Прочитав книгу Брэма Стокера, а впоследствии увидев на экране демоническое вдохновение Гари Олдмана, Кузнец твёрдо решил посетить Трансильванию и замок Дракулы под городком Браном. Саша был личностью многогранной и в данном случае выразился просто: «Вибрации зовут…» Верона, наверное, тоже влекли вибрации приключения и неожиданностей, которые щедро проливались в присутствии Саши, а фон трансильванской мистики обещал послужить отличным катализатором.

Идея вызревала до благоприятного положения светил, и наконец всё устроилось наилучшим образом. Друзья срубили сочную денежную сумму, у них имелось достойное средство передвижения, жаркие летние дни звали к морю, и причин откладывать путешествие больше не было. К тому же, взглянув на карту, они решили сначала поваляться на золотых песках Болгарии и надышаться морским бризом перед посещением непростого края вампиров. Кузнец отнёсся к возможным неожиданностям со всей серьёзностью – перед отъездом он аккуратно уложил в тайник под бардачком револьвер. На аргумент, что такой предмет лучше взять, и он не понадобится, чем не взять и потом кусать локти, возразить было трудно. После этого они обменялись ещё двумя фразами:

– Ну, тогда и пули нужны серебряные.

– Конечно, на фига там обычные? Я заказал, мне отлили.

Через Трансильванию вели две дороги: верхняя и нижняя. Нижняя лежала ближе к цивилизации, верхняя – к замку Дракулы, и в Болгарию решили отправиться по нижней, оставив верхнюю на обратный путь. Кузнец предложил ехать ночью – он собирался насытиться впечатлениями по максимуму.

На закате они проезжали румынские сёла с домами, где глухие окошки вместо окон, больше схожие с бойницами, располагались на уровне второго этажа. Заборы напоминали крепостные стены, и ощущалось, что здешний народ даже сегодня не живёт привольной жизнью, да и румынские крестьяне в остроконечных шапках, попадавшиеся по дороге, казалось, не изменились с тех пор, как Дракула сажал их на кол. Страх той эпохи, возможно, развил сознание местного люда по специфическому пути, но также казалось возможным и то, что лишь такой тип сознания соответствовал духу трансильванских гор, странных и наполненных глухой древней силой. Эта сила чувствовалась в запахе холодных тёмных очертаний, нависших над извилистым серпантином дороги, и в будущей перспективе обратного пути, когда предстояло возвращаться гораздо ближе к верхушкам этих очертаний.

Иногда на вершине какой-нибудь неприступной горы друзья видели жилой огонёк, и Кузнец выразительно смотрел на Верона. Его взгляд говорил о том, что можно с сарказмом рассуждать о всякой нечисти в ячейке мегаполиса, в окружении бетонной скорлупы цивилизации, но когда между тобой и холодом ночных гор нет никаких преград, а звёзды близки и равнодушны, ты остро чувствуешь, что этот мир живёт по другим законам.

Даже когда под утро они выехали с нижней трансильванской дороги на автостраду к Бухаресту, мир не желал приходить в себя. С гор спустился туман, и из его облаков навстречу «мерседесу» выехала какая-то развалюха. Что-то выглядит не так, если в этот момент ты двигаешься по магистрали с односторонним движением. Верон вёл машину и едва избежал столкновения. Кузнец пожал плечами.

– Румыны…

Верон сбавил скорость до минимума, и не зря – из тумана выныривали кони, гуляющие поперёк трассы, автомобили и повозки, которые ехали в разных направлениях и куда-то везли этих удивительных людей в остроконечных шапках.

– Румыны…

В тот же день путешественники пересекли болгарскую границу, плывущее навстречу солнце зависло над ними, и из-за горизонта повеял запах ещё невидимого моря…

Из скольжения Верона по закоулкам памяти вывел его проводник – зелёный «жигуль» замедлился, включил поворотник и съехал на обочину, после чего показалась фигура долговязого водителя. Он выбрался наружу, открыл капот и склонился над мотором. Фигура не выражала оптимизма, из кармана так и не снятой куртки торчал диск.

Верон остановился в нескольких метрах позади «жигулёнка» и тоже вышел из машины. Когда журавлеобразный юноша взглянул на него из-за стёкол очков, взгляд показался Верону странным – парень будто ждал его, но к этому ожиданию примешивалась опаска.

