. Их белые пики просматривались в лёгкой дымке, когда мы подплыли ближе.

Тингланд, всё-таки, самая северная земля из обжитых разумными. В своих мыслях я то и дело порывался её назвать то Скандинавией, то Скайримом. В общем, местом где живут суровые северяне, которые любят боевые топоры, ходят в доспехах отороченных шкурами и мехами, а на голове непременно носят рогатый шлем.

Жить они должны в деревянных теремах и домах из брёвен, окружённые дикими лесами с диким зверьём. Где волки размером с медведя, а медведи размером… тут я задумался, пытаясь прикинуть, размером с что, тут могут быть медведи.

— Профессор, вот он, Охигбёрн!

Меня дёрнули за рукав и я тут же посмотрел вперёд, где, обогнув выступающий в море мыс, мы увидели растянувшийся вдоль залива город.

— Сколько кораблей, — выдохнул кто-то с изумлением.

И правда, немаленький залив был весь утыкан стоящими на рейде судами, и множество их также щетинилось мачтами вдоль далеко выдающихся в море причалов.

Пока судно, по указаниям прибывшего на борт портового чиновника, пробиралась к предназначенному нам месту у причала, я жадно разглядывал городские кварталы, ища что-то особенное в зданиях и сооружениях. Сам город раскинулся по обе стороны речного устья на пологом склоне, поэтому я мог видеть крыши домов за портовым кварталом, особняки знати и несколько крупных замков или дворцов, бросающихся в глаза наличием высоких башен.

Крыши, вот они отличались от имперских построек того же Анкарна. Они были цветными. Преобладал, в основном желтый или светло-серый, но были и ярко зелёные и даже синие. Насчёт стен, из чего они были сложены, я, пока, сказать не мог, но это явно были не брёвна.

Опять же, глупо было ожидать прямо кардинальных различий, как и любое другое государство, Тингланд строился на осколках древней империи, поэтому архитектурный стиль, хоть и претерпел изменения за тысячу лет, но в базе своей имел те же корни, что и в Империи.

На берегу нас уже ждали. Танию, естественно, как особу королевской крови, посадили в отдельную карету, а нас, вежливый представитель двора, рассадил по нескольким крытым экипажам, рассчитанным на десяток человек каждый. А затем отвезли во дворец. Правда, не королевский, а слегка поменьше. Стоило мне поинтересоваться, кому он принадлежит, как тот же чиновник, с превосходством в голосе произнёс:

— Это дворец её сиятельства графини Вейст.

Я глубокомысленно покивал, хотя, как не рылся в памяти, так и не смог вспомнить такую графиню. Впрочем, скорее всего это подсуетилась Тания.

В экипаже по дороге, сильно в окно посмотреть мне не дали, студентки ловко зажали с обеих сторон, поэтому, что представляют собой городские дома, разглядеть не получилось, и когда мы заехали через небольшой сад ко входу во дворец, нас тоже быстро-быстро погнали внутрь. Поэтому пришлось довольствоваться разглядывание большой дворцовой залы, где нас, заведя, оставили.

Стены были выкрашены в зелёный и золотой, украшены лепниной. Высокие стрельчатые окна пропускали много света, а тяжёлые золотистые шторы собранные по бокам, добавляли интерьеру декора. На стене противоположной окнам, висел здоровенный гобелен повествующщей о какой-то битве.

— Недурно, — выдала свой вердикт графиня, обмахиваясь веером, — стиль попроще, чем в тех дворцах где я была, но чувствуется вкус.

— Я в дворцах не была, — задумчиво произнесла Алиса, а Ясула только загадочно улыбнулась.

Я понял, что ракамакская шпионка бывала, но рассказывать об этом, слишком сильно себя выдать.

Воспользовавшись общим ослаблением внимания, все три женщины приблизились ко мне. Но тут спохватился Бари и вклинился между нами, недобро зыркнув исподлобья.