— Петя, что случилось? Ты прямо как кот объевшийся сметаны, — поинтересовалась сестрица, кода мы уже сидели в карете, под мерный цокот копыт катившей по ночным улицам столицы.

— И есть отчего, — не без удовольствия произнёс я.

— Улыбнулась удача в игре?

— Причём дважды. Сначала я поднял четыреста рублей в карты.

— Ого! Да ты прямо-таки в ударе.

— А после выиграл на бильярде доходный дом на Воздвиженке.

— Ты выиграл, что?

— Ты не ослышалась сестрица.

Я в деталях поведал о происшедшем, благо спешить было некуда. Конная тяга, пусть и с соответствующими узорами у лошадей, это не автомобиль, так что время было.

— И что ты теперь намерен делать?

— Ничего. Возьму с собой рублей двадцать, этого пожалуй мне с головой, остальное отвези домой. Второй экземпляр купчей надо будет завтра же отправить батюшке.

— А не боишься, что он у тебя отберёт права на доходный дом. Между прочим, будет в своём праве, — подначила меня Лиза.

— Сама-то веришь в это?

— А что такого, годовой доход имения меньше чем с твоего приобретения.

— Уже больше, и дальше будет расти только в путь. А вообще, прежде батюшка не засматривался на мои доходы, и трофеи в том числе, а там было не так чтобы и мало.

— Да ладно тебе, прямо и пошутить нельзя. Ой, а мы куда это едем? Нам разве не в другую сторону? — всё же приметив в ночной улице что-то знакомое, удивилась она.

— Ты с Ильёй и Климом поедешь домой, а я кое-куда прогуляюсь.

— Куда это ты собрался? Уж не к боярыне-княжне-ли?

— Много будешь знать, плохо будешь спать.

— Петя, ты ведь реально нравишься Марии.

— Мне нужно повторяться по этому поводу? Ну не желаю я вязаться с этим. Не рыцарь я ни разу, а натура приземлённая и практичная. Ладно, пока. Вернусь утром.

Я открыл дверцу кареты, и выпрыгнул на ходу. До дома боярыни Тульевой было уже совсем недалеко. Но у самого крыльца я всё же выходить поостерёгся. Прошёлся по ночной мощёной Маросейке, убедился, что она пустынна, и только после этого подошёл к нужному дому.

Это центр города, а потому ни о каких усадьбах не могло быть и речи. Тут каждая квадратная сажень золота стоила, а потому дома строились вплотную друг к другу, а двери парадных выходили прямо на мощёный тротуар.

— Кто там? — практически сразу отозвался на мой стук сильный мужской голос.

— Ярцев, к Елене Митрофановне, — без обиняков заявил я.

Похоже прислуга была оповещена, так как сразу же громыхнули и лязгнули засовы, после чего дверь отворилась и меня впустили в вестибюль. Справа от входа диван перед которым стоит стол, за которым пристроился какой-то неизвестный мне господин, с книгой в руках.

Вне всяких сомнений, это вассал боярыни, причём наверняка не бесталанный какой, и боец не из последних. Но это так, всего лишь демонстрируемая охрана. Вне всяких сомнений в доме бойцов куда больше, и в непосредственной близости от вестибюля в том числе. Нападения на дворянские дома в столице не такая уж и редкость, так что подобные меры ни разу не перестраховка.

В этом доме я ещё не бывал, а потому вскоре появилась служанка боярыни-княжны, которая проводила меня в личные покои барыни, на втором этаже. Когда проходили через гостиную, я приметил открытую дверь в весьма просторный танцевальный зал. Ничем не уступит таковому у Морозовых, но вот подворье и сад отсутствуют. Последний тут если только на крыше разбивать, что очень вряд ли, ввиду отсутствия у хозяйки склонности к садоводству.

Когда я вошёл в спальню, дверь за мной тихонько прикрылась. Голицыну я приметил сразу. Она сидела у туалетного столика, и гляделась в зеркало, словно не ожидала моего прихода. А ведь после бала времени прошло всего-то ничего. Я конечно подзадержался, предоставляя женщине фору, но, как мне казалось, не настолько много, чтобы она успела переодеться, да ещё и совершить вечерний туалет. Однако, она управилась и встречала меня во всеоружии.

