— И на то есть свои причины.

— Да, но сейчас не время.

Я повела рогом и открыла портал.

— Слово принцессы нерушимо. Ступай же в новый мир. Как договаривались.

— Ай, ну вот прям всем спасибам спасибо, уважили бабку, всё честь по чести… — хмыкнула зебра. — Поклонилась бы в пояс, ваш-лун-честнейшество, да радикулит, ей-Селестия, мешает. Ну, сталбыть, это самое, не хворать вам и не кашлять, значить, и всё такое. И шоб нам больше не встречаться к обоюдной пользе. Покедова, мелочь, не кури — оно для здоровья шибко вредно, и расти большая!

Она с неожиданным проворством выволокла из-под стола здоровенный лантух с пожитками, собранный загодя, натужно крякнув, взвалила его на спину и нырнула в портал. Элли невозмутимо перекрыла вентиль на змеевике.

— Я и не собиралась. Курить. Мы все и так умрём.

— Какой, однако, избирательный радикулит, — пробормотала шиза. — Она там точно никого не отравит?

— Пусть попробует. Там вся жизнь кремнийорганическая.

Мон-Со не любил многое. Слишком сладкую кашу и слишком кислый сок, жёсткие стулья и мягкие кресла не по уставу, ор Баан-Ну — но начальству простительно, это его работа, арзаков с их услужливостью, за которой, он был уверен, скрываются наглость и непокорность, свойственная всем этим скудоумным недочеловекам, Беллиору с её нелогичностью и странностями.

С некоторых пор он очень не любил также гигантских орлов и всех птиц скопом — на всякий случай, равно как и дыры в вертолёте и погнутые винты. Ещё больше он не любил странных крылатых синих тварей с рогами, почти неуязвимых для лучевых пистолетов. Но больше всего Мон-Со не нравился их собственный штурман.

Кау-Рук класть хотел на мнение и отеческие советы истинных менвитов вроде Мон-Со, и вёл себя не как подобает достойному, он заигрывал и якшался с арзаками и этим их… Ильсором чуть ли не по дружески, что недопустимо и крайне опасно — черни нельзя потакать, ей эдак может взбрести в голову, что она чего-то стоит и имеет права!

Поэтому, когда штурман после очередного разговора с генеральским лакеем ни с того ни с сего сменил патрульного пилота, решив, как он сказал, проветриться, Мон-Со заподозрил неладное. Его вертолёт теперь летел за машиной Кау-Рука, который, разумеется, и не думал следовать утверждённому маршруту — зато подобрал возле базы Ильсора, укрепив Мон-Со в его подозрениях. Дело запахло предательством, и Мон-Со, учуяв шанс наконец-то избавиться от слишком умного штурмана, с приподнятым настроением продолжил следить за машиной.

Кау-Руку тоже не нравилось многое. Напыщенные говорящие и орущие вешалки для расшитых орденами генеральских мундиров с одной извилиной в квадратной башке, надменные зашоренные солдафоны-остолопы, не видящие ничего, кроме шагистики и «500 Заветов Великого Гван-Ло», заучиваемых наизусть, и без малейших колебаний пользующихся своими способностями, даже если слуга-арзак слишком медленно подавал тапки.

Начитанному и привыкшему думать своей головой штурману — а здесь выбора у горе-инструкторов не было, ибо некоторые профессии, увы, требуют творческого подхода — с «достойнейшими» коллегами говорить было просто не о чём, за исключением разве что страдающего той же привычкой думать головой Лон-Гора. Но корабельный врач, о чём бы он ни догадывался, соблюдал строгий и подчёркнуто вежливый нейтралитет, одинаково исправно штопая тех и других, за что пользовался всеобщим уважением, и что он думал о ситуации - не знал никто. А вот арзаки… они были основой пирамиды цивилизации Рамерии. И её строителями.

