******
С конференции я исчезаю по-английски. Волну поднял – пусть теперь взрослые дяденьки без меня разбираются. А я в SONY поехал.
Но на выходе на журналистскую засаду все же нарвался. О моих новых инициативах они еще не слышали, да их в общем-то, больше другое интересует – вчерашнее «покушение» на меня. Ну, по этому поводу мне тоже есть, что сказать
- Господин Селезнев, это правда, что вы отказались от возбуждения уголовного дела против напавшего на вас студента?
- Правда.
- А почему? Вы считаете, что этот человек сумасшедший?
- Ни в коем случае! Этот юноша совершенно нормальный, такой же нормальный, как вы или я. Просто он сейчас находится в состоянии глубочайшей депрессии из-за гибели Веры Кондрашовой, которую искренне и трепетно любил. Для него это такое же страшное горе, как и для меня, поверьте - он не понимал, что делал. Ему нужно было выплеснуть свою боль от потери, и он это сделал. Но потом, когда придет в себя, будет об этом жалеть. Ему просто нужно успокоиться и принять для себя умом и сердцем тот факт, что Веры с нами больше нет. Нужно смириться. А это очень и очень трудно. Говорю вам так уверенно потому, что сам недавно прошел через все это.
- У вас тоже была депрессия?
- А вы сами как думаете?! Мы в нашей группе уже все друг другу, как родственники. Легко ли мне было хоронить человека, с которым я прожил бок о бок почти год?!
Все замолкают, я тоже перевожу дыхание
- Поэтому очень прошу вас: оставьте его сейчас в покое, проявите человеческое участие к его горю. Да, он не был не прав. Но наказания не заслуживает, поскольку в горе своем не ведал, что творил. Лучше разберитесь с тем, кто его подтолкнул к такому шагу. Почему-то мне кажется, что кто-то его настраивал против меня.
Журналисты загудели, получив из моих уст такое сенсационное заявление, снова засверкали фотовспышки и застрекотали камеры.
- У вас есть основания так считать?!
- Есть. Потому что французских папарацци тоже кто-то умело подтолкнул к преследованию Веры. Этот факт зафиксирован в полицейских протоколах, но они хорошо осведомленного «недоброжелателя» так и не нашли.
Пока репортеры шумят, я пользуюсь неразберихой и усаживаюсь в машину. Все. Мавр сделал свое дело, мавр может ехать дальше…
*****
…Встреча с главой корпорации SONY у нас проходит “в дружеской обстановке, и носит конструктивный характер в духе делового, взаимовыгодного сотрудничества двух стран”. Это если выражаться казенным языком и сухими газетными штампами. А на самом деле, Акио Морита принимает меня очень тепло и душевно.
Приносит мне личные соболезнования по поводу гибели Веры, по-отечески спрашивает, как я все это перенес. Я, конечно, мог бы перед ним изобразить из себя крутого самурая, но зачем мне Мориту обманывать? Говорю все, как есть
- Плохо перенес, Морита-сан. Тяжело. До похорон как-то еще крепился, а потом…
Японец сочувственно похлопывает меня по плечу и тоже вздыхает. Видимо, и у самого были тяжелые потери. Но в отличие от меня, глава одной из крупнейших корпораций впасть в депрессию не мог себе позволить. Самураи – они такие. Стойкие оловянные солдатики.
- Виктор, перед тем, как перейти к обсуждению наших общих дел, хотел бы предостеречь на правах старшего и более опытного …товарища. Ты зря позволил себе целый ряд резких высказываний в адрес французского президента. Понимаю, что во время пребывания в Париже тобой руководили эмоции. Но ты ведь и сейчас не устаешь его критиковать. Это неразумно. И крайне недальновидно. Ты же не просто популярный певец. Ты представляешь свою великую страну, у тебя есть вес, есть определенная репутация, с твоим мнением по- настоящему считаются. Невзирая на твой юный возраст. Поэтому стоит ли закрывать для себя одну из ведущих стран мира?
Уважительно склоняю голову.
