— А зачем тогда волшебство?

Честно говоря, я не нашлась, что ответить и вопрос с мышами закрылся сам собой. Так ладно, что у нас дальше? А дальше мы зашагали по прогулочной дорожке, ведущей прямо к лавке с одеждой. Тут и там раскинулись одно и двухэтажные домишки, разных цветов и размеров. И даже несмотря на то, что постройки видимо отличались по стилю, все вместе это создавало непередаваемый колорит

В каждом дворике, на каждом балкончике и даже на крышах домиков росли цветы. Розы и фиалки, подсолнухи и георгины, ромашки и хризантемы, и еще сотни и сотни неизвестных мне цветов. Нигде больше не встречала я такого жизнерадостного буйства красок. Но смотрелось все настолько гармонично, что глаз невозможно было отвести от такого сумасшедшего великолепия. Будто ребенок капнул разной краски на белый лист бумаги, не перемешивая между собой и не повторяясь в цветовой гамме.

Шла я, открыв рот, и не заметила когда мой нос уткнулся в чью-то широкую и твердую грудь.

— Ай, — потерла я ушибленный нос.

— Дама очень неаккуратна и совсем себя не бережет, — послышался в ответ чуть хрипловатый насмешливый голос и я подняла взгляд.

Лощенный высокий мужчина ехидно и нагло меня рассматривал, ничуть не стесняясь бабушки, маячившей где-то сбоку. Ха… нашел кого смущать своими зелеными глазами… я в ответ смерила его презрительным взглядом и, фыркнув, обогнула этого наглеца, чтобы продолжить свой путь. Этот нахал в ответ лишь издал короткий смешок и… и не знаю, что он делал дальше, потому что шла я, не оборачиваясь.

Барсик семенил рядом, Гиля взяла меня под ручку и так мы и шли, пока дорожка сама не вывела нас к аккуратному магазинчику, увитому плющом по самую крышу. Впрочем, здесь все дома утопали в цветах и зелени, отчего улица больше всего походила на сказочную страну.

В лавке ловко орудовала маленькая носатая продавщица, с которой моя новоиспеченная бабушка тут же расцеловалась и принялась болтать о том о сем.

— Нашлась выходит, таки да? — весело кивнула она на меня, а я недоуменно поглядела на Гилю.

Неужели все в округе знают, что моя мама бросила меня в младенчестве? Но бабушка, увидев мой сердитый взгляд, только плечами пожала. Я вообще заметила, что Гиле несвойственно придавать чему-либо большое значение и то, от чего я готова переживать и страдать, она просто не берет в голову. Хорошее качество, нужно учиться у нее.

— Нашлась, Сара, а как же. У меня поди не загуляешь, — хохотнула моя старушка и я подивилась ее чувству юмора.

Конечно, чего уж там. Это ведь не меня на двадцать пять лет сплавили черт знает куда. И мало того, еще и в не самые лучшие условия на Земле. Честно признаюсь, есть там местечки и получше, чем мой родной Бобруйск.

Но естественно ничего такого вслух я говорить не стала, так как, во-первых, бабушка в этом была ну никак не виновата и у меня бы язык не повернулся так ее обидеть, а во-вторых я прекрасно понимаю, какие теперь для меня открываются перспективы. Ну кто из земных людей не мечтал хоть раз в своей жизни научиться колдовать? А? Да любой дурак этого хочет.

— Симпатичная таки, — кивнула толстушка, — а колдовать девочка умеет?

Бабуля моя лишь отрицательно покачала головой, но потом все же решила снова поинтересоваться у меня:

— Ты ведь совсем-совсем ничего не умеешь?

Пришлось и мне качать головой из стороны в сторону, на что она в азарте хлопнула в ладоши:

— Так даже интереснее! Толстушка лукаво посмотрела на меня и хихикнула в кулачок.

— Да вы шо! Ну таки давайте мерки что ли хоть поснимаем, ибо надо девочку приодеть.

Я приготовилась было раздеваться, но хохотушка Сара попросила стоять спокойно, запретив снимать платье. Откуда ни возьмись в ее руке возникла волшебная палочка и она принялась водить ею по мне, словно делая замеры. Попутно толстушка что-то шептала себе под нос, а я с любопытством разглядывала различные манекены в оригинальных и не очень костюмах и платьях.

