Между тем Стояна продолжила:

— Это сложно, но только на начальном этапе. Если захочешь, я помогу тебе.

— Вы хотите сделать из меня мага? Но кто вам сказал, что я хочу этого?! — Я была возмущена. — Наверняка это и есть навязывание чужого мнения, разве нет? — сложив руки на груди, я ждала ее ответа.

— ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ, я помогу тебе, — повторила она. — Ты боишься, я вижу. Так же вижу, что ты ещё не встала на путь разрушения, в тебе есть скрытая сила, Лада. Вспомни рану Вадима, которую ты залечила за одну ночь. Твои способности пробуждаются. Это только начало. Само имя твоё призвано нести ЛАД в этот мир, оно ждало тебя задолго до твоего рождения.

Я даже не стала спрашивать, откуда она знает о той ночи в лесу — ответ был очевиден: «видит». Она читала меня, как открытую книгу, а раз так, то точно знает, что будет дальше, и хочет мне помочь. Может, не всё так плохо, как мне кажется?

Иваш.

14 сентября 2027 г. После полудня.

Я всё еще пребывала в неопределённости: обучаться у провидицы или нет, и дала себе сроку один день, чтобы определиться. Домочадцы ни о чем не спрашивали, на меня никто не давил. Лишь только Вадик поинтересовался, как всё прошло.

После обеда Иваш позвал нас с Вадимом на озеро, которое находилось в пяти минутах ходьбы от дома. Несмотря на середину сентября, погода была замечательная. Ребята вооружились удочками, а я взяла корзинку с бутербродами и лимонадом, который дедушка принёс для нас из кафе «Луна». В эту же корзинку Бояна сложила сыр и пирожки. Корзинку нести мне не пришлось, её забрал у меня Иваш, а мне доверил бережно нести его «счастливую» удочку и садок. Счастливую потому, что, со слов брата, беря её на рыбалку, он никогда не возвращался домой без рыбы.

— А у меня чья удочка? — поинтересовался Вадим, оценивая дорогой чехол из коричневого дерева, напоминавший длинный тонкий чемоданчик.

— Я тебе удочку отца дал, наверняка он был бы не против.

Вадим комедийно округлил глаза, дыхнул на лакированный чехол и протёр его рукавом рубашки. Мы с Ивашем расхохотались, и Вадим к нам присоединился.

По дороге к озеру мы с Вадиком узнали от моего брата, что в другой стороне деревни есть ещё и речка с буйным течением, в которой он весной ловил щуку и судака. А в озере, куда мы направлялись, можно было без труда поймать карася или окуня. Наш рыбак увлечённо рассказывал, активно жестикулируя руками. Причем корзинка с продуктами ему совершенно не мешала. Глаза его светились счастьем.

Я поймала себя на мысли, что мне повезло с родными. И дедушка, и дядя Богдан, и Иваш стали по-настоящему родными. Брат мне нравился своей искренностью и добротой. В нем, как и в его отце, была скрытая сила, несмотря на молодость. Изначально познакомившись с ним, я подумала, что он молчун, но это оказалось не так. Просто он присматривался к нам с Вадимом. Мы, все трое, были почти ровесниками: брату — почти двадцать, мне — двадцать два, а Вадиму — двадцать пять. И у нас всегда находилось множество тем для разговора. Тем временем он рассказывал дальше:

— Со стороны может показаться, что мы тут только и делаем, что рыбачим и бездельничаем, да только это не так. Я за лето третий раз всего выбираюсь к водоёму! У нас жёсткий режим обучений и тренировок, и этот режим ослаб сейчас немного из-за отсутствия моего отца.

— Похоже, действительно есть шанс одержать победу над троллями? — Вадим высказал свою догадку.

— Без применения оружия всё бесполезно, тролли тоже обладают магией. Деда говорит, что она у них мощнее, потому, что чёрная.

— А оружие, как я понимаю, есть? — уточнил мой парень.

— Есть, когда домой придем, я покажу. Но только тс — с - с. — Иваш приложил указательный палец ко рту, давая понять, что это секрет.

Дойдя до озера, ребята принялись рыбачить, а я, улегшись на траву и подставив лицо солнышку, незаметно для себя задремала.

