— Ох… Я понял кажется. Ты кого-то убила черенком от метлы, когда этот кто-то влез к тебе в дом, верно?

— Дд-д-да…

— Ясно. И теперь ты не очень уверена, что он жив, верно?

— Д-д-да…

— И хочешь понять, так ли это, правильно?

— Ну д-дда…

— Угу. Ну возьми зеркальце и приложи к его губам. На шее нащупай венку, проверь пульсирует ли. Сделай ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Рот в рот. Платочек только на губы его накинь, а то мало ли он заразный какой. Поняла?

— Дда-да… — Тогда действуй уже. Я скоро буду.

— Ба-а-арси-и-ик, не уходи-и-и-и.

Поздно. Кот не стал отвечать на мой призыв, и мне пришлось все-таки начать уже что-то делать.

Нет, ну сами посудите, а как вы бы повели себя на моем месте? Да, я струсила, испугалась, обалдела, потеряла контроль.

Да, да и еще раз да! А вот вы, вы сразу бы стали реанимировать что ли, да? Да тоже наверняка растерялись бы. Точно вам говорю.

Ладно, потом буду себя корить, а сейчас надо проверить, жив ли голубчик.

Зеркало искала минут пять.

Не нашла.

Потащила шкаф — тяжелый собака.

Лучше парня к нему доволоку.

Доволокла тело.

Посадила.

Прислонила лицом к зеркалу, губами то есть.

Не потеет.

Зеркало не потеет в смысле, значит всё-таки умер красавчик.

Эх, такой генофонд пропал зря.

Это плохо.

Но! Никто не знает, что он умер, кроме нас с котом.

Это хорошо.

Так, ладно, что там еще кот сказал делать? Пощупала холодную шею. Ничего там не пульсирует. Да и кожа как у мертвеца. Брр… Мда…

Ну ладно, последняя попытка — не пытка.

Я аккуратно устроила блондина на полу, подложив ему под голову кружевную подушечку, расстегнула ворот рубашки. Под ней прорисовывалась вполне себе мускулистая грудь. Ммм… Боги, как же давно я не видела мужика по пояс раздетого.

Да-да, и не надо так на меня смотреть, каюсь, я действительно расстегнула не только воротничок, но и все пуговички на шелковой ткани. Блин, что ж он бледный-то такой, а?!

Так, Яська, хватит любоваться возможно уже мертвым красавчиком и его рельефными мышцами, и особенно во-он теми шикарными кубиками пресса. Теперь самое главное сделать массаж этой шикарной груди и вдохнуть жизнь в эти пухлые бледные губы.

Я даже облизнулась. Конечно же от ужаса, не от желания же присосаться к трупу… точно нет. Что я, извращенка что ли?!

Так, как оно там? Раз-два-три, ммм… Я отпрянула от холодных, словно рыбная чешуя, губ, не в силах больше оживлять блондина. Мерзость какая, я целую мертвеца.

Думаю, что Сара на это сказала бы что-то вроде «парень таки скорее мертв, чем жив, так шо успокойся, Ясенька и ищи местечко, куда можно надёжно спрятать труп».

Ох, как жалко-то… Я снова разревелась, просчитывая в голове все возможные варианты сокрытия тела и вещественных доказательств. Потому что не факт, что даже бабушкина власть сможет отмазать меня от смерти.

В этом мире за убийство ведь казнь полагается, да?

Вэлимир Д`Орвиль

— Вэээл, ты уснул что ли?! Я говорю, куда труп денем?!

Тётушка с интересом рассматривала рыжую красотку, что распласталась на полу гостиной, а я впал в какое-то оцепенение, постепенно сменявшееся безразличием к происходящему. Как же мне все это надоело, кто бы знал.

Плевать, на всё и всех плевать.

На мелкую блондинистую бестючку с её Цепью — плевать.

На отца с матерью, вознамерившихся за мой счёт поправить своё материальное положение — плевать!

На эту мертвую воровку — тоже плевать!!!

Надоели. Пусть меня уже казнят побыстрее и дело с концом. Устал я что-то… точно устал.

Я опустился в кресло и расстегнул ворот ночной рубахи. Тётушка молча потрогала пульс у девчонки и с облегчением выдохнула:

— Живая, мать её, Вэлимир Д`Орвиль, живая, слышишь?!

