Внутри сидела Диана. Прямо за кухонным столом, опустив голову на сложенные руки.
– Диана?!
Она вздрогнула, широко распахнула сонные глаза и наконец посмотрела на него.
– Аарон… Ты здесь.
– Я здесь, и ты тоже. Ты не поехала в Амбервейл?
– Я сказала всем, что страдаю от мигрени, и попросила мисс Бертрам сыграть за меня.
– Но почему?
– Одна из горничных обмолвилась, что с мистером Мейдстоном произошел несчастный случай. Я знала, что тебя к нему вызовут. Как он?
Аарон вздохнул и потер подбородок.
– Выживет. Перелом сложный, я сделал, что смог. Заживать будет очень долго, но если он не станет тревожить ногу, то выздоровеет.
– Какое облегчение.
– Видеть тебя – вот облегчение. Я переживал, что ты подумаешь обо мне, когда я не приду.
– Сначала я хотела пойти помочь тебе, но решила, что буду только мешаться. Тогда я решила, что закончив работу, ты ужасно проголодаешься. И, возможно, захочешь с кем-нибудь поговорить. – Диана отвела взгляд; ее ресницы затрепетали…
Аарон вдруг понял, что стоит перед ней без рубашки. И Диана, разумеется, удивленно посмотрев на его влажные руки и грудь, это заметила. Но, хоть и неприлично было торчать перед дамой неодетым, исправить положение Аарон не мог, поскольку гостья сидела на пути в спальню, где хранился его гардероб. Ведь тогда он задел бы ее, пусть и ненамеренно. Поэтому Аарон решил вообще ничего не предпринимать.
Кузнец откашлялся. Ее взгляд метнулся к его лицу, и она вскочила на ноги.
– Я принесла ужин! – Диана показала на стол, уставленный накрытыми салфеткой тарелками, и самокритично улыбнулась: – Не переживай, я не сама готовила. Просто остатки с кухни “Рубина королевы”.
Аарон не знал, что и сказать. Сам факт, что она позаботилась об ужине и отказалась от поездки в Амбервейл, чтобы побыть с ним… Такая предупредительность не стала для него сюрпризом, однако в душе Аарон надеялся, что она означает нечто большее.
Этим вечером Диана была чертовски красива. Если она и собиралась надеть на представление костюм или какое-то особенное платье, то уже избавилась от него и облачилась в самый обычный повседневный наряд. А вот волосы были завиты локонами и подняты наверх, как напоминание об удовольствии, которого она лишилась. Аарон подошел ближе и накрутил на палец чудесную золотистую прядь.
– Как жаль, что тебе пришлось отказаться от поездки.
– А мне не жаль. – Она с усилием сглотнула. – То есть, это все равно ни к чему.
– Неправда. Тебе необязательно сидеть дома. Ты ведь с таким нетерпением ждала встречи с сестрой и друзьями.
– В основном я с нетерпением ждала встречи с тобой.
Он ошеломленно погладил ее по щеке – просто не мог вообразить, чем заслужил эти слова. Эту женщину.
– Так ты голоден? – спросила Диана.
– Да, – кивнул Аарон.
– Тогда я достану тарелки и…
И он ее поцеловал.
О да, Аарон был очень голоден. Он изголодался по ней. Ничего иного его душа не желала. Кузнец каждый вечер возвращался в этот коттедж, в эту самую комнату. Но впервые за долгое время и впрямь почувствовал, что вернулся домой.
Она была такая нежная, так чертовски хорошо пахла. Аарон крепко обнял ее стройную талию, прижав руки Дианы к своей обнаженной груди. Тонкие пальцы принялись изучать, поглаживать, ласкать. Затем скользнули наверх: Диана обняла Аарона за шею и притянула к себе.
Они целовались и трогали друг друга. Он положил руку ей на грудь, огладил и смял округлость. Диана прерывисто вздохнула, выгибаясь под ласками. Умоляя о большем. Аарон притянул ее ближе и бедром раздвинул ей ноги. Диана в ответ хрипло застонала и требовательно поцеловала его.
На дворе стояла ночь. Они были одни, и никто не мог им помешать. В соседней комнате манила кровать. Аарон был почти раздет, и не требовалась гадалка, чтобы предсказать ближайшее будущее.
– Если ты не хочешь… – пробормотал Доус, не в силах закончить предложение.
