Она стремительно поднялась на ноги словно рассерженная фурия. Будь я реально восемнадцати летним пацаном, так может даже и испугался бы. Столько было в её взгляде гнева.

— Оу оу, оу! Тихо, тихо, валькирия ты моя.

Я поднялся и притянул её к себе, заключил в объятия прижав голову Елены к груди, благо высокий рост мне это позволял. Как впрочем не стала сопротивляться и она, иначе не то что с лёгкостью оттолкнула бы меня, но и скрутила бы в бараний рог.

— Ты чего взъярилась, Леночка? Любимую игрушку обидели? Так я и сам рога отшибать умею.

— Какую игрушку? — вычленила важное для себя она.

— Ну, не любовь же я всей твоей жизни, в самом-то деле, — попытавшись вновь притянуть её к себе, улыбнулся я.

— Пётр… — отстранившись начала было она.

— Брось. Меня это ничуть не задевает, — перебил её я.

После чего всё же заключил Елену в объятия. На этот раз она уже не стала сопротивляться, коротко вздохнула и прильнула щекой к груди. Правда при этом её руки начали шарить по мне, словно ощупывая меня на предмет целостности.

— Царапина в основании шеи, — глухо произнесла она уткнувшись в кафтан.

— Котёнок сильнее царапается, — легонько пожав плечами, и поглаживая её по голове, ответил я.

— И всё же, кто и где на тебя напал? — спросила Елена, прижимаясь ко мне.

— Это я упал с коня, — хмыкнул я.

— Падение с коня столько с «Панциря» не снимет.

— А я в волчью яму, со всего маху, да на колья.

— Даже если яма оказалась глубиной в десяток сажен, этого недостаточно.

— Я здесь, я в порядке, и закончим на этом.

— Не больно-то помогла выходит твоя кольчужка, — имея ввиду мою колчужную майку, попеняла она.

— Абсолютной защиты не бывает, — отмахнулся я.

Потом взял её за подбородок, приподнял лицо, улыбнулся и потянулся к её губам. Сначала мягко и нежно, потом всё требовательней и требовательней. Однозначно хорошо иметь молодой и здоровый организм.

— Не здесь, — отстранившись, выдохнула она, и добавила. — Не подобает.

Я подхватил её на руки, и продолжая целовать, понёс в спальню. Усадьба эта мне знакома, так что плутать не стал, и вышел к цели кратчайшим путём. А едва за нами закрылась дверь, как мы отпустили тормоза, и начали срывать с себя одежду…

— Хм. И когда ты успела?

Я лежал на спине, поглаживая волосы Елены, пристроившей свою головку у меня на груди, и только теперь обратил внимание на то, что мой амулет залит под завязку.

— Не знаю. Не помню, — хихикнув, ответила она, приподнялась и глядя мне в глаза продолжила. — Слушай, я столько раз слышала про седину в бороду и беса в ребро, что… Моя младшая на два года старше тебя, а я прямо как девчонка. Бесёнок мой, — она потрепала мою грудь, после чего поцеловала её и вновь прижалась щекой.

— Кхм. Лена…

— Успокойся, я не собираюсь заявлять на тебя свои права, преследовать и докучать. Мне достаточно знать, что ты есть, и время от времени я могу с тобой видеться, и не только видеться.

— Но…

— Это тебя ни к чему не обязывает, — она не отрываясь от меня, зажала мой рот. — Просто ты моя маленькая слабость. Вот и всё. Можешь даже не встречаться со мной в будущем, я буду не в обиде.

Ага. Расскажите эти сказки кому-нибудь другому, ваше сиятельство, глядишь и поверят. А я не настолько наивен. Нет, я не имею ничего против любовной интрижки с боярыней Тульевой, она ведь мне тоже нравится. Как говорится — мой типаж. Но любовное зелье по имени Пётр Ярцев ей нужно выдавать строго дозировано. Что бы не вызвать сильного привыкания.

— Мне нужно ехать, — убрав со своих губ её ручку и целуя пальчики, произнёс я.

— Как срочно? — всё так же лёжа у меня на груди и отвернувшись, спросила она.

— Могу и завтра по утру.

— Значит сегодняшний день наш. И ночь тоже, — повернув лицо ко мне, улыбнулась она.

— И как я поеду после бурной ночи? — хмыкнул я.

