- Идет приемка новой программы, но похоже, что у нас технический перерыв.

- Так мы можем переговорить? - тут же ухватился я за возникшую возможность

- Ну, как вам отказать? - Лапин, лучась благодушием, развел руками - “Правила моей кухни” - это ведь ваша идея! Пойдемте в кабинет. Похоже тут надолго прервались

Мы снова поднялись на пятый этаж, Лапин попросил секретаршу сварить нам всем кофе. Пока ждали, я успел коротко рассказать про свою поездку в Париж, Альдона - про съемки “Пиратов 20-го века”.

Но как только принесли кофе, я сразу же взял быка за рога:

- Сергей Георгиевич, мы опять можем помочь друг другу.

- Говори - коротко произнес Лапин, отставляя чашку

- На нас давят насчет замены Веры. Наверху - я ткнул пальцем в потолок - считают, что в ансамбле обязательно должно быть три солистки.

- Ах, как неаккуратно - понимающе вздохнул директор - Неужели нельзя подождать? Вся страна скорбит, траур, да и на Западе не поймут такой спешки.

- Именно! - кивнул я - Вы можете дать нам время для соблюдения приличий!

- Но как?!

- Помните, мы с вами пару месяцев назад обсуждали новые идеи для телепрограмм? Как насчет музыкального телевизионного конкурса под названием “Голос”?

- Ну-ка поподробнее… - директор подобрался, почуяв свежую идею.

- Формат такой. Сначала объявляем всесоюзный отбор непрофессиональных участников. Проводим предварительное прослушивание. Конкурсанты поют известные советские песни, лучших из них отборочная комиссия допускает до второго этапа, который уже будет транслироваться по центральному телевидению. На этом этапе победителя будет выбирать жюри, причем методом слепого прослушивания - развернувшись спиной к конкурсантам. В финале состоится всенародное голосование - письмами и телеграммами. Финалистку ждет работа в нашей студии.

- Думаешь, получится? - Альдона приоткрыла рот, Лапин покачал головой в удивлении.

- А почему нет? Во-первых, мы сплавляем всех претенденток на официальный конкурс. Кулуарные интриги прекращаются, так как во втором туре все будет решать компетентное жюри, а в финале народ. Во-вторых, вы получаете яркое шоу и сверх популярную в народе программу. В-третьих, этот формат совершенно новый, идея оригинальная - значит, можно продать лицензию на Запад. За валюту, естественно.

Даю оценить Лапину открывающиеся перспективы и заканчиваю

- Наконец, никто нас не обвинит в неуважении к памяти Веры. Конкурс будет идти довольно долго - сначала подготовительный этап, потом отборочные состязания, и так далее. Думаю, все займет полгода минимум. Траур к тому времени закончится.

- Очень… очень интересная идея - кивнул Лапин

- А кого в жюри? - поинтересовалась Альдона

- Известных композиторов и заслуженных артистов. Тех, кто может профессионально оценить вокальные данные начинающего певца. В мире набирает обороты жанр “новая искренность”. В том числе на телевидение. У вас есть шанс стать первым. И членов жюри можно задействовать, чтобы к финалу каждый из них выбрал по конкурсанту и стал его “наставником”. Тогда они будут по-настоящему переживать за происходящее.

- А если на конкурс иностранные певицы попросятся? - задумчиво произнесла Альдона

- Почему бы нет? - пожал плечами я - Будет еще интереснее. Но чтобы заинтересовать иностранцев, первый конкурс должен быть проведен на очень высоком уровне.

- Идея блестящая, но ее воплощение на телеэкране надо хорошо обдумать... - похоже, до Лапина, наконец, дошла вся серьезность нового проекта.

Вернувшись на Селезневскую и наскоро пообедав, мы с Алькой отправились проверить, как идут дела в репетиционной. Дела шли хорошо, народ пылал энтузиазмом, “The Show Must Go On” парни уже «занотировали», без дела никто не сидит. Лада в уголке отгородилась от всего мира наушниками и учит новый текст, к ней присоединяется и Альдона. А Кирилл с Клаймичем колдуют в аппаратной за микшерным пультом. Я в эту их кухню даже не лезу. Задача поставлена, все работают. Покажут первые результаты – скажу, что не так. В отличие от остальных, я-то прекрасно представляю, что у нас должно получиться. Но моя основная работа начнется только завтра, после знакомства с педагогом по вокалу.

