Она почти уговорила себя просто наслаждаться чувством и не мечтать о встрече с соседом, которая может нарушить всё очарование влюблённости, и всё равно, спускаясь или поднимаясь по лестнице подъезда, вся напрягалась, услышав, что кто-то идёт навстречу, а на улице невольно искала Сашу глазами. Сердце начинало биться сильнее каждый раз, когда она замечала темноволосых высоких парней с широкими плечами и узкими бёдрами, но каждый раз оказывалось, что это был вовсе не Саша.

Начались лекции в институте.

Первого сентября Оля решила, что неправильно посмотрела расписание и попала в чужую группу — примерно на второй курс. Из того, что говорил старенький профессор, была понятна примерно четверть, а всё остальное — новое, незнакомое.

Но группа оказалось той, и остальные первокурсники точно так же не поняли больше половины сказанного. Когда в коридоре они испуганно обсуждали лекцию, рядом остановился какой-то парень из старших, послушал — и рассмеялся:

— Здесь вам не там. Это в школе одну тему половину четверти мусолят, а у нас другие скорости. Не пугайтесь, салаги, привыкнете.

Оля и в самом деле быстро вошла в рабочий ритм и добросовестно вела конспекты. Это немного отвлекало от мыслей о красивом соседе.

Прошло три недели с того момента, как она последний раз готовила у него ужин — и вдруг Саша появился на пороге. Он держал торт и одинокую красную розу в целлофане и застенчиво улыбался, неловко переступая с ноги на ногу.

Оля так растерялась, что ничего не могла сказать и только глядела на него широко распахнутыми глазами.

— Я зарплату получил, — доложил Саша и протянул ей розу. — Это тебе. И ещё я хочу напроситься к вам на чай, и в знак серьёзности этого намерения принёс торт.

— Эм… — Она понюхала розу, чтобы собраться с мыслями. Роза пахла просто травой. Оля, наконец, сообразила: — Спасибо! Проходи. Только… ты ужинал?

— Нет, а это обязательное условие получения чая?

— Боюсь что да, — серьёзно сказала она, скорбно глядя на него. — Но по странному совпадению у меня есть ужин, поэтому давай сюда торт и иди мыть руки.

Она убрала торт в холодильник и зашла к Екатерине Павловне:

— Бабуля, Саша пришёл. Давай поужинаем прямо сейчас?

Радость в душе мешалась со страхом: она и сама боялась что-то сделать не так, что оттолкнёт Сашу, и в то же время страшилась, что он окажется не таким, как она его себе представила за короткое время знакомства.

Екатерина Павловна гостю обрадовалась.

— Сашенька? Молодец, что заглянул. Я-то вообще никого, кроме Олюшки не вижу, да и она сидит, привязанная к больной старухе.

— Так уж и привязанная! Я же и в институт хожу, и в магазины, и гулять. И вообще мне с тобой хорошо!

— У меня работы много было, — объяснил Саша с покаянным видом. — Так вышло — вообще не вздохнуть, сколько навалилось. Ну… вот… и готовить не особо получалось. Я попросить хотел, можно ещё несколько уроков? Ну и по магазинам походить?

— Можно и в магазин, — неуверенно сказала Оля. — Давай в этот раз сходим, а потом посидим и список составим — что постоянно покупать на месяц. Основную закупку сразу можно сделать или доставку заказать — это ненамного дороже выйдет, а всякую зелень и хлеб с молоком уже потом докупать по мере необходимости.

После ужина они вместе отправились в ближайший торговый центр — набрали несколько пакетов продуктов. Когда вернулись, Саша предложил:

— Зайдёшь?

— Зачем?

— Хочу показать…

Он распахнул дверь и отступил, приглашая её пройти первой. Оля удивлённо вскинула брови, шагнула в квартиру и остановилась, поражённая увиденным. Казалось, это была совсем другая квартира, не та, которую она видела раньше. Стены сияли: белые обои с ненавязчивым геометрическим рисунком зрительно расширяли крохотную прихожую, тёмные обшарпанные доски на полу заменились светлым ламинатом…

— Ого!

Саша шагнул за ней, включил свет — новый светильник, вместо прежней лампы без абажура, свисавшей на проводе и пояснил:

— У меня в прошлом месяце впервые деньги остались. Ну вот и… потратил.