Несколько рядов посреди просторного зала занимали курточки из кожи и меха, один ряд посвятили брюкам всевозможных моделей и расцветок, два ряда платьев с длинным рукавом, три с коротким, ряд с юбками, стеллаж с поясами и шляпами… уф… столько всего, что глаза разбегались в стороны и никак не хотели собираться в кучу.

Хочу, хочу, хочу… и это хочу и то хочу, и все хочу. Я жадина, шопоголик и Плюшкина в одном лице. Гиля, заметив мое состояние, тихонько посмеивалась в углу, попивая сан. Когда мерки были сняты, Сара предложила мне выбрать все, что необходимо и я еще с полчаса бродила между вешалок, подбирая наряды, благо бабуля разрешила брать все, что я захочу.

Вначале я немного стушевалась от такой щедрости, но та, видя мое смятение, пообещала выгнать, если не захочу принять ее дары. Делать нечего, пришлось мне соглашаться, чему я, честно говоря, была безумно рада.

Да, я всю жизнь провела в нужде, лишенная собственного дома и каких-либо близких. Всю жизнь я была вынуждена страшно экономить на еде и нарядах, донашивая до дыр в буквальном смысле, обувь и одежду. И сейчас во мне проснулась настоящая женщина, которая ужасно хотела и вон тот голубой кружевной комплект нижнего белья, и во-о-он то нежно фиалковое платье с открытыми плечами и облегающим корсетом.

Минут пять я буквально не могла оторвать взгляд от длинных обтягивающих кожаных брючек кофейного цвета. Кожа на них была настолько мягкой и приятной на ощупь, что хотелось немедленно надеть их, чтобы почувствовать эту мягкость на себе. К брючкам я подобрала пару свободных рубах с длинным рукавом и тонкий ремешок с металлическими шипами. К ковбойскому наряду, как я мысленно его окрестила, нашлась замечательная шляпка с маленькими полями и короткие ботинки на маленьком широком каблуке.

Несколько маек, пара длинных юбок, две курточки и жилет, три комплекта нижнего белья и отдельно несколько пар трусов.

Все как в лучших домах, никаких тебе средневековых панталон и ста двадцати подъюбников.

Ткани выбирали долго. Очень долго. Для этого специально прошли в соседний зал, где десятки длинных рядов заполнили всевозможные рулоны из шелка и хлопка, сатина и льна, меха и кружева.

В итоге к уже имеющимся заказам одежды добавились еще варианты того же фасона, но из различной ткани.

В конце концов я силой воли заставила себя остановиться, опасаясь все же, что могу разорить бабушку, а мне еще с ней жить. Бабуля кстати заодно обновила и свой гардероб, для чего с нее тоже сняли мерки.

— Гиль, а почему нельзя просто наколдовать одежду, ну как ты мне халат тогда? — мы уже покинули гостеприимную хозяйку ателье, пообещавшую уже завтра закончить наряды и доставить их нам домой, и прогуливались по мостовой.

— Так ты понимаешь, что халат… он раз и исчез. Всяко с колдуньями бывает. Да и вспомни, ощутила ли ты тепло и мягкость того халата? А и правда ведь, мне тогда так понравилось что он вдруг появился из ниоткуда, что я даже и не подумала об этом.

— Нет, не чувствовала.

— То-то же. Волшебство оно не материально. Ты не ощутишь его аромат и свежесть, мягкость и тепло, энергию. Человеку важно осязать, получая от этого одно из главных удовольствий. Обоняние рождает вдохновение. А наколдованный халат дает лишь видимую защиту от наготы. Только и всего. Он всего лишь услаждает взор, но не душу.

На широких улочках Табаты было весело и шумно: тут и там сновали клоуны с огромными белыми шапками сахарной ваты. Там же впервые я увидела бородуля. Один в один наш сказочный гном, как срисовали. Пока шли, бабуля травила какие-то байки и тут только я вспомнила о Барсике.

— А где мохноног?

Бабуля моя как всегда захихикала и развела руками:

— Ты понимаешь… наш мальчик очень полигамный в отношении дам. Уж сколько я его ругала, все без толку. Пока дома сидит, ни одну не вспомнит, но стоит только выйти на улицу… тушите свет. Ты знаешь сколько уже кошек мне котят подбрасывали, а?

— Серьезно? — я кажется даже рот приоткрыла от удивления.