- Морита-сан, я очень ценю вашу заботу. Поэтому, позвольте объяснить вам свою позицию в отношении Валери Жискар Д’эстена. Есть Франция и ее народ, дружественно настроенный к русским. И есть ее президент, который быстро забыл о той поддержке, которую ему всегда оказывал СССР и покойный Леонид Ильич лично. Стоило нашему Брежневу умереть, и этот надменный француз почему-то решил, что к гражданам СССР можно теперь относиться с пренебрежением. Ведь ему же ничего не стоило взять под личный контроль расследование Вериной гибели! Но он посчитал, что хорошие отношения с французской прессой для него сейчас гораздо важнее. Елисейский дворец даже соболезнования умудрился нам прислать только после моего демарша. Императорский дом Японии прислал, администрация Картера прислала, канцелярия английского премьер-министра и немецкого канцлера... Все!!! Но только не власти страны, в столице которой и произошло убийство.
Японец смотрит на меня нечитаемым взглядом. Наверное, решает для себя: не слишком ли мальчик зарвался? Нет, не слишком.
- Поэтому к Франции и ее народу я продолжаю относиться с превеликим уважением и с любовью. А Жискар Д’эстена я внес в свой личный черный список. Имею моральное право. И если Франсуа Миттеран пригласит нас выступить в его поддержку на предстоящих президентских выборах, я с огромным удовольствием откликнусь на его просьбу.
- До этих выборов еще почти два года…
- И что…? – насмешливо развел я руками - Это время Д’эстена неумолимо утекает, а «Red Stars» только набирают свою популярность. Выступим за социалистов, и вся французская молодежь проголосует за их представителя. Умница Миттеран и в 74-м году был на шаг от власти, а теперь-то точно станет президентом, и придет он надолго. Попомните мои слова – до середины девяностых Миттеран точно продержится!
- Ты не слишком самонадеян?
- Нет. Это не самонадеянность, Морита-сан. Это трезвый расчет и самый вероятный прогноз по Франции на ближайшее будущее. Поверьте, я много думал о политической ситуации в этой стране, и другого развития сценария я там просто не вижу. Голлисты не простят Д’эстену сближения с НАТО, а значит, часть голосов на выборах они у него заберут, выставив своего кандидата. Но правым сейчас не победить, а значит, президентом Франции станет однозначно Франсуа Миттеран.
Морита недоверчиво щурится и качает головой. Не принимает всерьез мой прогноз. А зря. Я все сделаю, чтобы Жискар Д’эстен заплатил за свое равнодушие.
- …Время покажет, Виктор. А пока давай вернемся к нашим делам.
*****
И то, правда. Нам что – поговорить больше не о чем, как только о надменном французе? У нас с Моритой и поважнее есть темы для беседы.
Он берет тонкую папку со стола, достает оттуда какой-то документ на нескольких страницах. Смотрит на него, едва заметно морщится, откладывает в сторону.
- Я показал заключение советских экспертов независимым юристам, специализирующимся на патентном праве. Их выводы, к сожалению, полностью совпали. Руководство корпорации вынуждено принять непростое для нас решение: начать переговоры с представителями Андреаса Павла.
Аллилуйя! Неужели лед тронулся, и договор подпишут на семь лет раньше?! Надо еще чуть-чуть усилить нажим, чтобы сделка не сорвалась:
- Понимаю, что решение тяжелое, но оно мудрое. И своевременное. Пока не состоялась мировая премьера Walkman, и Павел не осознал масштабов феноменального успеха аудиоплеера, в этой истории надо поставить точку. Иначе он никогда не оставит SONY в покое и будет преследовать вас в каждой стране, где успел запатентовать свое изобретение.
- Но за что ему платить?! Если Walkman создан на базе нашего же диктофона ТСМ — 600!
- А что делать? - развожу я руками - Иначе суды заставят вас платить ему лицензионные отчисления с продажи каждого проданного в Европе и США аудиоплеера. И с каждой новой моделью, с каждым новым успехом Волкмана аппетиты Павла будут только расти. Поэтому и нужно все сделать быстро, чтобы он не успел поднять шумиху.
- Для SONY сохранение лица корпорации важнее потери денег. Павел же требует признать его изобретателем аудиоплеера!
- Понимаю. Но, Морита-сан …признайте его первенство. Перешагните через эту досадную преграду, и давайте двигаться дальше. А следующую модель Волкмана назло всем мы сделаем настолько совершенной, что завистники прикусят свои языки! Давайте, вложим в нее несколько принципиально новых технических идей