– Привет, – сказал Верон – ему и карманному Линчу.

Журавль выпрямился.

– Добрый день, – произнёс он деревянным тоном с тем же странным выражением лица.

Верону даже стало интересно, какому образу в своём сознании он отвечает. Задавать вопрос о поломке не имело смысла – картине перед глазами лучше всего соответствовало название старого фильма: «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Юноша чего-то ждал, и для развития диалога Верон произнёс это вслух. От вполне невинной параллели долговязый вздрогнул, за стёклами очков мелькнул испуг, но он видимым усилием воли взял себя в руки.

Верон подумал, что парень явно не в себе и пугать его не стоит.

– Да ладно, пусть живёт. Хочешь, затянем в какое-нибудь стойло.

Журавль неожиданно улыбнулся вполне нормальной улыбкой.

– Хорошо бы. Здесь город недалеко.

– А вообще куда собрался?

Юноша ответил, и название близкого мегаполиса прозвучало для Верона следующей вехой пути. Он сказал:

– Ты смотри, и мне туда же.

«Мерседес» отбуксировал зелёный гроб на техстанцию ближайшего городка, где Журавлю профессиональным языком сообщили примерно то же, что он услышал от Верона. «Жигуль» был продан за символическую сумму, и «мерседес», теперь уже в одиночку, но с новым пассажиром на борту, вновь выехал на дорожную магистраль.

Юноша снял куртку, будто понимая, что его миссия выполнена. Он периодически беспокойно поблёскивал линзами и молчал, пока Верон не прервал паузу:

– Любишь Линча?

Юноша мотнул головой.

– Да нет, я не расист.

В первый момент Верон не понял ответ, в следующий – с интересом взглянул на попутчика.

– Он, думаю, тоже. Он не по тем делам – судам… Его тема – фильмы.

Журавль встрепенулся и достал из куртки с заднего сидения диск DVD. Фамилию режиссёра он нашёл с видом человека, для которого это было новостью. Верон молча ждал его реакции, утопив педаль газа в затяжном обгоне. Наконец слегка растерянно юноша произнёс:

– Точно, Линч. Ты видел этот фильм?

– Да. А ты?

Журавль помолчал.

– Я не видел. Хороший? Хотя глупый вопрос. Я же не знаю твоих вкусов.

Тупицей он точно не был. Верон спросил:

– А посмотреть не пробовал?

Журавль заёрзал и засунул диск обратно в куртку.

– Я не буду смотреть. Мне нужно передать.

– Видеокурьер?

Журавль кивнул.

Видеокурьер единственного фильма, плетущийся на убитом «жигуле» сотни километров, хорошо вписывался в зазеркалье Верона. Кроме желания передать диск таким непрактичным способом, юноша и в целом производил смешанное впечатление. Иногда он обменивался с Вероном какими-то фразами и выглядел очень неглупым человеком, но чаще Журавль замирал и впадал в долгую прострацию. Верон же слушал музыку и наслаждался путешествием.

К городу попутчики подъехали поздним вечером. Оказалось, что на следующий день, в полдень, у Журавля назначена встреча и он собирается переночевать в гостинице. Увидев в пригороде вывеску небольшого отеля «Спутник», Верон не стал долго размышлять, кто кого выбирает – гостиница его, он гостиницу, либо через его странного спутника кто-то выбрал их обоих. Он просто не стал мешать невидимой нити, на которую плавно нанизывались события, затянуть «мерседес» в гостиничную гавань.

Попутчики сняли номер и поужинали. Журавль вскоре лёг спать, а Верон вышел на балкон, в тишину и к звёздам, которые тонули в ночной прохладе. Он подумал, что, если добавить тихий шелест волн с теплом песка, ночь будет почти такой же, как год назад. Ночь за вечером, в который он хотел попасть, глядя вслед уходящей пуме.

Часы до того вечера тянулись в режиме прогрессирующей рассеянности. Ужин с калканом Верон завершил очень быстро, оставив Кузнеца в компании очаровательных русских девушек, которые, казалось, высадили десант по всему болгарскому побережью. Трудно было угадать, когда у его новой знакомой начинается вечер, поэтому Верон подогнал «мерс» к пляжу и принялся созерцать краски заката. Солнце уходило за горизонт, растягивая на тёмно-сиреневом фоне облачный шлейф пурпурных и оранжевых оттенков, море накатывалось чернеющими волнами…