Вэл при виде меня что-то еще сказал хозяину и присоединился к завтраку.
— Плохи дела…
— Фто такое? — ну не могла я удержаться, голод-не тетка, принялась за еду, несмотря на о, что она была обжигающе горячей.
— Янка нечисть в жандармерию сдала. Сегодня суд будет, а завтра на рассвете всех казнят.
— Как?!
— А вот так…
— Но как же так, почему сразу суд, почему сразу казнят? А где следствие, где доказательства их виновности в чем-то?
— Яся, ну что ты как маленькая?! Это же нечисть. Кому она нужна?
— Мне! — я так громко это сказала, что немногочисленные посетители столовой тут же обернулись на мой голос. Граф покрутил пальцем у виска и попросил меня вести себя потише.
— А мне нечего бояться! — ещё громче сказала я, мотнув головой. — Они мне нужны. Они мои друзья. И они ничего плохого никому не сделали. Вот.
— Как ты можешь быть в этом так уверена?
— Слушай, Вэл… я не знаю, почему вы здесь все так боитесь этих милых ребят, но уверяю тебя, они действительно безобидные. Если бы ты видел, как они выхаживали Барсика… эх, да что я тебе говорю, ты как все они…
— Ну а что ты хотела? — Вэл обиженно засопел, — меня с детства этом учили. Потом шесть лет в Академии. Да я сам студентам преподавал некромантию, при этом ни разу в жизни не встретив ни одного умертвия…
— Да в том-то и дело, что их никто и в глаза-то не видел, а уж обвинить во всех грехах горазды. Понимаешь? Волею судьбы и придурковатых магов они вынуждены скрываться, прятаться… А кто просил их воскрешать из мертвых? Кто просил взывать их дух, поднимать тело из могилы? Кто просил превращать их в уродов, экспериментируя с разного вида магией? Ты можешь мне ответить? Вэлимир потрясенно молчал, должно быть для него все это стало целым откровением.
— Это они тебе рассказали?
— Да. А они обычные нелюди, понимаешь? И могли бы спокойно дожить в этой ипостаси до полного растворения, разложения, смерти в конце концов. Но нет! Нужно обязательно их найти, унизить, замучить… Я против, слышишь?! Этому миру нужны другие правила, положим конец межрасовому неравенству!
И тут я услышала первые неуверенные хлопки, а за ними еще и еще. Мама дорогая, я вдруг осознала, что меня слушают все собравшиеся в зале. И внимательно так слушают. С улицы подтягивался народ, а я, как Ленин взобрался на броневик, точно так же, с позволения хозяина, взобралась на стойку бара, и уже оттуда бросала клич толпе:
— Нет произволу судебной системы!
И народ вторил мне:
— Нет!
— Да здравствует самый гуманный суд в мире!
— Да здравствует!
— Даёшь свободу и равенство в массы!
— Даёшь!
— Всем девкам по серьгам!
— Всем!
Еле слышный смешок Вэла вернул меня к действительности. Ну ладно-ладно, увлеклась, признаю. Но люди везде такие люди… А ведь из меня вышел бы отличный политик.
— Освободим достойных членов нашего толерантного общества от угнетения!
— Освободим!
— Кто со мной?!
— Мы!!! — заревела толпа.
— Вперёёд!!!
Вэлимир пытался мне что-то сказать, еле поспевая за мной, но я уже неслась к зданию суда. В конце концов мы и так потеряли слишком много времени, пора бы уже закончить с этим всем и заняться наконец своими делами.
Глава 9
Вэлимир
Я знал, я чувствовал, что эту бестючку нельзя оставлять одну… и вот результат. Нет, сейчас-то мне хорошо, она рядом, такая тепленькая… живая и, пожалуй, это главное. Но вот когда мы только-только расстались, я на все лады проклинал тот день, когда, черт её побери, встретил бедовую блондинку на своём пути.
Снова захотелось выть от сжигающего изнутри огня, приносящего дикие, раздирающие, нечеловеческие муки. Чем дальше я уезжал, тем хуже мне становилось. Я еле-еле добрался до дома, не совсем понимая даже, куда именно приехал. Последнее, что я помню, это отцовский амулет на своей груди, и удивление, откуда он там взялся.
