- Паспорт сдавай.

- Простите, что? - я недоуменно уставился на Романова.

Хмурый Генсек ковырялся в айфоне, неумело тыкая пальцем по иконкам. Со мной общаться он явно не хотел

- Что тебе не ясно?! - Генеральный, наконец, оторвал взгляд от смартфона, ожег меня недовольным взглядом - Заграничный паспорт на стол.

Я автоматически охлопал себя по пиджаку в поисках серпасто-молоткастого и лишь тогда вспомнил.

- Так он же на работе, в сейфе у нашего директора...

- Андрей, срочно бери машину - Романов начал давать инструкции помощнику по селектору - и езжай в студию к певцу Селезневу. Знаешь такого? Отлично. Заберешь там у директора его заграничный паспорт. Люди товарища Веверса тебя проводят.

Сам генерал, тоже присутствующий в кабинете Генсека, хранил невозмутимое молчание. Будто его тут и нет.

А ведь еще вчера вечером, дома ободрял меня: “Ничего, Виктор, Романов вернулся из командировки в хорошем настроении, все будет нормально”. Я еще порадовался, что все вроде бы обошлось. Нормально в моем представлении - это когда без кофе с веселыми препаратами, и без полиграфов… Это значит, что Романов отнесся ко всему адекватно. Ну расскажу я ему, как все было, может даже слегка покаюсь, что так долго морочил всем голову. Меня пожурят, простят и отпустят.

Но теперь рядом со злым Романовым сидел хмурый Устинов - оба разглядывали мой айфон. У окна курил сгорбленный Пельше. В шаге от него стояла капельница. Это его что - прямо из Кремлевки сюда доставили?! Совсем все так плохо? Вот теперь, глядя на Пельше, я и впрямь осознал всю серьезность ситуации.

Сначала разговор вроде бы пошел нормально. Романов нейтрально поинтересовался моими настоящими биографическими данными, расспрашивал про “домашнюю” реальность. Судя по стопке листов с грифом “Сов.секретно”, что лежала перед ним на столе, он был уже в курсе ближайших исторических поворотов - войны в Афганистане, развала СССР и всего Соцлагеря, крушении идей коммунизма в мире. Но сильно шокированным Романов не выглядел. Устинов, кстати, тоже. Прагматики. Или сами уже поняли, к чему дело идет.

- Меня же нельзя делать невыездным - неуверенно возразил я - Гастроли, контракты, огромная неустойка за их срыв…

- А давай сразу это в ЦРУ передадим - язвительно произнес Устинов, перебирая пачку с документами - Так мол и так: вот вам все новейшие технологии будущего, вместе с пришельцем из этого самого будущего. Упакуем тебя, Виктор Станиславович, красивый бантик сверху завяжем и передадим…

Я слегка покраснел. Романов, заметив мое смущение, насмешливо хмыкнул

- Так, какие будут предложения, товарищи? - поинтересовался он - Собираем завтра Политбюро?

- Я категорически против! - впервые нарушил молчание Веверс - Если расширим круг посвященных, тут же повышается риск утечки.

- Мы не можем хранить в тайне от остального руководства Партии такие важнейшие для страны секреты - вздохнул Генеральный - Хотя бы членов Политбюро надо известить.

- Исключено - прокаркал Пельше, откашливаясь - Группировка Суслова нам такое не простит. Соберут внеочередной Пленум и все.

В кабинете повисло тяжелое молчание.

Внезапно Айфон громко заиграл “Прощание славянки”. Романов, дернувшись, чуть не выронил гаджет из рук. Начал судорожно тыкать пальцем в стекло экрана, пытаясь остановить трек.

Я с огромным трудом сдержался, чтобы не заржать, и только еще больше покраснел от натуги. Веверс аккуратно забрал телефон у Генерального, поставил ролик Ютюба на паузу.

- Значит, парад на Красной площади еще проводят в твоем времени? - нейтрально спросил Устинов, заглядывая через плечо председателя КГБ

- Проводят - кивнул я - это святое. Еще и народное движение “Бессмертный полк” есть.

Все снова помолчали, осмысливая сказанное мной.

