— В смысле и не подумаешь? — возмутилась великая княжна.

— Во-первых, Осипов мне категорически не нравится. И дело даже не в том, что он на год младше. Ты ведь танцевала с ним на балу. Высокий, худой, нескладный, какая-то мямля. К тому же земельник.

— Зато, я слышала потенциал под стать тебе.

— Это единственное, что может быть у нас общего, — отмахнулась боярышня.

— А интересы рода?

— А ты много думаешь об интересах рода? Не желаешь укрепить связи князей Долгорукова и Голицына? Наш род у его светлости в фаворе.

— Ты забываешь, что тут я играю уже скорее за царский род.

— Это ты забываешь свои же слова, относительно того, что государю в принципе нет дела до того, чьей супругой ты станешь. Ведь всерьёз твою кандидатуру на престолонаследие никто и не рассматривает.

— А вторая причина отчего ты не станешь заступаться за меня, и отваживать Кирилла Дмитриевича? — Мария решила сменить тему.

— Во-вторых, благодаря брату я могу отправиться к тебе в гости. А вот без него, буду обречена сидеть дома и принимать боярича Осипова. Ничего не имею против Виктора Карповича, но в качестве потенциального жениха он меня категорически не устраивает.

— Понятно, — улыбнулась Долгорукова.

— Кстати, а где твой друг, что так усердно отбрыкивается от такой чести? Я полагала, что вы завтракаете вместе с Петром Анисимовичем.

— Его нет. Он не ночевал в гостинице с самого бала, хотя оплатил комнату и там хранятся его вещи, — равнодушно пожала плечами Мария.

— Неужели до сих пор гостит у Елены Митрофановны?

— Мне-то откуда знать.

И вновь абсолютное равнодушие. Мария закончила накладывать на оладий варенье, отправила его в рот и сделав пару жевательных движений проглотила.

— Хм. Похоже его куда больше прельщают женщины постарше, — хмыкнула Анна.

— Он тебя заинтересовал? — удивилась Мария.

— Ну-у, вынуждена признать, в Петре Анисимовиче что-то такое есть. Высок, статен, опять же, успел отличиться и не раз. Он определённо заслуживает некоторого внимания.

— Брось, не твоего поля ягода, — отмахнулась Долгорукова, и отправила в рот очередной оладий.

— Отчего же. Я младшая в роду, и на мне не так много обязательств, как на старших. Так что, партия с бесталанным вполне себе возможна. Опять же, в этом случае я гарантированно займу положение главы семьи. Так что, определённо есть о чём подумать.

— Да не о чём тут думать. Он же поскрёбыш, — неожиданно для самой себя выдала Мария.

— Поскрёбыш? — вздёрнула брови Анна.

— Ну да, — с кислой миной, подтвердила Долгорукова.

Вот кто её тянул за язык⁉ Меньше всего ей хотелось расстраивать Петра, и коль скоро он не пожелал афишировать свой потенциал, то и ей не следовало этого делать. Отношение Астафьевой к нему теперь наверняка переменится.

— Хм. Вот оно как. Обидно. Но с другой стороны, кто говорит о замужестве.

— Анна! — не удержалась от восклицания Долгорукова.

— Да брось, Маша. Всем известно, что порушенную девичью честь можно и восстановить. Вопрос всего-то в цене. Причём дорого не столько из-за сложности операции, сколько сохранения тайны. Погоди. Он же с Еленой Митрофановной… Занятно.

— Доброе утро сударыни, — подошёл к столу жизнерадостно улыбающийся боярич Астафьев.

— Доброе утро, Кирилл Дмитриевич, — протянув ему ручку, поздоровалась Мария.

— Спешу сообщить, что мы готовы выдвинуться в путь, — приложившись к её пальчикам, произнёс боярич.

— Мы? — откровенно удивилась Анна, переведя взгляд с брата на его спутника.

— Виктор Карпович согласился составить мне компанию. Вы ведь знакомы, Мария Ивановна.

— Да, мы знакомы, — едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, ответила Долгорукова, протягивая ручку теперь уже Осипову.

Похоже родители Анны и не думали пускать дело с сердечными делами своих детей на самотёк. Вот только если Кирилл источал готовность добиваться своего счастья, Анна и Виктор откровенно тяготились этим. На лице боярича читалась слабо прикрытая досада.