Когда очнулся, то первое, что увидел и осознал, так это, что я каким-то боком приперся домой. Блин… неудобно-то как получилось. Маман наверняка подумала, что я пьян. Ну так себе возвращение блудного сына в родную колыбель. Представляю, что сказал ей отчим. Ой как сты-ыдно… нужно срочно отсюда валить, пока маман не просекла, что дитятко очнулось.
За окном вечерело, я сладко потянулся, ну и славно же отдохнул на мягких свежих простынях. Сейчас бы в душ, но нет, надо торопиться. На душе все больше зрело беспокойство. Огонь, до того так адски пылающий внутри, сейчас совсем затих, превратившись в маленький, едва тлеющий огонек, спасибо амулету. Но волнение за бестию от этого никуда не делось. Вдруг за дверью послышался голос маман:
— Я ничего не хочу слышать, этому нужно положить конец!
Ой-ё… бежать, нужно бежать, потому что моя так сильно пострадавшая от Яси психика просто не выдержит еще и этого. Огляделся в поисках спасения. Окно, ну конечно. Прости, мама, но поговорим обо всем потом.
Подоконник, окно и вот я уже в палисаднике. Вовремя. Прислонился к стеночке, дабы меня не увидели.
— Вот прохиндей, даром, что сын! Амулет стащил!
Посмотрел и впрямь, в кулаке так и остался зажат маленький изумрудный кулон.
* * *
Ну и куда мне теперь податься? К тетушке идти не хочется, и так долго стеснял её своим проживанием. Ярослава ясно дала понять, что во мне более не нуждается. При одной только мысли о девчонке сразу захотелось биться пустой башкой о стену соседнего дома. Да что со мной происходит?! Нужно как-то контролировать себя уже в конце-концов. Не мальчишка же.
Где-то она сейчас…
Черт! Что это?! Где-то далеко, в вышине, прямо над верхушками деревьев появилось голубоватое сияние. Вначале не очень четкое, но с каждой секундой оно буквально разрасталось, и вот уже глаза начали слезиться от яркости странного света. Огляделся вокруг, такое ощущение, что никто кроме меня его не видит. И амулет это еще нагрелся в руке, чего раньше с ним никогда не было. Странно… Еще раз посмотрел на прохожих. Никто не заинтересовался сиянием, все как шли по своим делам, так и продолжали мирно вышагивать по мостовой.
Пойти что ли на свет, все равно ведь куда идти…
Ярослава
Город не спал.
Город офигевал от толпы, несущейся к зданию суда. У меня было стойкое ощущение, что больше половины граждан, влившихся в наши ряды, вообще не понимали, что происходит и куда, а главное зачем, все бегут. Но, влекомые «силой массового движения в одну сторону», присоединялись, и нас становилось все больше.
Толпа скандировала: «Даёшь равенство!», «Даёшь свободу в массы», «Пролетарии всех стран-объединяйтесь», ну и прочее.
Упс, ну простите, не смогла я удержаться. Но вы только представьте, мне реально выпал шанс повторить эти фразы, будучи зачинщиком революционного движения в борьбе за права и свободы Нечисти. Как тут смолчать, ну как, а?! Ну и вполне закономерно меня могут арестовать и посадить, только почему-то я сразу об этом не подумала, а сейчас уже поздно.
В общем к зданию суда мы подходили основательно подзадоренные и решительные. Охрана у входа даже глаза выпучила при виде такого зрелища.
— Кто такие? — неуверенно спросил тот, что постарше.
— Эм… Нам бы внутрь, — начала я, но меня бесцеремонно перебили. Зря кстати. Народ позади меня заволновался. Ну конечно, просто так что ли он, этот народ, шел.
— Не положено. Кто такие?
— Мы — глас народа. Нам бы на заседание судебное.
— Не положено!
Ну точно прям зря. Сзади все нарастал ропот недовольной толпы и я даже пожалела мужиков на входе. И очень обрадовалась, когда граф взял переговоры в свои руки. Приятно все же, когда мужчина тоже принимает хоть какое-то участие в происходящем.
— Я, граф и магистр темной магии Академии Магии объединенного Альянса Вэлимир Д`Орвиль, хочу участвовать процессе над нечистью. Эта дама, — кинул он на меня, — со мной.
