К нам, наконец, пробивается охрана отеля, и Вячеслав передает им в руки невменяемого злоумышленника. Договариваемся, что полицию мы будем ждать в холле своего этажа и по-быстрому покидаем поле боя. Иначе сейчас опять журналисты замучают.
- Только больных нам и не хватало! - вырывается у кого-то из парней
- Чего бы ты понимал! - обрывает его Славка - Может, у человека настоящее горе? А в любви к Вере был весь смысл его никчемной жизни.
Мне остается только согласиться со своим бодигардом. Чужая душа - потемки…
…А дальше был приезд наших посольских, каких-то чинов из токийской полиции, и еще бог знает кого. Мне по поводу нападения даже сказать им нечего, охрана в тот момент видела гораздо больше. Так что меня вскоре отпустили спать, а все показания давал уже Вячеслав. Единственное - я сразу заявил полицейским, что никаких претензий к нападавшему у меня нет. Человек этот явно убит горем и вообще не понимал, что делал. Он не сталкер, и уж тем более не хейтер. Может, я глубоко неправ, но меня почему-то тронула его любовь к Вере. Хоть кто-то ее любит, пусть и такой странной, ненормальной любовью…
******
Утро у нас начинается с общего завтрака в гостиной моего номера и просмотра последних новостей по телевизору. Везде идет одно и тоже, словно японцам показать больше нечего - нападение маньяка на Селезнева, короткий разговор журналистов с Селезневым у отеля, кадры из фильма про Селезнева, отрывки из его интервью каналу NHK.
- Я что, все проспал?! - качает головой офигевший от такого потока новостей Александров
- Пить меньше надо - ворчит Латышев - пока ты дрых в посольстве, мы здесь полночи на ушах все стояли.
- Ну, Витька, с тобой точно не соскучишься - то террористы в Лондоне, то маньяки в Токио! - хохочет Валентиныч.
Смешно алкашу… Посмотрел бы я, как он веселился бы в Савойе. Или в Киото. Вон Славку аж передернуло от его слов, наверное тоже вспомнил корейцев. Надо попросить, чтобы мой бодигард добавил побольше информации о поведении Александрова, когда станет писать свой отчет после командировки.
- Слушайте, да он из покойной Веры настоящего идола себе сделал! - продолжает остроумничать Валентиныч.
Теперь на экране телевизора комната моего неудавшегося “убийцы” - журналисты уже и дома у него успели побывать. Крохотная каморка площадью метров пять от силы, низкий потолок, узкая кровать у стены, письменный стол. В комнатушке очень тесно, и обстановка весьма скромная, я бы даже сказал - аскетичная. Зато есть стойка с видеомагнитофоном, подключенным к небольшому телевизору, и с хорошей стерео аппаратурой, на них парень денег явно не пожалел. И вся комната от пола до потолка увешана фотографиями “Red Stars”.
В ногах кровати на стене висит огромный плакат с изображением Веры в образе гейши - это когда нас с девчонками снимали в парке Нью Отани. Над столом увеличенная фотография с разворота в Vogue - Вера на ней в строгом смокинге, но мы со звездочками безжалостно там обрезаны. Оператор продолжает снимать стену крупным планом, и у меня самого отвисает челюсть - здесь даже есть провокационная фотография Веры в купальнике из английского таблоида, та самая, из бассейна в Савойе. И просто огромное количество разных фото из газет и журналов, с кучей вырезок со статьями.
- Ни фига себе… Да, у парня дома настоящий иконостас! - ерничает Валентиныч - создал себе япошка русскую богиню.
- Володь, помолчи уже…
Латышев правильно оценил мое мрачное настроение, Александров сейчас просто нарывается на хороший хук справа. И самое интересное - потом любой в этой гостиной подтвердит, что он сам случайно налетел на угол стола. Ага… споткнулся спьяну и пару раз сам приложился, алкашина позорный! Вот уверен я в этих людях, никто из них меня не сдаст. А некоторые еще и от себя с удовольствием добавили бы этому придурку.
- Так, товарищи! - хлопает по столу ладонью Владимир Петрович и решительно выключает телевизор - Надеюсь, все уже поняли, что нас ожидает внизу? Держимся рядом, никто не отстает, иначе сразу попадете в лапы к кровожадным журналистам. Комментировать происходящее имеет право только Виктор, как пострадавшая сторона. Все остальные молчат как рыбы.