Елена поднялась со стула, и обернулась ко мне. Свечи горящие перед зеркалами, коих тут было ещё два, заливали женщину светом, как-то по особенному. Игра теней лишний раз подчёркивала статную фигуру практически не скрываемую полупрозрачным и не до конца запахнутым халатом.

Старуха? Х-ха! Крепкое ладное тело с соблазнительными формами, упругая кожа без намёка на морщинки. При виде этой женщины её можно было только хотеть. И дело даже не в моём возрасте. Княжна буквально источала женственность и сексуальность, будучи настолько желанной, что все остальные мысли попросту выносило из головы…

Последующие несколько часов выдались настолько бурными, что мне оставалось только порадоваться молодому и крепкому телу. А ещё, я пришёл к выводу, что у Елены Митрофановны за прошедшие месяцы никого не было. Наполнило ли это меня чувством гордости? Вот уж нет. Скорее появилось беспокойство.

Нужно завязывать с зрелыми дамами, а лучше и вовсе переходить исключительно на шлюх. Не то взбредёт какой матроне заиметь себе молоденького муженька, иди потом отмахивайся топором. Им-то плевать на то, что я бесталанный, потому что детей заводить они уже не планируют. А вот похоть свою потешить, да похвастать красавцем мужем перед другими, отчего бы и нет…

Я вышел из дома когда только рассвело, и повернув вправо направился в сторону Кремля. Путь до квартиры предстоял неблизкий, а потому было бы неплохо найти извозчика. Но сейчас Маросейка совершенно безлюдна. Одна надежда, найти транспорт на Красной площади у гостиного двора, который оживает довольно рано.

Я проходил мимо подворотни, по обыкновению держась от неё в стороне, чтобы избежать нападения из-за угла. Н-но… Признаться, я не понял, что произошло. Мало того, я даже не заметил самого нападения. Внезапно затылок взорвался болью, а сознание ухнуло в беспросветную тьму…

Только что я был в кромешной и молчаливой тьме, а теперь появились звуки, и хотя темнота сохранялась, она уже не была непроглядной. Так бывает когда закрываешь глаза в освещённой комнате. Оно вроде бы и темно и в то же время что-то такое видится. Впрочем, открывать глаза я не спешил. Информация самая дорогая штука на свете, и коль скоро я жив, значит можно ещё побарахтаться.

Похоже, что в помещении двое. Нос, помимо затхлости нежилого помещения, улавливает запахи съестного, как доносятся и характерные звуки. Однозначно мои надсмотрщики заняты перекусом. Не буду им пока мешать.

Итак, я сижу… По ощущениям на стуле. Руки заведены за спинку и связаны, ноги привязаны к ножкам. Вязали со знанием дела, кровоток не передавлен и конечности не занемели, а значит сохранили подвижность. Хотел было пошевелить пальцами, но воздержался от этого.

Во-первых, могут заметить, а мне лучше как можно дольше оставаться сторонним наблюдателем. Во-вторых, в этом нет необходимости, в режиме аватара я и так могу просканировать своё тело на предмет повреждений. К примеру обнаружилась довольно болезненная шишка на затылке.

Оба амулета я ощущаю, они на прежних местах. Вообще, как оказалось на расстоянии обнаружить их не в состоянии даже сильные одарённые, а всё из-за маскирующего их вместилища. Елена заметила их только когда провела по ним ладонями. В смысле по спине, а там оно уже само получилось. Сильно удивилась данному обстоятельству, и расспросила в перерыве между нашими сладостными схватками.

Камни всё так же заполнены Силой под завязку. А значит мне прилетело либо кулаком, либо ногой. И похоже нападавший свалился на меня сверху, из какого-нибудь окна. Больше попросту неоткуда. Шапок невидимок тут всё же не существует. Какое-то плетение скрыта? Я о таком не слышал, хотя в этом мире возможно всё.

М-да. Самое главное, в этом слое не перевелись дураки, и мало того, одним стало больше. Это я про свою драгоценную особу. Ну вот какого было отсылать охрану. К даме на свидание? А прежде Дымок со мной не хаживал к Елене? Или постеснялся Хруста? Так он вообще считай преданный пёс, с плетением-то «Повиновения», ему вообще всё можно доверить.