Открываю дверь в магазин, здороваюсь с кассирами , которые меня уже знаю и бегу в отдел с консервацией. Нужна банка кукурузы для салата, и Алеся попросила купить тарталетки. Ей внезапно взбрело в голову сделать закуски. Но я не спорю. Она вообще молодец. Помогает мне с Димой, водится, когда у меня срочный заказ. Мы живём вместе полгода, и уже сдружились, как сестры.

Заворачиваю за угол, чтобы к тарталеткам взять красную рыбу и чуть не врезаюсь в мужчину.

– Ой, простите! – извиняюсь и отступаю в сторону, чтобы пропустить его. Поднимаю глаза и встречаюсь со знакомой синевой, которую не видела два года.

С минуту мы смотрим друг другу в глаза.

Тимофей возмужал и похорошел , хотя куда ему ещё хорошеть. Он всегда был красивым. Одет с иголочки в отличие от меня. Я ещё не успела нарядиться. Выбежала в домашнем трико, только куртку накинула сверху. На голове волосы собраны пучок. И вроде бы я и не собираюсь производить на него впечатление, а с другой стороны, хотелось, чтобы он увидел, как я изменилась. Научилась нормально краситься и стильно одеваться. Приглаживаю волосы, хоть и понимаю, что это вряд ли поможет улучшить мой внешний вид.

Вот не зря говорят: “Бойся своих желаний”. И как теперь от него сбежать? Как объяснить свой побег? Тогда он казался мне необходимым, сейчас же я понимаю, что действовала очень импульсивно.

– Рада? – наконец, он нарушает тишину. – Рад тебя видеть.

– Привет.

– Как ты тут оказалась? Живёшь неподалёку?

– Ну да.

– Как ты?

– Всё хорошо. Просто отлично.

– Может, в кафе зайдём? Ты не занята?

– Занята. Я за кукурузой забежала. Просто. Дома готовка ждёт.

– Пригласи меня к себе.

Я удивлённо таращусь на него. Он так спокойно говорит об этом, словно забыл, что я специально сбежала от него.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что не хочу, чтобы ты знал, где я живу.

Тим улыбается.

– Ты же понимаешь, что я тебя теперь никуда не отпущу.

– Почему?

– Потому что я тебя уже два года ищу, Рада.

Делает шаг ко мне. Обнимает за талию и прижимает к себе.

– Или ты уже разлюбила меня?

– Ты же знаешь, почему я ушла. Зачем ты опять бередишь раны.

Отводит выбившийся из пучка локон за ухо.

– Я скучал. Не надо было уходить тогда. Я думал, сдохну без тебя.

Господи, неужели мне это не снится. То, о чём я так часто мечтала, сейчас происходит со мной наяву.

Наклоняется, чтобы поцеловать, но я отворачиваюсь.

– Почему? Ты кого-то встретила?

Сейчас самое время сказать “да”, чтобы он ничего не узнал обо мне и сыне, но короткое слово никак не хочет отцепляться от языка. Киваю.

–Кто он?

– Ты…ты его не знаешь.

– Конечно, не знаю. Познакомь. Я хочу знать, кто заботится о тебе.

– Нет, Тимофей. Я просила у тебя только одну ночь, и осознанно шла на расставание. Поэтому нет. Ты ведь сам всё понимаешь.

– Мне плевать. Слышишь? Плевать. Ты не представляешь, сколько раз я думал, что найду тебя и больше никогда не отпущу.

Продолжаю толкать упираться ему в грудь руками.

– Ты должен был уже забыть меня и найти другую.

– Легко сказать, “должен”. Значит, всё-таки я был прав и твоя влюблённость прошла?

– Да.

От вранья щёки горят и, мне кажется, он сейчас всё поймёт. Но он верит. Вижу по глазам, как он расстроен. Отпускает меня.

– Хорошо. Но я должен познакомиться с тем мужчиной, которого ты теперь любишь.

– Я не хочу.

– Рада. Я хочу быть уверен, что у тебя всё хорошо.

– У меня всё хорошо.

– Я ведь не отстану. Если надо будет, обойду все квартиры в этом округе.

Он говорит решительно и уверенно. И я верю ему. Как быть? Опять сбежать? Но он ведь и правда найдёт. Мне не остаётся ничего другого, как согласиться. Даже если он увидит сына, я ведь могу сказать, что он от другого.

– Хорошо. Когда?

