Словом, решил я помочь сестрице. Ну коль скоро она с милым своим расстаться никак не желает и страдает, а вместе они быть не могут, значит нужно подтянуть её дар на его уровень. Были у меня предположения как этого добиться. Правда я понятия не имел насколько это может быть эффективным.

Из записей покойного Седова следовало, что он сумел пробить барьер узоров скормив покойному же Егорову желчь волколака и поместив его под выброс Силы. Я добился того, что запас энергии собранный в кармане не выбрасывается, а истекает потоком. Значит, если проглотить желчь и оказаться внутри конструкта, тогда поток устремится по многократно расширенным каналам и эффект выйдет в разы большим. Ну, во всяком случае, в моём понимании всё именно так и должно происходить.

Остаётся выяснить это на практике. И другого подопытного, кроме себя самого я не видел. Не на Лизе же опыты проводить. И потом, случись несчастье, что по моему мнению до крайности маловероятно, я всего лишь вернусь в свой мир, вот и всё. Сестра же погибнет окончательно и бесповоротно.

Как по мне, то хороший план. Не без недостатков, но вполне рабочий. Оставалось раздобыть волколака. И вот именно по этой причине я и заявился в этот гадюшник. Имелся у меня один кандидат на роль оборотня, да и до полнолуния осталось всего ничего. В этот раз я решил ничего не изобретать, а использовать проверенную схему.

— Терпень? — подойдя к сидевшему в тёмном углу спросил я.

Звероватого вида мужик, с всклокоченной кустистой бородкой, которая придавала этому персонажу особо злобный вид, ну или отвратный. Впрочем, таковым его нутро и было. На сегодняшний день один из первых душегубов Москвы, готовый прирезать за пару медяков. Дворян, ясное дело, обходит стороной, а вот простецов режет без разбора. О том, чтобы припугнуть, оглушить, и ограбить, даже не задумывается. Нож в бочину, так оно куда проще, никто не трепыхается и никаких неожиданностей не случится.

— Чё надо? — оторвавшись от солидного куска отварной говядины спросил упырь.

Странное дело. Мясо довольно сложно испортить, и этот кусок, несмотря на то, что приготовлен наверняка каким-нибудь грязным чудом, пахнет вполне аппетитно. Однако в окружающей обстановке, его запах мне показался вонью и откровенно захотелось блевануть. Да ещё и грязные жирные руки убийцы с солидным свинорезом, производили то ещё отталкивающее впечатление. И это несмотря на то, что я повидал всякого, и понюхал разного.

— Ты сначала ответь, ты Терпень или нет?

— А железо в брюхо?

Я активировал телекинез, из арсенала земельников, и придвинул по столу к его руке кружку с пивом.

— Не думаю, что это хорошая затея, — покачал я головой.

— От-тано как. Благородный, значит, — хмыкнул он, и взяв кружку сделал солидный глоток.

— Мне оторвать твою башку, чтобы ты начал отвечать на вопросы, или ты всё же ею начнёшь думать?

— Я Терпень, я. Поди не знал бы, не подошёл, — поставив кружку, вновь хмыкнул он.

Ни капли страха. В его глазах человеческая жизнь стоила настолько мало, что и свою он ценил ничуть не больше. Оно конечно сладко поспать, да вкусно поесть куда лучше, но если и в канаве сдохнуть, то трагедии в этом никакой. Все там будем, никто мимо не проскочит, и рано или поздно, конец один, а коль скоро так, то чего трястись, как осиновый лист.

— Дело есть, — произнёс я.

— Я занят, — показав на деревянное блюдо с куском мяса, произнёс он.

— Сотня целковых.

— Порешить кого надо, барчук?

— Много разговоров. Жду тебя на улице, не выйдешь, ухожу.

Я не боялся, что меня узнают или запомнят, потому как прежде чем заявиться сюда, поработал над своей внешностью, а голос изменил, подпустив хрипотцы. Да и одёжку мне Хруст прикупил у старьёвщика соответствующую.

В том, что этот душегуб пойдёт за мной я ничуть не сомневался. Сотня рублей на дороге не валяется, и он обязательно захочет их получить.

Выйдя из трактира я немного обождал, и вскоре за моей спиной хлопнула дверь, а на крыльце появился Терпень. Поправил на ходу шапку и запахнув полушубок ловко подпоясался кушаком. Оружия вроде как не видать, Но оно имеется. Как минимум его свинорез, который скорее всего за голенищем сапога.

