И результатом их трудов я наслаждался вновь и вновь, открывая для себя что-то новое в необъятной громаде центрального здания академии.

Беловолосую макушку я выцепил взглядом спустя три минуты, едва ступив под своды главного холла, могущего похвастаться резными колоннами и куполом под потолком, к которому стекались угловатые, образующие преинтереснейшие узоры балки. Ксения Алексеева стояла у стены, прижимала к груди чёрный кожаный портфель и задумчиво смотрела в потолок, туда, где фреска изображала ныне царствующего Императора Алексея Второго в окружении глав преданнейших родов. Тогда и только тогда я заметил тёмное, подготовленное к «реставрации» пятно в форме человеческого силуэта, которое, похоже, появилось на «полотне» относительно недавно.

И гадать, кто же этот таинственный «стёртый» мне не пришлось.

Маневрируя в толпе, я мягко спроецировал на девушку желание посмотреть в мою сторону, и помахал ей рукой, когда она оторвала взгляд от изображённого на дереве болезненного напоминания обо всём произошедшем. При том внимание на меня обратила не только Ксения, но и вчерашняя стайка шакалов, отирающихся рядом и, очевидно, поджидающих свою жертву. Но последних я решил пока проигнорировать, развернув, впрочем, защитное поле до приемлемого минимума радиусом в три с половиной метра. Снующие в нём студенты не мешали, так как никакой «автоматикой» тут и не пахло. Сугубо область, которую я «держал» телекинезом и мог в любой момент воздействовать на что-либо внутри неё. Спросите, при чём здесь тогда телепатия, о которой говорил Синицын? Тут всё просто: организация и скорость сознания в таком методе защиты были слабым звеном. Простой телекинетик мог и не среагировать на, скажем, плазменный жгут или банальную пулю, которой его решит попотчевать условный противник.

А вот если этот псион умелый телепат… тут появлялись варианты, так скажем.

— Ксения, долго ждала? — Я демонстративно ухмыльнулся отнюдь не в сторону девушки, прищурившись и мазнув взглядом по собравшимся парням, резко потерявшим только что переполнявший их гонор.

Память, конечно, у бедолаг так себе.

— Нет. — Лицо девушки тронула слабая улыбка. Она хотела спросить что-то ещё, но я не дал, вставив своё веское и, безусловно, громкое слово поперёк. Ну ладно: фразу, не придирайтесь!

— Пойдём, а то, похоже, тут до многих очень плохо доходит. — Хотелось бы верить в то, что моего повторного появления и недвусмысленной угрозы будет достаточно, но по прошествии минуты шесть высоковозрастных дебилушек, — не могу воспринимать их иначе, — уже шествовали в полусотне метров позади нас. Что ж, значит в действие вступает вариант номер два, в котором я использую ситуацию для того, чтобы начать создавать себе какую-никакую репутацию достаточно сильного, хоть и не опытного псиона. Но в этот раз нужны свидетели и как минимум некое подобие боя, а не тихое устранение под покровом вечернего сумрака. Проблемы в обоих случаях будут одинаковые, а так, может, получится что-то дельное. — Хотите что-то спросить?

Вперёд выступил рыжий главарь, сжавший кулаки и очень по-доброму на меня уставившийся. От такого потока любви и доброжелательности человек со слабым сердцем, может, и коньки бы отбросил.

— Ты вчера ударил нам в спину, как крыса. Сегодня мы хотим реванша.

Ускорение работы сознания позволяло мне более-менее сносно моделировать некое подобие естественных реакций, которые были нужны именно мне, и попутно пользоваться своими способностями. Так что выбрать из расходящихся по домам студентов тех, что поприличнее, и спроецировать на них слабенькое желание посмотреть на нашу постановку оказалось проще простого.

А потом я издевательски заржал.

— Орлы, уверены, что издеваясь вшестером над девчонкой, которая самому низкому из вас по плечо, вы в праве вякать что-то про крыс? — К нам уже было приковано полтора десятка взглядов, и зрители всё прибывали. Оставалось только обставить всё таким образом, чтобы мой уговор с Хельгой пострадал не слишком сильно. А то пока она там родит и скажет, где и когда мы начинаем запланированный фарс, я уже успею славу бабника сыскать. — Я вчера сделал вам замечание на этот счёт, но что я вижу сегодня? Вы снова её караулите, даром что ещё друзей не позвали. Больше не на ком самоутвердиться? Или нормальные оппоненты вас уже за равных не считают?..