- А что говорят наши ученые? - Устинов постучал пальцем по стопке “Сов.секретно”

- Работают... - неопределенно ответил Веверс - Гриф секретности сильно затрудняет ситуацию. Информацию приходится строго дозировать и дробить между разными научными коллективами. Отдать сам айфон на изучение я не решился.

- И правильно сделал! - поддержал генерала Пельше

- Так, товарищи, давайте сначала решать вопрос с Селезневым - Генеральный мрачно смерил меня взглядом - Все остальное мы обсудим в узком кругу. Для начала предлагаю, запретить выезд ему из страны, ограничить круг общения…

Романов повернулся ко мне

- Ты же в институт поступил?

- В МГУ - вздохнул я

- Вот рамками Университета его общение и ограничить.

- Малореально, но попробуем - теперь уже вздохнул Веверс - Усилим скрытую охрану.

Вот предатель! Я гневно посмотрел на генерала.

- А студию его… надо передать под управление Госконцерта

Последним предложением Романов меня просто добил. Я аж рот открыл от какой-то безумной детской обиды. В Госконцерт?! Моё родное детище?! Моих звездочек?!

- Песни-то все ворованные - Генеральный брезгливо, двумя пальцами взял телефон у Веверса - Их кто угодно может тиражировать. Ума большого для этого не надо.

Я обалдело оглянулся на Пельше. Тот молчал. Устинов и Веверс разглядывали стол.

- А создать коллектив, который приносит стране миллионы долларов, тоже ума не надо?! - не выдержал я

- Наша страна, наши люди не ради долларов работают! - усмехнулся Романов - Да, кому я это объясняю... С тебя еще надо бы спросить за внесудебные казни! Богом себя вообразил?

- Это были предатели Родины и маньяки! - вспылил я - Их и так бы потом казнили. Что мне, смотреть как они безнаказанно свои дела творят?

- Прийти к нам! - припечатал Генеральный - И мы бы уже сами решили что делать.

- Все по закону бы было - кивнул Устинов - а так наворотил ты дел…

И вот здесь я уже не выдержал… Отбросил все политесы и врезал им правду-матку

- Если бы не я, Григорий Васильевич, вы бы сейчас продолжали сидеть в Ленинграде и трястись: арестует вас группировка Андропова или просто на пенсию выкинет.

- А вы, Дмитрий Федорович, развязали бы войну в Афганистане, положили там тысячи наших парней, да еще и развалили бы экономику страны, бросив все ее силы на гонку вооружений с Западом.

Мужчины в кабинете замерли и обалдело на меня уставились. Романов побледнел. Видимо вспомнил утку с сервизом Екатерины Великой, которую Андропов запустил в западные СМИ, дабы потопить своего главного конкурента.

- Что?! Не так что-то сказал? Или может, вы, раз такие принципиальные, откажетесь от всех новейших технических разработок? Они же тоже будут ворованными!

Я зло посмотрел сначала на Пельше, потом на Веверса, кивнул им на стопку секретных документов. Все смутились и отвели взгляды.

- Виктор Станиславович, вы свободны - железным голосом произнес Генеральный, выключая телефон и устало откидываясь в кресле - Идите, учитесь и получайте советское образование - пока оно лучшее в мире. Надеюсь, свою вторую жизнь вы проживете достойнее, чем первую.

- А знаете… я тоже надеюсь, что вы оба закончите свою жизнь с более достойными результатами. В моей прошлой у вас это получилось паршиво.

*****

Полыхая от злости, я вышел из кабинета Романова. Но ума еще хватило, чтобы не грохнуть дверью на прощанье. Дело моей жизни рухнуло, контракты, гастроли, все полетело в ад. Что теперь говорить своим сотрудникам, даже не представляю.

Я прислонился лбом к оконному стеклу в коридоре, закрыл глаза. В голове была звенящая пустота - впервые в жизни я не знал, что делать. Как можно отдать студию, свою любимую группу каким-то бездарям из Госконцерта?! Просрут ведь все! Альдона, Клаймич, все будут смотреть на меня как на последнего предателя. Скажут, сдался без борьбы.

- Прекращай себя жалеть, пошли поговорим - из кабинета вышел хмурый Веверс, оглядел пустой коридор

- Никуда я не пойду. Мне надо готовится к занятиям в МГУ - пошел я на принцип - Учебники получить, медкомиссию пройти…