Проснулась я от счастливых воплей ребят, вытаскивающих на берег большого карпа, а небольшой садок был почти полон рыбы. Потом мы опустошили корзинку с провизией и довольные направились к дому.

Удочка Иваша действительно оказалась счастливой, мы несли домой трёх карпов и четырнадцать карасей. Вадим не стал доставать из чехла вверенную ему удочку, сказав, что если вдруг сломает её, то Богдан открутит ему голову.

Бодро шагая к дому, мы мечтательно гадали, какая рыба вкуснее в жареном виде, карп или карась.

— Лада, твоя кошка тоже любит рыбу.

— Надеюсь, вы ей сырую не давали?

— А она у нас не спрашивала, можно ли ей сырую рыбу, — хохотнул Иваш. — Она сама её из ведра достала и с аппетитом заточила двух карасиков. Не целых, конечно, по полрыбёшки и на ужин себе оставила. Это мы потом уже обнаружили, когда Бояна случайно наступила босыми ногами на них. Прыгала, как кузнечик, по беседке, так испугалась от неожиданности, — улыбнувшись, объяснил Иваш.

Я представила, каково наступить на холодную и скользкую рыбу и рассмеялась. Эх, Буся, растоптали не глядя твой ужин. Ну а что? Кошка самостоятельно нашла еду, молодец. Не нужно было оставлять без присмотра улов, сами виноваты. Пока мы шли домой, я придумывала множество аргументов в пользу своей любимицы. И надо сказать, все аргументы были весомые.

Дома Бояна охотно забрала наш улов и сказала, что на ужин не придётся никого звать, все сами придут на умопомрачительный запах вкусной рыбы. На наш вопрос, как она будет готовить рыбу, она не захотела отвечать и с загадочным видом попросила нас удалиться и не мешать ей.

Ну, мы и удалились … в мастерскую деда.

— Это «Дождь».

— Почему дождь? — мы с Вадимом спросили хором.

— Потому что когда запускается в цель один болт, он превращается в сотню магических болтов, это похоже на светящийся дождь. — Иваш держал в руках мини-арбалет. Бережно положив его обратно, он пояснил: — Он отлично подходит для ведения дальнего боя.

Мы находились внутри мастерской деда, которая была похожа на мастерскую только снаружи: небольшая аккуратная постройка из дерева с маленьким окном- бойницей и неприметной входной дверью, на которой не было замка, только лишь небольшой засов. Открыв его и попав внутрь, мы поняли, что находимся в святая святых главы клана.

Возле глухой стены стоял стол, над которым висела полка. На ней лежали очки с увеличительными стёклами, какие используют в своей работе ювелиры. А на столе, как я поняла, было почти собранное новое оружие, отчасти напоминавшее бумеранг, только со множеством маленьких лампочек. Тут же стоял стеллаж со множеством инструментов. Брат, указывая рукой, перечислял:

— Это винтовка, снайперская. Хороша для засады и прикрытия тыла. Это алебарда.

Я посмотрела на странного вида большой блестящий топор на длинной ручке, на лезвиях которого была гравировка из рун. Но странное дело: вопреки моим представлениям о том, что оружие клана древнее и старое, оно оказалось не только магическим, но и современным! Там были кортики, топоры, стальные самовзрывающиеся шары, скреплённые межу собой тонкой цепью по два штуки, булавы, у которых многочисленные шипы от соприкосновения с целью превращались в длинные крючья. Да, и ещё кнут. Он показался бы обычным, если бы его рукоять не была оплетена рисунком тех же рун, что и на алебарде.

Мы с интересом разглядывали всевозможное оружие и комплектующие к нему.

— А для девочек что нибудь есть? — я с интересом посмотрела на брата.

— Конечно есть, но это у Стояны. У нее дома тоже есть похожая мастерская, но я там не был. — пояснил Иваш.

Наконец он остановился у противоположной стены и улыбнулся, глядя на, как он уже позже подсказал, дробовик. Именно он был «Венцом» всего этого великолепия и висел на стене, подхваченный с двух сторон цепями. Металлический корпус его состоял из двух цветов: стального и черного.

— Это «Добрыня», — вкрадчивым голосом проговорил Иваш. — Восьмизарядный дробовик и патронташ к нему. Рядом с оружием висел полный патронташ. Вадик, видимо, неплохо разбирающийся в оружии, осипшим голосом проговорил: