В этот раз, я решил испытать новый способ нанесения конструкта. Спасибо занятиям по сущности Сути одарённых и владению Силой. Земельники, как уже говорилось, имели возможность накладывать плетения или уже готовые конструкты, на камень без каких-либо преспособлений. Я прикинул, что можно попробовать сделать это и на земле, или снегу, и как всегда, единое информационное поле Земли мне в помощь. Ну нет у меня иного объяснения тому, что даже особо не напрягая мозг, я практически походя нашёл нужное мне решение.

Поэтому я взял предварительно подготовленный конструкт, и наложил на снег, чётко вписав его в окружность кармана.

— Терпень, разденься донага и встань в центр. Только не задень эти линии.

Несмотря на холод тот без тени сомнений выполнил мой приказ, и пройдя по глубокому снегу встал в получившийся в центре шестиугольник. Боже, насколько же это оказалось проще, чем всякий раз вычерчивать плетения самостоятельно, с помощью шпаги. И самое главное, практически мгновенно, в то время как прежде приходилось затрачивать на это порядка часа.

Пора. Луна в зените. Я потянулся к Силе в камне моего «Панциря», и установив канал с конструктом довольно быстро напитал плетения, отозвавшиеся на это зеленоватым светом. Едва все плетения напитались Силой, как конструкт на мгновение стал ярче, а затем свет пропал, как и не было. Вот оно значит как. А ведь бриллиант в амулете практически, там оставались сущие крохи. Получается, что будучи рядом с выбросом, восполнить Силу не получится. Неприятное открытие.

Впрочем, это тут же отошло на второй план, потому что Терпень вдруг выгнулся дугой, под влажный хруст костей, и огласил окрестности диким то ли рёвом, то ли воем. Ну что тут сказать, узор «Повиновение» не позволит ему причинить мне вред, но это не спасает от дикой боли трансформирующегося тела. А его сейчас в буквальном смысле этого слова ломало и корёжило. По живому, без анестезии. И эта пытка будет продолжаться в течении месяца дважды в сутки.

От этой мысли мне стало как-то не по себе. Я конечно не кисейная барышня, и чего уж там, мне самому доводилось истязать пленников до сумасшествия. Но кто сказал, что мне это нравится, просто иначе никак. Вот и тут по-другому не получится. Просто нужно помнить о том, что эта мразота отправила на тот свет туеву хучу народа. Помогло. Тиски сдавившие было грудь ослабли. Хотя я всё равно предпочёл отвернуться, чтобы не наблюдать за страшной картиной.

Наконец за спиной всё стихло, затем послышался хруст снега, а моей руки коснулся влажный нос огромного зверюги в волчьем обличии. Ну чисто преданный пёс, настрадавшийся, израненный и просящий ласки хозяина.

— Что зверюга, натерпелся? — вздохнул я, и положив ладонь на его лобастую голову, погладил.

Оборотень вытянулся, прижав уши и подставляя голову, чтобы мне было удобней, тихонько проскулил. Я не стал жадничать. Не то, чтобы проникся тёплыми чувствами, просто стало интересно. Опять же, полная ассоциация с собакой, только очень большой. Просто огромной, размером с телёнка. Вот как такое возможно, если масса Терпеня меньше раза в два, а то и в три?

— Давай по тропинке к Хрусту и слушайся его, — подтолкнул я оборотня, и тот покорно потрусил в указанном направлении.

Сам же активировал плетение и снег вокруг меня вдруг задрожал как на вибростоле, постепенно разрыхляя снег, сглаживая линии конструкта и следы. Причём и утоптанную тропу в том числе. Пришлось восстанавливать её, пройдясь несколько раз взад-вперёд.

Пока возился услышал злобное рычание, жалкое блеяние овцы, а затем хруст перемалываемых костей. Я решил, что оборотню лучше питаться живой кровью. Поэтому мы на одной из остановок заранее озаботились дичью для него. Ну не отпускать же его на подножный корм, эдак он шороху понаделает, а мне потом спасай его от охотников. Не для них же стараюсь, в самом-то деле.

А в том, что у меня получится откормить волколака я не сомневался. Ведь делает же это как-то Тайная канцелярия. Сомнительно, что они под это дело организовали заповедник там, или заказник. Держат на цепи или взаперти и откармливают в течении месяца. Не любого ведь можно повязать «Повиновением», среди лихого народца и с узорами случаются, потому как крепостные с восемнадцати лет поголовно ими обзаводятся.

— Как тут у вас? — подойдя к Хрусту и передавая ему одежду Терпеня, поинтересовался я.

— Нормально, всё, Шелест, — ответил тот, кивая в сторону зверюги жадно хрупающей косточками.

От овцы уже практически ничего не осталось. К гадалке не ходить, дай ему ещё одну, сожрёт и глазом не моргнёт. Но я не забыл как шёл по следу обратившегося Ерёмы. Тот мог и лосем объесться, и кроликом быть сытым.

— Как его к лошадям-то подвести? Они ить вздыбятся, — пожал плечами Хруст.

— Терпень, — позвал я, и оборотень тут же оторвался от трапезы, устремив на меня преданный взгляд, — как доешь, беги за нами, но держись поодаль. Всё, Хруст, пошли к лошадям, пора возвращаться, у меня забот в Москве выше крыши.

Последние сани обоза въехали во двор, и работник закрыл за ними ворота. Ну вот и подарок от Дудина прибыл. Оперативно он управился. Впрочем, учитывая то сколько я ему за это заплатил, так ничего удивительного. В принципе, для подобной поспешности нет никаких причин. Можно всё делать размеренно и верно. Да только не моё ведь это всё.

Если увлекусь, то всё горит в руках, и я готов трудиться не покладая рук. Но при одном условии, я должен видеть перед собой финиш. Есть начало, должен быть и конец. А трудиться изо дня в день, совершенствовать, наращивать, развивать, это уже не для меня. Нет, если там наскоками, то оно ещё ладно, а впрягаться в ярмо и тащить… Благодарю покорно.

Я не забыл о намерении предоставить сестрице не рыбу, а удочку. Поэтому по возвращении определил Терпеня на постой в сухом подвале, поручив Хрусту следить за ним, и обеспечивать кормёжку, для чего он ежедневно покупал баранов. Ну и заодно следил за нанятой мною плотницкой артелью. Я бывал тут наездами, только чтобы держать руку на пульсе. Занятия в универе никто не отменял.

Перво-наперво поставили глухой высокий забор, который только пушкой прошибать. Не частокол, но и не непотребство щелястое. Потом приступили к строительству будущих цехов. Если уж заморачиваться, то сразу по взрослому, благо с деньгами проблем нет, да и древесина с работой плотников стоит не так чтобы дорого. Куда больше пришлось отвалить Дудину.

Так-то я уже давно прикидывал, как организовать производство карет, и что для этого понадобится. Не конвейер, конечно, но какое-никакое поточное производство наладить стоило. При сегодняшнем подходе к изготовлению карет, нечего и мечтать о больших доходах.

Не сказать что я прямо так загорелся этой идеей. Денег мне хватало с избытком, даже родителям был готов помогать, только батюшка пока отказывался. Но вечерами, когда не находилось иного занятия, размышлял и сидел за чертежами, борясь таким образом со скукой. А тут вот оно как обернулось.

Прокатился в Воронеж, встретился с Дудиным, вручил чертежи, обговорили с ним заказ. Лучше и быстрее него потребное никто не изготовит, тем более, что в его мастерской имеются не просто опытные рабочие, к у них имелся опыт изготовления необходимых мне станков, оборудования и инструментов…

— Здравия, Пётр Анисимович, — подойдя ко мне поклонился старший обоза.

— Привет Тихон. Всё привезли? — поинтересовался я.

Этот у Дудина на все руки от скуки. Начинал с ним ещё до моего появления в мастерской, а потом под моим чутким руководством постигал новую науку. И получалось у него на загляденье. Так что он доподлинно знал какой винтик откуда, и для чего нужен. Не хотел его отпускать оружейник, но я сумел его уговорить.

— Всё согласно списку. А мне Сергей Андреевич велел задержаться, помочь тебе и до ума довести, да обучить учеников, коих ты предоставишь.

— Есть ученики. Из села парубков к делу приставлю. С селянами уж обговорил, десяток парнишек отобрал посмышлёней. Скажу, завтра все соберутся, вот с ними всё и станешь собирать.