Подтягиваюсь на руках, чтобы заглянуть ему в лицо. Разглядывать его черты лица ещё одна форма моего удовольствия. Ресницы густые, длинные, нос прямой с аккуратными ноздрями, губы сейчас мягкие приоткрытые, но я знаю, что они могут быть и твёрдыми, когда он злится и поджимает их. И как сегодня ночью – горячими и властными. От воспоминаний по телу пробегает дрожь.

Но чем светлее становится в комнате, тем я острее чувствую, что не имею права продолжать с ним лежать.

Я обещала ему, что мне нужна лишь только ночь. Он из-за этого и согласился. И как бы горько мне сейчас ни было, пришло время уходить.

Целую его в губы на прощанье. Шепчу: “Прости” и выскальзываю из его рук. Он спит.

Забегаю быстро в ванну, чтобы смыть запёкшуюся кровь с бёдер. Умываюсь. Заставляю себя думать о предстоящей поездке. Грустить и плакать нет никакого смысла. Я получила то, что хотела. На большее нет смысла рассчитывать.

Этот побег я готовила сразу, как я вернулась к бабушке. Деньги, которые она давала мне, я бережно складывала в копилку, заранее купила билет до Питера. В этот раз я продумала всё.

Время отбытия поезда без десяти девять. Я снова смотрю на телефон, до отбытия ещё полчаса. А меня постоянно охватывает страх как, только открывается дверь вокзала и в проёме появляется мужской силуэт, и отпускает, когда понимаю, что это не Тим.

Я уже всё решила. На первое время сниму койку в каком-нибудь хостеле. Буду искать подработку художницей. Телефон у меня хороший. Бабушка с дедушкой подарили. Не пожалели денег, купили дорогущий со стилусом, как я и хотела. Это даже больше компьютер, чем телефон. На нём можно и играть, и работать, и рисовать. На нём я тоже собираюсь выполнять заказы из интернета.

Да ничего, Рада. Прорвёмся! И не в таких передрягах бывали, – успокаиваю себя.

Жить бок о бок с любимым человеком, к которому нет возможности прикоснуться…это пытка. И я сомневаюсь, что смогу её выдержать.

Время подходит к тридцати минутам, и я не выдерживаю и иду на платформу. На морозе некогда жалеть себя. Мысли направлены на то, чтобы не замёрзнуть. В назначенное время приближается проходящий поезд. Гремит составами. Останавливается. Я поднимаюсь на подножку, окидываю взглядом старую платформу и здание жд вокзала, которое залито восходящим солнцем.

“Прощай город! Прощайте бабушка и дедушка! Прощай Тим!”

*** ***

– Как это вы не можете её найти? – цежу сквозь зубы и бросаю злобный взгляд на сотрудника полиции. – Вы знаете на какой поезд она села. Знаете, куда уехала. Так почему бы просто не поискать нормально?

– Тимофей Иванович, вы зря злитесь. Мы делаем всё, что требуется. Но если она уехала сама, то мы обязаны проверить весь путь следования поезда. Тем более, если она хотела спрятаться от вас, то билет до Питера мог быть всего лишь для отвода глаз. Она могла выйти на любой остановке. Вы понимаете какой это масштаб поиска?

– Понимаю.

– Девятнадцать лет это вполне зрелый человек. Не надо так переживать. Её ведь не похитили. Она сама села на поезд , значит, отдаёт отчёт в своих действиях.

Говорить с любым сотрудником сейчас бесполезно. Они как заведённые твердят одно и то же, а мне нужны действия, отчёты.

Встаю и выхожу из участка. Стою несколько секунд на крыльце , никак не могу сообразить, что делать дальше. Уже неделю я нахожусь в полном раздрае. С ужасом вспоминаю первое января, когда вместо Рады я увидел пустое место и несколько капель крови, которые свидетельствовали о том, что последняя ночь была не сном. Сначала я ещё не испугался. Расстроился, что она сбежала, но надеялся поговорить с ней и всё уладить.

А вот когда её и дома не оказалось. А встревоженные глаза матери в немом вопросе смотрели на меня, сердце просто замерло и заболело. Мне никогда не было так страшно за другого человека.

Она сбежала. Сбежала!

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Пинаю мусорку, которая звенит металлическим холодным звоном.

Какой же я дурак. Я должен был догадаться. Должен был. Ведь я же чувствовал, что что-то не так. Почему не прислушался к интуиции? Почему не почувствовал, когда она встала?

Я растаял от удовольствия. Размяк из-за этой маленькой ведьмы. Думал, она никуда уже не сбежит, тем более после прошлой неудачной попытки. Она ведь и города не знает. А я уверен, что искать её надо именно в Питере.

Пугает то, что город большой. И я даже не знаю, с чего начать. Где её искать. Я готов сам ехать туда, но куда идти?

Если бы я поехал в чужой город, куда бы пошёл? Во-первых, мне нужен будет ночлег. Не думаю, что у неё хватит денег на дорогие гостиницы. Значит, надо искать по маленьким хостелам. А их в Питере до хрена. Во-вторых, ей нужна работа, вряд ли у неё большой запас средств. А если она к кому-то уехала? Я ведь ничего про неё не знаю. Ни про её друзей, ни с кем она общалась.

Сидеть и ждать я больше не могу. Завтра же еду искать. Обыщу каждый камень, каждую улицу и комнату. Найму людей, но найду. А когда найду, придушу…или сначала обниму, а потом придушу.

(Спустя два года)

– И ещё банку кукурузы захвати, – вдогонку кричит Алеся.

– Хорошо, – кричу ей и вприпрыжку спускаюсь по лестнице.

На стенах подъезда на скотч приклеены бумажные еловые ветки и колокольчики, а между первым и вторым этажом стоит наряженная ёлочка. Хороший у нас подъезд. И соседи добрые попались.

Второй Новый год я встречаю здесь в Питере. И если прошлый год я прорыдала в одиночестве, то в этом году уже всё намного лучше.

Словно первый год был годом испытаний. Сломаюсь я или нет. Сначала новость о беременности, сомнения о правильности своего решения. Да, тот год был сложный. НЕ хватало денег, приходилось перебиваться случайными заработками, но я продолжала развивать свою страничку в социальной сети. Публиковала работы, и постепенно заказов стало больше. К родам в сентябре я уже полностью перешла на онлайн-заработок. Работала везде, где разрешали брать с собой планшет. Сына назвала Димой. Всегда мечтала, что у меня будет мальчик. Он был копией Тимофея, особенно ярко-синие глаза. Иногда я представляла себе, что мы встретимся с Тимом на улице и он обо всём узнает. Иногда мне безумно хотелось позвонить ему и рассказать о своих успехах, но стоило подумать о том, что за этим последует, то желание пропадало. Наша счастливая семья жила только в моих мечтах. И чем больше я становилась самодостаточной и самостоятельной, тем меньше я разрешала возвращаться к этим мечтам. Сейчас я жила лишь работой и сынишкой, многое поняла и осознала. Я копила деньги на свою собственную квартиру и мечтала стать высокооплачиваемым художником. Поступить в колледж, как я хотела, из-за беременности не получилось. Но я оплачивала и проходила курсы, постоянно тренировалась. Шаг за шагом я шла к мечте, менялась, взрослела и теперь, вспоминая себя ту, испуганную девчонку на вокзале, удивлялась своим прежним суждениям.

Близость Нового года заставляет окунаться в прошлое, сравнивать себя настоящую с прошлой. И неосознанно я начинаю подводить итоги этого года. Мне нравится, чего я достигла. Дима растёт не по дням, а по часам. Очень умный мальчишка. Я как могу, окружаю его любовью и заботой.

Поднимаю голову к небу, откуда сыплются снежинки. Вдыхаю прохладный воздух. В Питере совсем не такая погода как моём родном городе. Здесь тепло и совсем не бывает морозов. До середины декабря почти не было снега. За два дня до праздника начался снегопад, улицы наконец-то перекрасились из серых оттенков в белые и от этого на душе радостно. Чувствуется приближение праздника, а с ним и волшебства.

Свежий снег тихо скрипит под ногами, и я улыбаюсь воспоминаниям ,которые приносит с собой первый снег. Люди торопливо бегут по домам , кто-то как и я, запоздало бежит в магазин, прикупить или хлеба, или майонез ,которого не хватило. Люблю я эту предновогоднюю суету. Когда-нибудь напишу картину на эту тему. И назову её “В спешке к Новому году”. Эх, мечты, сейчас пока нет времени рисовать на свободные темы ,но я верю, что когда-то я добьюсь своего.