-В спальне череп и левая рука. Череп мужской, рука женская, - поставил весомую точку Шест.

-Вот зачем? - вздрогнул Замес.

-Возвращаемся, - дал я отмашку. Функция твердо проигнорировала изменения реальности. А оператор воспоследует, но с большой-большой оглядкой. – Цикл на восстановление и в путь. Попробуем местные развалины на зубок.

Остатки дня прошли обыденно - в тревогах и починке. Съестное и горячие напитки немного скрасили картину, разбавляя застывшее пространство, что тихо шелестело за обжитым пятачком. Никто не покусился на смену №7, что сочли положительным знаком и почти примирились с неудобным трупом под боком. Многовато вводных данных – странных данных, из которых трудно сложить паззл. Но они мне вчистую не нравились от слова «совсем» - до желания пройтись через непонятное танковым треком.

Закатай губенку, Джимми. У нас хардкор.

Ночь привнесла несколько новых деталей. В черноте, сгустившейся за оградой, зажглись несколько далеких красноватых искр. Костры. Если правильно оцениваю дистанцию – в пригородных развалинах.

-Живут, - задумчиво протянул Замес, привалившийся к изгороди в метре правее. Мы изучали ночь и делали выводы. Почти всегда – полезно.– Палят открыто.

-Люблю бесстрашных, - кивнул с усмешкой. - Меньше сюрпризов.

-Ага, а потом ловушка, поза раком и ай-ай-ай, - вклинилась Крыса, грызущая комочек прессованной лапши. Она, не отрываясь, смотрела на искры пламени неизвестных лагерей.

-Они еще не знают, - вздохнул я задумчиво.

-О чем? – заинтересовался тощий.

-К ним пришла смена №7.

-О да, - распылалась в улыбке мелкая.

И чет я не позавидовал вероятным злопыхателям. Крыса одна не ходит - с ней Малюта и немного мы.

Окончание главы 4)

Утро началось штатно. Я отвлекся от изучения изгороди и среагировал на храп Шеста, что донесся из дома. Следом глухо стукнуло и недовольный сонный голос спросил:

-С хера ли доской?

Пора вставать детишки - птички не поют, земля мертва, кишки на подсосе, вражины за углом, так что да - пора начинать новый день, родные. Волчий час дежурства позади, и я не против сменить обстановку.

Чуть шаяли угли в прокаленном мангале – играли толикой багрянца, грея алчные ладони караульного оператора на полной ставке. Я зевнул, подцепил с земли пару досок и аккуратно пристроил в кострище. Слышу, в доме шевелится Фрау, а значит близится время готовки.

Можно встать, сделать пару шагов, прислушиваясь к реакции мясного храма, и набросать выводы. Сон и био, замешанные на дежурстве, где бдительность чередовалась с ровными мыслями о бытие, сильно способствовали здоровью. Хотя о бытие думалось в разрезе местных говнистых странностей – не так высокопарно, как представлялось, но полезно. По итогу, тело слушалось, в голове не кипело.

Взгляд за ограду только успокоил. В первых отблесках Оси все та искореженная земля с явными признаками массированного удара. И неровная гряда далеких зданий без признаков костров. Но мы не гордые, мы можем и нагнать при случае.

-Командир, - прозвучало от дверей.

Великолепная возможность оценить боеготовность Фрау. Я потер руки, избавляясь от фантомной утренней зыбкости, и вернулся к разгоревшемуся огню. Женщина держится прилично – немного бледна, на лице затертые следы крови, но в тонкую березку на ветру не играет. Спасибо био и доброму слову. Иногда короткие передышки просто необходимы, да.

-Фрау – кивнул, присаживаясь. Не удержался, зевнул.

-Может отдохнешь? – Она придирчиво осмотрела котелок. – Тощий мыл.

-И справился достойно, - буркнули с порога. Шест потирал плечо. – Командир, если Крысу ушибет доской, то это просто карма.

-Принято, - согласился.

-Ох, - коротко провозгласила Ива и замерла, стараясь не показать мне, насколько за ночь одеревенело подраненное тельце. – Прям радостно.

-Тогда разомнемся с полчасика, - прикинул я программу.– И станет радостней.

-Молодец, подруга, - фыркнула Крыса. – Говорила же, выходи и сияй.

Почти общий сбор и настроение приподнятое. Отчетливо видно желание прокачать мышцу и порадовать командира. Иного в помятых лицах не замечаю.