Глянув на него, я двинулся прочь от трактира. Тот хмыкнул и пошёл следом. На улице было светло от наваленного кругом снега и входящей в силу луны, так что, моё пассивное «Кошачье зрение» даже не активировалось. Ну, разве только какая тень попадалась в поле видимости, и, да, видел я достаточно далеко, эдак шагов на шестьдесят.

Завернул в первый попавшийся переулок, Терпень без опаски последовал за мной. То ли уверен в себе до нельзя, то ли ему просто плевать, а может и не впервой принимать заказ от благородных. Едва отдалились от поворота, как я не оборачиваясь атаковал его «Воздушным молотом». Не сильно. Так чтобы только вырубить. Ну не драться же мне с ним в самом-то деле.

Конечно у него мог оказаться и «Панцирь», и тогда так тихо не получилось бы. А то и вовсе пришлось бы валить наглухо. Но амулет оказался ему не по карману. Душегуба отбросило в сугроб, где он и замер без памяти.

Я подошёл к нему и перевернув на живот спустил до локтей полушубок, потом извлёк нож и взрезал на спине кафтан с рубахой. Спина чистая, без узоров, то что нужно. Наскоро обыскал, ожидаемо обнаружив за голенищем сапога свинорез, вот и всё оружие. Небогато. Впрочем, для его занятия более чем достаточно.

— Хруст, — произнёс я, в «Разговорник».

Самый обычный. Оно конечно мне удалось создать более удобный и компактный, но я ещё не решил как мне использовать эту новинку с максимальной пользой. Делиться же с посторонними как-то не особо хотелось.

— Здесь Хруст, приём, — послышалось в ответ.

Ну, а что такого, обычный порядок радиообмена. Удобно.

— Подъезжай. Конец связи.

Пока тот выполнял приказ, я быстренько связал пленника, заткнул ему рот кляпом и взвалив на плечо двинулся в сторону улицы. Едва подошёл к перекрёстку, как напротив остановились открытые сани. Пристроил в них бесчувственное тело, укутав шкурой, и пристроив голову у себя на плече. Со стороны подгулявшие друзья едут то ли дальше догуливать, то ли домой.

Достаточно быстро мы выехали за пределы столицы, и добрались до села в предместьях города, на окраине которого я прикупил домик. Село это вольное, что в этих краях редкость, а потому и дом и подворье с довольно обширным огородом удалось выкупить в собственность. Имеется здесь и большой сухой подпол, с бревенчатыми стенами, что как нельзя лучше подходит под мои цели.

Впоследствии я собираюсь тут устроить каретный двор, наладить производство и передать его во владение сестре. Желает в высшее общество, пусть трудится. Там бессребреников жалуют немногим больше, чем бесталанных. А сейчас у этого подворья иное предназначение.

Мы затащили пленника в дом, и раздев разложили на уже подготовленном для этого столе, накрепко зафиксировав, чтобы шелохнуться не мог. Первичный осмотр полностью подтвердился, тело Терпеня оказалось девственно чистым. Я удовлетворённо кивнул, привёл его в чувство, и не вынимая кляпа приступил к делу.

Процедура неприятная, и пока я наносил узор пленник рычал как раненый зверь. При активации узора короткий вскрик, ну или скорее мычание, после чего он затих.

— Развязывай, — велел я Хрусту, опускаясь на лавку у стены.

Боевой холоп, значившийся лакеем, сноровисто снял с лежащего на столе путы. Тот поднялся и посмотрел на меня спокойным преданным взглядом. Вот и ладушки. Я конечно не судья, но выписать такому ухарю билет в один конец считаю себя в праве.

Отогнав сани обратно на каретный двор, Хруст вскоре вернулся верхом, ведя в поводу ещё двух осёдланных лошадей. Нам осталось только закинуть перемётные сумы, после чего мы незамедлительно отправились в дорогу. До ближайшего места Силы порядка двухсот пятидесяти вёрст, так что путь не близкий, а времени не так чтобы и много, нужно успеть к полнолунию…

Как и планировал, мы не напрягаясь уложились в два дня. Достигнув кармана у постоялого двора в Смоленском княжестве, недалеко от села Глуховка. Оно оказалось ближайшим, хотя и имело не столь уж удобное расположение, из-за открытости местности, покрытой снегом. Видимость, как говорится, на миллион, но ты поди ещё разбери издали, что там происходит, а близко я никого подпускать не собираюсь. К тому же дело к полуночи, а это даже не двадцатый век, спать тут ложатся рано, если только не гулянье молодёжи. Впрочем, веселиться они предпочитают в окрестностях сёл, а не у чёрта на куличках.