– Сейчас.

На часах уже девять. Мы идём по улице. Молчим. Я переживаю, как он воспримет то, что у меня есть ребёнок.

– Вы Новый год дома встречать будете?

– Да.

– Со своим парнем?

– Да. Он сейчас на работе. Ближе к двенадцати приедет.

– И где он работает?

– Таксует, – придумываю на ходу свою историю.

Я боюсь правды, боюсь, что он может разозлиться на меня за то, что скрыла. Боюсь, что заберёт моего малыша. Мне казалось я так изменилась, но сегодня все страхи вернулись снова. И самый страшный – страх осуждения.

Поднимаемся на третий этаж , открываю дверь.

Навстречу выходит Алеся в фартуке.

– Ну тебя только посылать. Ой, здравствуйте, – здоровается, увидев Тимофея.

– Здравствуйте! – приветливо здоровается Тим, разувается.

– Это мой давний знакомый Тимофей, – представляю я его. Про нас с ним никто не знает. Я держу это втайне.

Из комнаты выбегает Дима и с возгласом “мама” бросается ко мне. Тянет руки. Я беру его, прижимаю. Вижу поражённого Тима. В груди всё переворачивается от его взгляда.

– А это мой сын Дима.

Тимофей продолжает молчать.

– У тебя есть сын? – первое, что вырывается у меня.

За последние два года я прокручивал столько сценариев в голове, но именно этого совершенно не ожидал.

Рада была для меня племянницей, любимой, любовницей. Я хотел, чтобы она была моей женой. Но в как маму я её никогда не представлял. И сейчас, когда смотрю на неё, понимаю, что эта роль ей безумно идёт. Малыш красивый, светловолосый и с синими глазами.

Наверное, в отца, – проносится в голове. – У неё ведь глаза зелёные.

– Как видишь, – отвечает Рада. Целует мальчика в лоб, а он звонко смеётся и что-то лепечет. Сердце сжимается от неожиданно навалившейся зависти и ревности. Где этот козёл, который посмел подкатить к моей Раде и ещё ребёнка ей сделать. И живут в этой квартирке. Скорее всего, съёмной. А я ведь могу дать ей намного больше. Окутать её вниманием, чтобы она купалась моей любви и заботе.

– Когда?

– Что именно? – отвечает Рада.

– Диме уже годик, – в один голос говорит подруга Рады.

– Год?

Начинаю подсчитывать в голове, может ли малыш быть моим. Мы переспали два года назад. Если Рада забеременела именно тогда, значит, должна была родить.

Чёрт! От волнения не могу подсчитать, сколько и в какой месяц должны быть роды.

Беременные ходят девять месяцев. Значит, плюс девять месяцев. Девятый месяц – сентябрь.

– Когда он родился? – спрашиваю у Рады, но та молчит.

– Так в сентябре же. Рада ты чего молчишь.

А Рада тем временем испепеляет взглядом свою болтливую подругу. Потому что теперь Раде не отвертеться и не выкрутиться.

Это мой ребёнок. Мой сын!

– Почему ничего не сказала?

– Зачем? Чтобы его все стыдились?

– о чём ты говоришь , Рада? Разве я тебя когда-нибудь стыдился?

– Да. Ты постоянно мне об этом говорил. Говорил о репутации, о том, что о нас подумают, как примут новость мама и папа.

Алеся переводит взгляд с меня на подругу и обратно. Пытается понять, о чём мы говорим.

– Я это всё говорил, чтобы предотвратить нашу близость. Но когда всё случилось, я был готов вести тебя к родителям и всё им рассказать.Но ты сбежала.

– Извини, но я не обладаю навыком телепатии, – повышает голос Рада.

Делаю шаг ей навстречу, мне хочется обнять её прижать к себе и сломать глухую оборону, которую она выстроила вокруг себя.

– Иди сюда малыш. Теперь я тебя никому не отдам. Плевать, если даже ты живёшь с другим.

Хоть она и отступает назад, но я насильно обнимаю её и прижимаю к себе.

– Так, она со мной живёт, – снова влезает Алеся.

– Значит, нет никакого парня, с которым она живёт? Ты мне наврала?

– Какая тебе разница. Я не хочу быть с тобой.

– Разлюбила? – с усмешкой спрашиваю я, а внутри всё замирает в ожидании ответа.

– Да. Разлюбила, – шепчет злобно.