— Здорово! И на всё хватило? — спросила Оля, проходя в комнату и зачарованно её оглядывая. — И кухню тоже сделал?

Квартира совершенно преобразилась, вот только мебель осталась прежней, ужасной. Лишь старая страшная койка исчезла, её заменил диван с бежевой флоковой обивкой. Но теперь здесь было чисто.

— И кухню, да. Но не хватило, — вздохнул Саша. — Мужики добавили. Ну и здесь помогли — всей бригадой. Но я и раньше потихоньку материалы закупал. Да ты видела…

— Мебель можно на Авито подобрать, — подсказала Оля, заглядывая на кухню. — Будет намного дешевле. Только лучше изначально выбирать похожее по цвету и стилю.

— Поможешь?

— А почему нет? Конечно! — Оля улыбнулась. — Пойдём чаю выпьем, у нас торт ещё остался.

Екатерина Павловна от чая отказалась, молодые люди попили вдвоём, после чего перебрались в комнату, к книжным полкам. К большой радости Оли Саша не только оказался начитан, но и любил то же, что и она: фантастику, фэнтези, приключения.

Когда Саша ушёл, бабушка встала, добралась до кухни:

— Ну как, наобщались? Теперь и я чайку попью. Умираю от жажды. Сделаешь мне некрепкий?

— Ах ты хитрюга! — Оля рассмеялась от неожиданности, подбежала и обняла её. — Дала нам поболтать наедине? Спасибо! Это было здорово!

— Что я, не понимаю? Какой интерес молодым со старухой!

— Да ладно! С тобой очень даже интересно, — возразила Оля.

Она хлопотала, готовя чай, отрезала торт и всё время поглядывала на бабушку. Екатерина Павловна откатила ходунки в сторону, выдвинула стул, села.

Оля нахмурилась.

— Бабушка, у тебя же с ногой всё в порядке? Мне кажется, ты уже можешь и без подпорки ходить, а?

Екатерина Павловна смутилась, пожала плечами, стиснув губы. Оля не отводила глаз, и бабушка неохотно признала:

— Наверное. Но… страшно.

— Ну вот… — огорчилась Оля. — Ты же понимаешь, что надо учиться обходиться без ходунков! Давай попробуем понемногу начинать? Я буду рядом. Ну… можно ещё трость купить, чтобы не прям резкий переход. А?

— Надо, — неохотно согласилась бабушка и скорбно вздохнула. — Ладно, убедила! Покупай трость!

После этого вечера Оля с Сашей стали чаще встречаться: забегали друг к другу в гости, вместе ходили в кино и на прогулки, читали книги из библиотеки Екатерины Павловны и обсуждали прочитанное. У Оли это вызывало странное ощущение: как будто они вместе путешествовали. Некоторая первоначальная неловкость ушла. Как здорово, что Саша не обманул её надежд! С ним всегда легко и интересно.

И, конечно, он сразу отметил, что Екатерина Павловна отказалась от ходунков, и нередко сам поддерживал её при передвижениях по квартире. Оля с некоторой ревностью отметила, что бабушка предпочитает опираться на его руку, не могла не признать, что его поддержка надёжнее.

По-прежнему иногда приходилось помогать Саше в бытовых мелочах, но не слишком много: он охотно всему учился и быстро схватывал. В свою очередь Саша приходил на помощь, когда надо было что-то двигать или ремонтировать, что тоже происходило не слишком часто. Смущало Олю только одно: отношения с Сашей были чисто приятельскими. Так она могла бы общаться с подружкой.

Сначала она сочла, что так даже лучше. Если одни воспоминания о невинном прикосновении к мужскому плечу до сих пор смущали её, то что-то большее может просто лишить разума. Но по мере того, как она лучше узнавала Сашу и прекратила так ужасно нервничать в его обществе, ей стало досадно, что она привлекает Сашу только как товарищ.

Оле казалось, что Саша, лишённый семьи и домашнего тепла, пригрелся у них, как бездомный щенок и относится к ней, как к младшей сестрёнке. Он и с Екатериной Павловной с удовольствием разговаривал на самые разные темы: слушал её воспоминания, обсуждал всякие бытовые нюансы, обсуждал книги из её библиотеки. Получается, что с бабушкой ему интереснее, чем с ней?