И Кау-Руку было попросту страшно от того, что будет, когда адское варево, затеянное «хозяевами»-менвитами, слишком привыкшими полагаться на свои гипнотические способности, наконец сорвёт с котла крышку. Настолько крутую кашу менвиты не расхлебают, и хорошо, если хоть кто-то из них уцелеет. Единственный путь к спасению Рамерии от кровопролитной войны был в сотрудничестве, а не в дурацких авантюрах вроде межпланетных войн.

И когда Ильсор наконец предложил Кау-Руку принять участие в переговорах с местными жителями, тот и не подумал колебаться. Сама мысль о том, что один корабль сможет покорить всю планету, была идиотской, а уж с учетом расстояния и здешних странностей… Кау-Рук был убеждён, что думать уже надо было не о подвигах, покорении и наживе, а том, как бы успеть унести ноги с Беллиоры, пока их не поотрывали.

К сожалению, это решило бы лишь проблемы «Диавоны», но не Рамерии. Впрочем, Ильсор намекнул, что, возможно, эта встреча окажется и ключом к основной проблеме. Как, интересно? И кстати об идиотах… Кау-Рук покачал головой. Оранжевый вертолёт, который старательно прятался от них на фоне зеленого ковра леса, следуя вдогонку, был весьма показателен. Ну кто, кроме Мон-Со с его полным отсутствием воображения, способен на такое? Ильсор, однако, только улыбнулся.

— Пусть летит, он всё равно ничего не сможет сделать. Мы ведь, мой господин, просто летим осматривать местный дом, чтобы взять вещи, нужные пленникам для создания уюта и более активного сотрудничества. У меня есть приказ генерала Баан-Ну. А увидеть того, кто ждёт нас, он не сможет. Меня… предупредили весьма странным образом, и сперва я не знал, правда ли это. Но затем появились почтенный Кастальо с товарищами, и подтвердили это. Хотя, признаться, я всё ещё сам себе не очень-то верю, но…

О, да. Кау-Рук и сам был изрядно ошеломлён, увидев крохотных человечков на той, первой встрече. А потом ему стало очень интересно, сколько таких шпионов шарят по базе, куда они могли проникнуть, а вспоминая множество мелких, но ощутимых аварий даже на борту «Диавоны»… Вот тут штурману и стало страшно до оторопи. Ибо по частям на корабль уже могли занести не один десяток зарядов взрывчатки, заминировав важнейшие узлы и агрегаты. По счастью, воевать местные явно не хотели, иначе ответный удар не ограничился бы набегом тех странных солдат со щитами, которые явно испытывали эффективность менвитских пушек и лучемётов.

— Я ведь просил хотя бы наедине не звать меня господином, Ильсор, — только и сказал он, направляя машину к обнаруженной цели — большому добротному дому на опушке леса.

— Простите, но я не могу рисковать, — Ильсор качнул головой. — Если я случайно назову вас по имени невовремя, это может навлечь неприятности на нас обоих.

— Заветы великого Гван-Ло, чтоб ему заболеть вечным поносом… — штурман скривился и стиснул штурвал. — Ладно, садимся перед дверью. Главное, крышу не снести воздушным потоком.

Вертолёт опустился метрах в тридцати от дома, Кау-Рук заглушил двигатели и выпрыгнул из машины, встав рядом с Ильсором, который по привычке собрался было ему помочь. Переглянувшись, они двинулись к двери. Кау-Рук взошёл на крыльцо, на миг заколебался, но от невовремя мелькнувшей мысли о ловушке просто отмахнулся и нажал на ручку.

Дверь скрипнула и распахнулась. Их явно ждали. В отличие от других здешних обиталищ, рослому штурману даже почти не пришлось пригибаться, минуя сперва дверной косяк, затем прихожую и наконец, достигнув комнаты с большим столом и печью. А вот то, что ждало их за этим самым столом, прихлёбывая чай из здоровенной кружки, непонятно как удерживаемой не то ногами, не то лапами…