Не сказать, что ночка выдалась лёгкой, но тем не менее, я успел немного вздремнуть прямо в седле. Поэтому когда мы прибыли к гостинице, я не валился с ног, хотя и не сказать, что чувствовал себя великолепно. Мне явно не помешал бы хороший отдых, хотя больше в этом нуждались наши лошади. Пусть они и имели соответствующие узоры, это не делает их машинами, они всё те же живые существа с соответствующими потребностями.

Вот только кажется у великой княжны иные планы. А иначе с чего бы её карета стояла перед крыльцом, практически готовая к выезду, а у коновязи несколько лошадей под седлом. Вообще-то полтора десятка, как-то многовато, для нашего эскорта. К тому же рядом находится ещё один экипаж, с родовым гербом Астафьевых. Это что же получается, вместе с нами в путешествие отправляется ещё и её подруга.

Поправка. Едет не только Анна, но и её брат. А ещё тот самый нескладный молодой человек, которого Мария пригласила на белый танец. Это что же получается, он на неё запал? Взгляды паренёк на Долгорукову кидает явно заинтересованные. Впрочем, было бы странно, если бы он не обращал внимания на эту красавицу. А вот на Астафьеву, которая не менее красива, вообще не смотрит. Даже можно сказать демонстративно.

Я невольно улыбнулся, уж больно он мне напомнил Смирнова Ваньку. Такой же хлюпик, нескладный и неуверенный в себе, разве только ростом чуть повыше. Не удивлюсь, если и этот летает где-то в облаках, представляя в грёзах кокой он весь из себя крутой боец, и ровняет пиратов Карибского моря.

— Доброе утро. Сударыни, — я приложился к ручкам девиц. — Судари, — с бояричами лишь обменялся короткими поклонами.

Рукопожатием в здешнем обществе просто так не обменяться. Потому как руку должен неизменно протянуть тот, кто находится выше по положению. Хлюпик дёрнулся было, но заметив, что Астафьев ограничился учтивым поклоном, последовал его примеру. Задело ли меня это? Да ни божеж мой. Пусть идут лесом оба два.

— Виктор Карпович, позвольте вам рекомендовать моего друга, поместного дворянина Ярцева Петра Анисимовича, — заговорила Мария, явно недовольная поведением Астафьева. И тут же обратилась ко мне, представляя молодого человека. — Боярич Осипов.

После такого, тот был вынужден протянуть руку. Невозможно игнорировать друга великой княжны. Его можно презирать, ненавидеть, считать кем угодно, но выражать это публично глупо. Вот он и не стал глупить. Зато Астафьев оказался в несколько неловком положении, и явно проиграл пару тройку очков в глазах Марии Ивановны.

Ну вот что ему стоило самому представить нас, и не чураясь протянуть мне руку. Ведь знает, что Долгорукова всячески свою благосклонность ко мне. Как и то, что я отбрыкиваюсь от этого, как чёрт от ладана. Отношения у них с сестрой отличные, и она наверняка делится с ним кое-какими секретами.

— Пётр Анисимович, вы опять не ночевали в гостинице, — произнесла Долгорукова, хлопнув по ладошке лайковыми перчатками.

— Увы, я вынужден был отсутствовать по делам, — с лёгким поклоном ответил я.

— Надеюсь они вас не сильно утомили, и вы в состоянии отправиться в путь, скажем, в ближайший час, — она чуть склонила головку на бок.

— Вообще-то, мне казалось, что мы отбываем только завтра, — я даже не пытался скрыть своё удивление, слегка вздёрнув бровь.

Хотя-я-я, скорее всего причина в Кирилле Дмитриевиче, не оставлявшего своих попыток добиться её благосклонности. Девица Мария Ивановна решила попросту сбежать. Вот только присутствие здесь Астафьева в дорожном костюме, явственно свидетельствует о том, что попытка провалилась. К слову, это же объясняет и её раздражение.

— Мои планы изменились. Прошу меня простить, но если бы я знала где вас искать, то непременно предупредила бы об этом заблаговременно, — а вот теперь слегка развела руками, в смысле изобразила это лишь кистями.

— Разумеется, вина за это лежит только на мне. Однако, наши кони не настолько устали, чтобы не могли осилить дорогу. Разумеется, если за нами никто не гонится и мы не станем излишне погонять, — чёрт его знает с какого перепуга, не удержался я от язвинки