Мои спутники, кивнув, встают из-за стола. Завтрак окончен, всем пора заняться делом, ради которого и прилетели в Японию.
На конференции сегодня по регламенту мое выступление - короткое, но ответственное. Основные тезисы к нему я набросал еще в Москве, здесь лишь их подкорректировал. Например, обтекаемое прежде выражение “глобальное затемнение” заменил на более конкретное и емкое - “ядерная ночь”. Все равно наши ученые из Института физики атмосферы скоро предоставят миру свою научную оценку возможных последствий ядерной войны, подтверждающие мои слова. Я просто месяц назад первым “поднял волну” и этим спровоцировал ускорение их исследований года на три, как минимум. В принципе, они бы и без меня с этим прекрасно справились, но гораздо позже. А нам-то нужно именно сейчас, пока в Штатах готовы еще к ратификации Договора по ОСВ - 2.
- Виктор, притормози… - ловит меня за рукав Владимир Петрович и закрывает передо моим носом дверь, отсекая от меня, вышедших из номера коллег - Мне вот какая мысль ночью в голову пришла… Смотри: спокойный парень, студент, не псих… с чего вдруг такая агрессия, чтобы с ножом на тебя бросаться? Не думаешь, что его кто-то мог специально накрутить?
- На кого грешите? - удивленно поднимаю я бровь
- Да, есть у тебя один “верный друг”, забыл?
- Тот, который “лучший после Гитлера”? - улыбаюсь я - Нет, Владимир Петрович, это не он. Про Саттера вообще забудьте, больше он никого не потревожит.
- С чего вдруг такая уверенность?
Я пристально смотрю в глаза “нашему человеку в Токио”, решая, можно ли ему доверять. Мы много чего с ним пережили здесь, в Японии, но…
Впрочем, оказалось, что мне и говорить ему ничего не пришлось, он сам обо всем прекрасно догадался
- Да, ладно?!! - пораженно выдыхает кагебешник - А я-то все думаю: почему Саттера в этот раз не видно… Но, Виктор, это точно?
- Точнее не бывает - усмехаюсь я, демонстративно рассматривая свои руки
- Вот как… доигрался хрен на скрипке! Это что, в Париже… Вера…?
Я киваю и отвожу взгляд. Кулаки мои сжимаются сами собой: если мог бы - еще сто раз убил эту тварь. И он еще легкой смертью отделался. Думал я, что навсегда забыл о нем, а вот оказалось нет… Владимир Петрович сочувствующе похлопывает меня по плечу
- Ладно, тогда вопрос снят.
- Ну, почему же? Дохлую кошку японцам надо закинуть, повод для подозрений у нас есть. Пусть роют, может до чего и докопаются. И про Саттера я им упомяну к месту.
- И правильно. А то больно тихо и спокойно в Японии стало после отъезда Красных Звезд!
******
- …Таким образом, думаю было бы разумно и своевременно в итоговом коммюнике нашей Конференции предложить соответствующему комитету ООН создать международную группу независимых научных экспертов по подготовке доклада на Ассамблее ООН о последствиях глобальных изменений климата планеты в случае применения ядерного оружия - эффектно завершаю я свое выступление и под бурные аплодисменты зала скромно покидаю трибуну.
Романов меня, конечно, убьет. И плевать. Железо надо ковать, пока горячо. И сейчас для нас главное - не амбиции советских ученых и даже не престиж страны в этом вопросе, а ратификация американцами Договора по ядерному разоружению. Сегодня Картеру и Магнусу я сделал королевский подарок - если не дураки, то оба разыграют эту козырную карту в предвыборной борьбе. А Рейган со своими ястребами даже квакнуть не посмеет, что русские приукрашивают, ведь вскоре к теме ядерной зимы подключатся еще и американские ученые под эгидой ООН. А наши пусть теперь стараются, у них есть все, чтобы опередить зарубежных коллег в научных исследованиях. Если что, им Веверс всю нужную информацию подкинет.
И пусть скажут спасибо, что я тему разрушения озонового слоя планеты не поднял, которое ядерная война за собой тоже повлечет. Но мне такое по возрасту знать не положено, пусть приоритет остается за будущим Нобелевским лауреатом Паулем Крутценом.