Замес что-то пробурчал и начал показательно крениться – ать вправо, ать влево. Немного наивно, не находите.

А через тридцать минут я заставил их вспотеть. У Ивы и умника разошлись швы, но дело поправимо если верить заверениям санитарки. Хотя подозреваю, настаивая на процедурах, она попыталась сократить время тренировки. Лады, приму – внутри меня тоже не райские пажити, а скорее нудные иглы застарелой и растревоженной боли.

-Расходуем био, - намекнула от костра кулинар.

-Интересно, из этой херни с панцирем чего-нибудь выпадает? – оживилась Крыса.

Помолчали, усваивая мысль. Я бы не спешил с поисками ответа - чуйка просто обеими руками «за». Оглянуться не успеешь, как найдешь столько, что не унести. Зона щедра на неприятные сюрпризы – точно отрицательная планида, что уверенно ведет на мизер и печаль. Надо отметить, с голодухи мысли складываются не очень позитивные, я бы даже сказал – мысли складываются хреновые.

-Уже почти, - понятливо объявила Фрау и народ приободрился.

А запасы не бесконечны, о чем должен помнить командир. Я бы вынес контакт с местными в приоритет. Хороший ли, плохой, но полноценный контакт. Если откровенно, без разницы какой – с пустыми карманами по зонам не ходят. Типа аксиома, которой нередко пользуюсь.

-В обед уходим, - сказал, получая миску от кулинара. Вроде как с кашей, если каша может принимать синеватый оттенок. Но запах нейтральный и сойдет. Тем более, что бойцы накинулись с радостью.

-Есть время осмотреться, - сделала верный вывод мелкая. – Пойду с Замесом.

-Вот и правильно, - размеренно сказал Шест. – А то споткнешься, стукнешься…

-Схожу, - философски отметил умник.

-Ива, со мной. Пройдемся вдоль бережка, - решился я обозначить согласие. А то как-то бодро решают без батьки. – Шест и Фрау, готовьте колесницу.

-Да, - ответил почти стройный хор. Коротко, ясно и в глазах нет потаенного - все как люблю. Четкий распорядок, где отсутствует непонятное, способствующее ошибкам.

Бодренько расправившись с пищей насущной, подтянули пояса и выдвинулись. Парочка мародеров поднялись на взгорок, обойдя дом с высушенным монстром, и занырнули в следующий особняк с крышей, ощетинившейся разбитыми балками. Выбор спорный, но разницы никакой. А мы с медработником осторожно спустились на набережную.

Первое, что отметил - на тротуарной плитке характерные следы термического удара, замешенного на взрывной волне. Неумолимое время сгладило следы, но, имея опыт, увидеть легко. И с источником удара понятно. Шаркнув ботинком по облицовке, я присмотрелся к исполинскому диску. Назвать его кораблем, что ли… Или не спешить?

-Жуть, - рядом на остатки балюстрады облокотилась Ива. Мысли вслух, да.

-Откуда бесстрашие? – спросил задумчиво.

-Не поняла.

-Хреновина пугает до усрачки, перед тобой пересеченка, где в каждой складке может скрываться еще более жуткая хрень, но ты никуда не целишься. И даже приклад не под рукой. Так откуда бесстрашие?

-Поняла. – Она прикусила губу и подтянула арбалет. Стала чуть больше походить на бойца. – Но и ты не…

Девушка осеклась, потому как дуло пистолета уже смотрело ей в лоб. Вопросы сняты, мнения учтены. Молча убрав оружие, я продолжил рассматривать конструкт. Легче не становилось - вроде глаз привык, но мозги упорно сигнализировали – подойдешь, умрешь, подойдешь, умрешь. Сдохнешь сука, лютой смертью. Эффект мне непонятный. Может излучение, остаточный фон или еще чего?

-Не понимаю, - признал минут через пять. Ива обозначила бровями вопрос. – Не понимаю, что давит на психику.

Санитарка торопливо кивнула и осторожно наклонилась вперед, рассматривая песочные холмики:

-Мы ведь туда не полезем?

Лично мне бы хотелось – вопреки, чтобы разобраться и закрыть гештальт. Но функция в кое веке проявилась легким запретом – не ходи оператор, не надо. Почти дружеский посыл с железными нотками. И я отчего-то верю древней.