Вот, что я называю первозданными яростью и гневом! С их лиц, — или морд? — можно прямо сейчас статую лепить, очень реалистично получится. И я, получается, был прав, говоря о том, что никого кроме опасающейся давать им сдачи девушки они себе в «соперники» найти не смогли. Такая себе будет слава, конечно, но если соответствующим образом подать…

Хельга мне ещё спасибо скажет, и вряд ли вспомнит о спровоцировавшей конфликт причине.

— Один на один, но без этих твоих ментальных штучек!

— Пойдёт. — А мне-то какая хрен разница? — Условие победы? Направление?

— Подавление чужой манипуляции. — Рыжий оскалился так, словно я угодил в ловушку. Ну, немудрено, что он так считает, ведь фактически он уже видел в моём исполнении телекинез и телепатию. Третье направление — редкость, и шансы на то, что я уже сейчас дам заднюю в его глазах крайне велики. — Пирокинез.

Одно радует: ему хватило интеллекта не предлагать честную драку, в которой убить друг друга — как на асфальт плюнуть. А о методах состязания между псионами в целом и студентами в частности я уже был наслышан как от Синицына, который на данный момент для моего образования сделал больше, чем кто либо ещё, так и из буклетика, изученного в библиотеке.

Я демонстративно огляделся, а после так же демонстративно, жестами попросил ближайших зрителей набрать дистанцию. Из-под контроля ничего выйти не должно, да и в случае чего я смогу остановить всё, что планировал сейчас создавать, но мало ли?

— Предлагаю поддерживать и подавлять сферы низкотемпературной плазмы радиусом в, скажем, метр. Методы подавления любые, кроме причинения вреда напрямую.

Сказал — и создал над собой соответствующую сферу, удерживая ту под своим полным контролем и не позволяя ей нагревать воздух вокруг. На лице рыжего не дрогнул ни один мускул, но вот глаза опасно сузились. Он напрягся — и за пару секунд повторил то, что я сделал моментально. Я ещё раз огляделся, убедился в том, что преподаватели в радиусе видимости присутствуют, за всем наблюдают, но не вмешиваются, и только тогда взглядом выхватил темноволосого студента с тёмно-алым медальоном, с интересом взирающего на «поле боя».

— Проведёте отсчёт?

— И судьёй выступлю, если необходимо. — Хмыкнул тот, подойдя поближе и заняв позицию на плюс-минус одинаковом расстоянии от нас обоих. — Стороны готовы?

Что я, что мой оппонент синхронно кивнули.

— Отлично. Начинаете насчёт три. Раз, два…

Ну разве могло быть иначе⁈ Естественно, рыжий начал чуть раньше, но его манипуляции не имели внешних проявлений, и так просто обнаружить их было едва ли возможно. Он всего-то начал продавливать мою волю, намереваясь быстро и решительно повредить сферу-цель, вырвав тем самым себе победу, но наткнулся на мою непроницаемую защиту. Хорошо быть аномально способным псионом!

—… три!

Но вот прозвучала команда, и я, по-злодейски ухмыльнувшись, вытянул вперёд правую руку, памятуя о том, что большинству псионов жесты нехило помогают в таком непростом деле, как воплощение требований их разума в материи. Мне-то всё равно, но почему бы не создать видимость, досчитав до семи тогда, когда можешь и до сотни? Я воплотил простейшую манипуляцию из области криокинеза, буквально — прямое охлаждение конкретной области, предмета или существа. Другого псиона так заморозить вряд ли получится, но сферу средней паршивости студента, отвлёкшегося на прямое подавление «мишени»?

Целостность его плазменного шара нарушилась уже в последующие полсекунды, но мой холод не позволил случиться чему-то плохому. Видимая даже невооружённым глазом волна осыпающихся льдинок «захлопнула челюсти» прямо над головой опешившего хулигана, и из вороха пара на него пролился кратковременный тропический дождик. Тёплый, а то и обжигающий. Но он сам дурак: кто вешает «мишень» над головой, когда даже в кратком, — вроде мною прочитанного, — руководстве по таким вот соревнованиям прямым текстом говорится о том, что сферу, цилиндр или что ты там создал нужно размещать как можно дальше от себя, и исключения из этого правила крайне редки?