А сам безмолвно молил: “Скажи, что хочешь! Хочешь этого, хочешь меня, хочешь разделить со мной жизнь так же сильно, как я хочу тебя.”
– Хочу… – прошептала Диана, поерзав на его твердом бедре, отчего Аарон испытал еще больший прилив первобытной жажды. – Аарон… я так сильно хочу тебя.
– Я должен был кое о чем спросить тебя сегодня.
– Знаю. – Ее голубые глаза смело смотрели прямо на него. – Я пришла ответить “да”.
Он не проронил ни слова. Сказать было нечего. Если она хотела его – он принадлежал ей. Сегодня, завтра, всегда.
Аарон отстранил ее и взял на руки. Диана негромко засмеялась, и он почувствовал себя счастливым, поскольку мечтал об этом с первой встречи.
Опустив любимую на постель, Аарон пожалел, что его кровать – не роскошное деревянное ложе с пышным матрасом, мягкими простынями и одеялом. Однако эти мелочи ничуть не уменьшали его вожделение. Ни на йоту. Аарон просунул руку Диане под сорочку, и его естество в брюках превратилось в железный стержень. Такая страстная жажда не обуревала кузнеца с шестнадцати лет.
Однако он решил действовать медленно, ведь сначала необходимо доставить удовольствие женщине, иначе она может его вообще не испытать bf1428.
Аарон неуклюже расстегивал крючки на спине ее платья, и его нервные окончания гудели, словно потревоженные пчелы. Даст Бог, у него получится подарить ей наслаждение. Аарону еще не доводилось спать с девственницей. По правде говоря, он уже давно не был с женщиной.
Всю юность он слишком усердно работал, и ему было недосуг гоняться за девицами. В конце концов веселая вдовушка из соседней деревни прибрала к рукам кузнеца и обучила множеству способов ублажить леди. Какое-то время они встречались, но Аарон порвал отношения, когда начал ухаживать за учительницей. После того, как та его бросила, он несколько вечеров кутил в городе, успокаивая израненную гордость.
На этом его опыт заканчивался. Таков был Аарон – зрелый мужчина двадцати семи лет, и своих дам он мог пересчитать по пальцам одной руки. Причем эта самая рука была самой привычной из всех его любовниц.
Ладони Дианы стали долгожданной переменой к лучшему. Они были нежными – потрясающе нежными – и удивительно любопытными. Аарон стянул с нее лиф платья, она изучающе огладила его плечи и грудь, пробуждая чувства и пуская сердце кузнеца в галоп.
Аарон избавил ее от платья и аккуратно убрал его в сторону, оставив Диану лежать в простой сорочке и чулках. Шелковых чулках, судя по ощущениям. Он погладил ее по голени, представляя, как эти ноги обнимают его талию, и от одной мысли застонал, предвкушая удовольствие.
– Тебе нравится? – спросила Диана. – Это мои лучшие чулки.
– Удивительно, что ты не переоделась, когда решила остаться дома. – Аарон коснулся края подвязки, но не распустил ее.
Диана шаловливо улыбнулась в ответ.
– О, я переоделась. Они специально для тебя.
Вожделение пронзило его, едва не расколов надвое. Любовники еще не обнажились до конца, но Аарон уже чуть не излился.
– Боже, я люблю тебя!
Диана заслуживала более красноречивого признания, но Аарон и так готов был взорваться и предпочел сделать это на словах.
Она засмеялась и поцеловала его. Их языки сплелись в танце, и Аарон принялся расстегивать крошечные пуговицы ее сорочки. Ему показалось, их было не меньше сотни. Наконец он смог развести полы и просунуть руку внутрь.
И словно очутился на небесах.
Аарон был кузнецом. Целый день напролет он работал с твердым неподатливым материалом. Но здесь... все было такое мягкое.
Ничто не шло в сравнение с ощущением ее груди, лежащей в его ладони. Абсолютно ничто. Он гладил, приподнимал, сминал, дразнил и никак не мог насытиться. Затем склонился и оставил цепочку поцелуев на шее и груди Дианы, дергая края сорочки, пока не отлетели последние пуговицы. Потом помедлил, рассматривая сосок – тот оказался бледно-розовым, – и наконец взял его в рот.
Диана ахнула и застонала, крепко сжимая волосы любовника.
Аарон приподнял подол сорочки, на миг полюбовавшись блеском шелка, и погрузил пальцы в нежные складки. Диана доверчиво раздвинула бедра, но дальше дело пошло менее успешно.