Я отмахнулся, налил вина в бокал, и прикрыл глаза. Ну вот, кажется никто меня не казнит в ближайшее время. Даже жаль немного, что рыжая осталась в живых, в противном случае всем моим мучениям мог бы прийти конец. Долгожданный, прошу заметить, конец.

— Живая-живая, — хриплым голосом пробурчало это рыжее чудо и с кряхтением поднялось с пола, — Вы, магистр, однако зверь, а не мужчина!

Я в удивлении склонил голову на бок, ожидая продолжения.

— Милое дитя, — что привело вас в наш дом? — елейным голоском спросила тётушка.

Ну я-то знаю, что скрывается за её таким сладким медовым тоном.

— Я к вам с вестью вообще-то, а вы дерётесь.

Ух ты, она ещё и губки надула. Нет, ну вообще. Вначале влезает в чужой дом, а потом обижается, что ей тут не рады. Смешная.

— У меня плохие новости. В городе появились умертвия и прочая нечисть. Вся надежда только на вас…

— Что?!

Ярослава

Выкопала ямку.

Чувствую себя маньяком.

Ну блин, я правда не знаю, что мне теперь делать… Сдаваться жандармам? Страшно-то как. Ну я же не нарочно, правда ведь, да? Они наверняка же поверят мне, как же иначе.

Интересно, а пытки здесь практикуют? Я ведь всё-таки ведьма… ой, мамочки…

Мы сидели в саду за домом.

Мы — это я и труп.

Я — на корточках, блондин — прислоненный к старому, рассохшемуся дубу. С неба мелко накрапывал дождик, словно специально, чтобы смыть все следы преступления.

Я своей бестючьей Силой разверзла землю, чтобы спрятать тело несчастного мускулистого красавчика, так некстати влезшего в мой дом и так нелепо погибшего от черенка метлы. И метлу жалко тоже — придется уничтожить улику. А ведь я даже не каталась на ней ни разу, да к тому же подарок.

Ну что ж… пора наверное…

От страха и злости на саму себя я воздела руки к небесам и показала богам кулаки. Между пальцами заискрилось и с рёвом и грохотом понеслись ввысь горячие молнии, разрезая небо на куски и ошмётки.

Страшный грохот сотряс воздух и боги ответили мне.

Маленькая шаровая молния вылетела, словно мячик, из недр космоса, чтобы со свистом и улюлюканьем (правда-правда) врезаться в моего мертвеца.

Ну всё, баста… следы преступления уничтожены окончательно и бесповоротно. Нет пути назад.

Я посмотрела туда, где только что лежал мой труп, но там, что вполне ожидаемо, никого больше не было. Зато кто-то сзади похлопал меня по плечу.

Мамочки мои…

Я медленно обернулась и, увидев позади мило улыбающегося блондина, тихо и мирно закатила глаза. Всё, меня больше не беспокоить. Я в обмороке.

Вэлимир Д`Орвиль

Я всегда знал, что создан для чего-то большего, чем просто быть примерным сыном своим родителям, выполняющим все их прихоти…

Хотя, если говорить откровенно, я никогда не считался с их мнением, впрочем, как и они с моим.

Когда умер мой отец, мне не было и пяти. Мать моя происходит из простой семьи, равно как и родной отец. Но у неё есть неоспоримое достоинство — фантастическая красота, которая не раз сводила с ума мужчин всех сословий и умений.

Не прошло и года со дня смерти моего отца, как мама вышла замуж за графа Д`Орвиля, который впоследствии усыновил меня. Как жаль, что тогда я был слишком мал, чтобы воспротивиться этому, а потом… потом уже глупо было что-то менять. Хотя я до сих пор честно подумываю о том, чтобы официально снять с себя графский титул и восстановить фамилию отца.

Но никак не могу решиться на это, потому что я слабак. Да, как не прискорбно мне это признавать, но я самый настоящий слабак, не способный на хоть сколько-нибудь решительные действия.

Моя мать была не только красива, но и богата, в отличие от отчима. Я не знаю, что она в нём нашла, вы не поверите, но она и сама затрудняется с ответом на этот простой вопрос. Может и правда любит его, черт их разберет. Но факт остается фактом — отчим постепенно разбазарил всё дедово наследство, которое тот оставил моей матери, и которое так бережно хранил мой отец, и теперь они практически разорены.