МИШЕ ХОТЕЛА ОСТАТЬСЯ. Даже в полубессознательном, бредовом состоянии она протестовала, когда Райн выносил ее из Лунного дворца. Он сказал мне, что у него есть друзья, которые заберут ее из Сивринажа и будут заботиться о ней, пока она не поправится. Втайне я была рада, что она не только покидает Кеджари, но и вообще уезжает из Сивринажа. Я не могла избавиться от ощущения, что здесь все станет намного хуже, прежде чем станет лучше.

Она была в сознании, когда я с ней прощалась. Когда я подошла, она слабо сжала мою руку, и я позволила ей это сделать, хотя и не любила прощаться.

— Береги себя, — сказала я ей.

— Ты тоже. Продолжай тренировать свою застенчивую магию. — Ее слабая улыбка смягчилась. — И… присматривай за ним, хорошо?

Ей не нужно было уточнять за кем.

— Он ведет себя жёстко, но ему нужен кто-то. И ты ему нравишься.

Нет, не нравлюсь, хотела сказать я. Я не должна ему нравится. Худшее, что он может сделать, это понравиться мне.

Но я просто одарила Мише своей лучшей попыткой утешительно улыбнуться и сказала:

— Отдыхай. Поправляйся быстрее.

На что она ответила мне такой же слабой, но гораздо более яркой улыбкой.

— Скоро увидимся.

МЫ БЫЛИ ПРИЗВАНЫ несколькими часами позднее. Мы с Райном не разговаривали друг с другом по дороге туда, да и о чем было говорить? Мы только кивнули друг другу в знак мрачного согласия с нашей задачей.

Мы все стояли в неловком молчании в большой комнате. Единственным звуком был тихий шепот, которым обменивались члены команды. Я оглядела комнату, тщательно запоминая, кто с кем в паре. Три участницы Дома крови стояли вместе. Рядом с ними Анжелика и ее напарник, обладатель слабой магии крови по имени Айван. Ибрихим сумел найти себе напарника, вампира из рода Тени, который тоже был тяжело ранен во время последнего испытания. Очевидно, больше никто не хотел их брать. Оба не выглядели довольными.

Они были не единственными, кто объединился в пары из-за крайней необходимости. Четверо других участников ришанцев сейчас работали в паре друг с другом, предположительно, из-за того, что их бросили предыдущие партнеры после пыток Джесмин. Я смотрела на них и старалась не показывать этого, в животе у меня завязался узел.

Их спины были закрыты под слоями брони, но двигались они скованно, и я могла представить, как они выглядят. Тем не менее, они, похоже, не испытывали такой боли, как Райн, который даже не мог влезть в свои доспехи. Мне пришлось натягивать кожаные ремни на его спину, пока он хватался за край стола и ругался сквозь зубы с таким ожесточением, что я была уверена, что он его сломает. Однако теперь он хорошо скрывал это, пряча каждое вздрагивание и медленное движение. Сейчас было не время показывать слабость.

Но я все равно ее увидела.

Вампиры исцеляются быстро, но его раны улучшились лишь незначительно. Я была разочарована, но не удивлена. Стражи Ночнорожденных использовали всевозможные способы — яд, магию, что угодно, чтобы причинять столько боли, сколько требовала их задача. У Райна, судя по всему, она была оправдана.

Наблюдая за другим ришаном, я не могла не задаться вопросом, не были ли его раны еще хуже. Держали и пытали бы его дольше, если бы не наш союз.

Он толкнул меня в руку, отрывая от моих мыслей.

— Мы знамениты, — пробормотал он, указывая на другой конец комнаты, где несколько участников Хиаджи смотрели на нас.

Мы действительно были одной из самых… необычных пар.

— Они завидуют, — сказала я, и он усмехнулся.

— Мы устроим им шоу.

Матерь, я надеюсь на это.

Мы все ждали в тишине, готовые к тому, что в любой момент нас могут увести. Но вместо этого в комнату вошла вереница последователей Ниаксии. Каждый из них нес серебряный кубок. Они останавливались перед каждым союзником, предлагая им кубок.

Они не произнесли ни слова, а подошедший к нам последователь даже не поднял глаза, но невысказанное послание было ясным: «пей».

Райн взял кубок первым и сделал гримасу отвращения, когда проглотил содержимое.

— Противно, но не отравлено, — сказал он через мгновение и передал кубок мне.

Жидкость была темно-красной, почти черной и густой. От ее поверхности поднимался слабый дым. От нее исходил затхлый запах. Я не могла даже предположить ее предназначение. Я изучила все Кеджари, и ни в одном из них не было такого начала, как в этом.

Я выпила. Фу. Райн был прав. Это было отвратительно.

Я взглянула на него, передав кубок обратно последователю, и уголок его рта скривился.

— Уда…

Глава

29

Перья.

Повсюду перья. Черные, удушающие, настолько темные, что все цвета сворачивались и умирали в них.

Все вокруг было далеким и оцепеневшим. Я не могла заставить свой разум работать достаточно хорошо, чтобы мысленно обработать хоть что-то из этого.

Перья сместились в сторону. Между ними просочился свет. Или… нет, не свет. Глаза. Золотые глаза. Ужасные, жестокие золотые глаза.

Я моргнула, и тут глаза превратились в лицо, которое смотрело на меня сверху вниз. Мужчина с суровыми чертами лица, аккуратной бородой и длинными черными волосами, которые развевались за его спиной, смешиваясь с крыльями, развернувшимися вокруг нас обоих.

Я никогда раньше не видела этого мужчину. И все же его вид наполнил меня парализующим ужасом.

Я снова моргнула, и лицо крылатого вампира сменилось другим. Это лицо я знала. Я знала каждый его угол. Я притворялась, что не вижу его, каждый раз, когда закрывала глаза.

Мой бывший возлюбленный наклонился ко мне, так близко, что знакомая прохлада его дыхания коснулась моей щеки.

— Ты скучала по мне? — прошептал он.

Я боролась, но не могла пошевелиться.

Прошло мгновение. Два лица слились воедино, меняясь туда — сюда с каждым ударом моего панически бьющегося сердца.

Они схватили мою руку, прижали ее к своей груди, к зияющей ране, прямо в центре. Они наклонились ближе. Их губы коснулись моего уха.

— Ты скучала по мне?

Их кровь была горячей на моей руке, стекала по предплечью, пока я боролась, в бешенстве, не находя выхода.

МОЯ РУКА БЫЛА теплой и влажной. Сердцебиение вышло из-под контроля. Резкая боль пронзила спину. Я была в кромешной тьме, и все же слишком много ощущений окружало меня, словно два разных мира столкнулись, каждый из которых питал меня противоречивыми чувствами.

— Орайя.

Это было неправильно. Что-то было очень, очень неправильным.

— Орайя! Успокойся. Дыши.

Но даже мои собственные мысли были потеряны, словно мой разум превратился в зияющий, пещерный лабиринт, в котором я больше не знала, как ориентироваться. Что-то еще было здесь, что-то было…

— ОРАЙЯ. УСПОКОЙСЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ.

Звук был таким громким, что это потрясло мои мысли и заставило замолчать. Голос Райна. Это был голос Райна, прозвучавший в глубине моего черепа.

Но… в моем сознании. Не в моих ушах.

— Дыши, Орайя. Мы оба. Нам нужно… нам нужно успокоиться. Хорошо?

На мгновение я усомнилась в своем рассудке.

Я почувствовала дрожь изумления в позвоночнике, бессловесную, беззвучную усмешку и это было такое странное ощущение, что я чуть было снова не упала духом.

— Ты не одна, принцесса.

Я вытянула руки перед собой. Я ничего не видела, но они лежали ровно на гладком, покрытом зубьями камне. Холодная непоколебимая твердость придала мне устойчивость.

И все же, несмотря на то, что мои ладони были плотно прижаты к стене, я чувствовала и кое-что еще, чувствовала, как они обхватывают рукоять меча. Почувствовала, как напряглись мои мышцы, чтобы поднять его, и как по спине прокатилась боль.