— А кто тебе сказал, что только ночи, — как девчонка хихикнула она.

— Тем более.

— А вот это уже твои трудности, милый мой мальчик, — щёлкнув меня по носу, с наигранным злорадством произнесла Елена…

Ну что сказать, день, и в особенности ночь, выдались бурными. И между прочим, не сказать, что меня это так уж напрягало. Ну разве только сейчас, когда боярская усадьба осталась позади, а впереди лежал путь в сотню вёрст, которые предстояло преодолеть не в комфортабельном автомобиле, а в седле.

— Всё, Дымок больше не могу. Сворачиваем с дороги, ищем место для стоянки, и я спать, — через какой-то десяток вёрст сдался я.

— Укатали сивку, крутые горки, — хмыкнул тот.

— Не завидуй.

— А чего завидовать. Поди ещё с прошлого раза завёл знакомство, и лаской не обижен. Только мне упахиваться словно в поле не пришлось.

— Вот не поверишь, пока не сел в седло, как-то об этом даже не задумывался.

Проспал я до обеда. Полянку подыскивать не стали, и я удобно расположился в тени подлеска, на куче прошлогодней листвы, застеленной одеялом Дымка. От комарья вполне спасал репеллент, рецепт которого подкинул нам дядька Ефим. Так что, выспался я на загляденье. Прямо как на перине.

До Чёртова камня мы добрались, когда солнце едва начало склоняться к закату. Всё же возможности местных лошадей не идут ни в какое сравнение с моим миром. Дымка я оставил стеречь едва заметную тропу, чуть в стороне, велев не приближаться к болоту, а сам вновь вооружился шпагой, и начал вычерчивать конструкт, благо луна мне для этого была не нужна.

В потоке на этот раз я просидел примерно два с половиной часа. Этого конечно хватило для того, чтобы моё вместилище подросло, а каналы, ещё немного увеличили свою пропускную способность. Но оказалось явно недостаточно для получения второго ранга. И уж тем паче, для увеличения потенциала. А ведь я надеялся.

И что теперь делать? Времени у меня немного, а не получив потенциал пятого ранга нечего и мечтать о том, чтобы избежать службы в полку одарённых. В запасе конечно есть ещё одна фаза луны, и уже целых три кармана, которые успеют за это время напитаться Силой. Вот только не факт, что этого достанет чтобы подняться до второго ранга, а главное нарастить потенциал до шестого.

Ну что сказать, остановиться в этой гостинице было хорошей идей. Хотя бы из-за жены хозяина которая оказалась поистине кулинаром от бога. Мария ловила себя на мысли, что та готовит едва ли не лучше чем их дворцовый повар. Оладьи буквально таяли на языке. А малиновое варенье, вообще выше всяческих похвал. Вот как так может получаться, что при наличии одинаковых продуктов у каждой хозяйки неизменно выходит свой вкус. И у этой получалось просто изумительно.

— Здравствуй Маша, — подошедшая сзади Астафьева, чмокнула её в щёку, после чего скользнула на стул с боку, и призывно подняла руку. — Половой, кофе!

— Здравствуй Анна. Я вижу настроение у тебя приподнятое, — проглотив кусок, заметила Долгорукова.

— Ещё бы! Батюшка отпустил меня, и я еду с тобой.

— Отлично, — встрепенулась великая княжна. — И отчего он сменил гнев на милость?

Поначалу-то родители Анны были вроде как и не против, но затем возникли какие-то семейные неурядицы, на которые наложились разговоры о помолвке. Как результат, затея с поездкой в Воронеж провалилась. Но как видно, всё оказалось не столь уж и безнадёжно.

— Кирилл согласился сопровождать меня.

— Ах вот оно в чём дело. Возможность женить сына на великой княжне оказалась куда важнее, чем помолвка младшей дочери с бояричем Осиповым, — хмыкнув, покачала головой Мария.

— Сама виновата. Нечего было принимать ухаживание братца, — возразила Анна.

— Да не принимала я ничего. Просто была вежливой, и не пожелала осаживать брата своей лучшей подруги, — возмутилась Мария.

— А он понял всё по другому.

— Ну так объясни, что ему не светит. Ближайшие лет семь я вообще не собираюсь даже задумываться о замужестве.

— И не подумаю, — покачав возразила подруга. И уже половому, подавшему кофе, — спасибо братец.