А поэтому я решил не отвлекать людей и прогуляться в мастерскую к Львовой.

- ...Как ваш ремонт продвигается? – приветствую я нашего модельера

- Нормально! – улыбается Татьяна – Все оказалось не так страшно. Бригада строителей отличная, не пьющая. Кроме электрика, все остальные женщины. А женщина с женщиной всегда договорятся!

- Это точно. До сентября успеете переехать?

- Успеем! Главное, чтобы лак на паркете по-быстрее просох, тогда можно и за поклейку обоев сразу браться.

- Будут трудности, не молчите. Мебель достать или еще что там…

- У тебя и так хлопот хватает – машет она на меня рукой – мы сейчас пока старую мебель перевезем, а потом постепенно ее поменяем. Спасибо тебе за все, Вить!

- Да, ладно… - смущаюсь я. Правда, смущаюсь. Как вспомню рассказ Клаймича о том, как они с детьми жили… - Вы, Татьяна Леонидовна, покажите-ка лучше новые наряды, которые придумали для ребят-рижан.

Львова с готовностью выкладывает передо мной эскизы мужской одежды для «I Want It That Way». Неплохо так получилось… Что-то из этого уже готово к примерке, кое-что мастерицы только раскраивают, но время еще есть, успеют. Основная проблема у нас – это модная молодежная обувь, которую сшить невозможно. И в Москве достать практически тоже. Вот где нам купить высокие кроссовки, которые и на Западе-то только-только стали появляться? Казаки те же… А прилететь в Америку и тут же броситься по ближайшим магазинам… ну, не знаю. Если папарацци нас в этот момент застукают, позора потом не оберешься – напишут, что нищета советская приехала и сразу тряпки скупать побежала. Шпильману что ли позвонить? Или в 100-ю секцию ГУМа с парнями прогуляться?

Саша не нашла пока новых кандидатов в танцевальную группу. Просто не успела из-за всех этих трагических событий. Но может, это и к лучшему – некогда нам уже сейчас притираться характерами с незнакомыми людьми. Так что завтра оценим вокальные данные рижан и окончательно с Клаймичем решим, в каком составе будем петь «I Want It That Way» - втроем или вчетвером.

- А что у нас со свитерами и верхней одеждой для зимнего клипа «Last Christmas»?

Передо мной ложится еще одна стопка эскизов. Господи, когда она это все только успевает?! Я перебираю листы, внимательно рассматриваю наброски модной одежды для персонажей клипа. Что-то сразу откладываю в сторону, где-то, под удивленным взглядом Львовой, тут же правлю детали прямо на ее рисунке. Но в целом мне все нравится - подброшенные мною идеи нашли свое воплощение в эскизах. Особенно интересным должны получиться ультра модные свитера и кардиганы из пряжи, купленной в Японии - непривычный силуэт, крупная вязка, яркие детали и отделка.

- Машину вязальную освоили?

- А то! У нас Мариночка крупный спец по трикотажу!

«Мариночка» – это та самая мастерица, которую Львова коварно переманила из Дома моделей. Тихая, спокойная женщина средних лет с гладким пучком на голове - и не скажешь сразу, что кудесница. Вот все сотрудницы у Татьяны такие – тихие, спокойные, работящие, как пчелки – и все, как на подбор с золотыми руками. Самый незаметный наш отдел, но что бы мы без них делали? Надо будет премировать тетушек после возвращения из Америки.

Звонит телефон, Львова поднимает трубку: слышу, как Полина Матвеевна просит меня подняться в кабинет. Секретарь зря меня дергать не будет, видимо что-то серьезное. Извиняюсь и спешу прочь из мастерской. За этот отдел сердце мое спокойно. Не подведут.

- Генерал Веверс тебя искал, просил перезвонить - огорошила меня в приемной Полина Матвеевна

Ну, что там еще случилось?! Мало мне было утренних разборок в Кремле? Или Романов уже передумал ограничивать мое передвижение столицей? Сажусь за вертушку, звоню Веверсу.