Минуло уже двадцать лет с тех пор, когда перестало биться сердце мужа, а Мария Ивановна никак не может заставить себя примириться с этим. Кажется ей, что вот откроется дверь, и Толя подойдет к ней и скажет:

– Ну, мать, корми. Очень проголодался. Если не успела приготовить, давай вместе.

Он, как и прежде, ничего не говорил, где был, но Мария Ивановна догадывалась: трудное задание пришлось ему выполнять. Иногда его друзья намекали:

– Не жалеет Анатолий себя.

И она, каждый раз провожая его в командировку, напоминала:

– Береги себя! Очень прошу тебя!

Она хорошо представляла себе, насколько коварны оуновцы, жестоко расправлявшиеся с мирным населением. Еще в первые по-военные годы, когда Мария Ивановна приехала в Теслугов (бывший Козинский район) в сельскую школу, то чуть было не поплатилась жизнью. Спас ее Анатолий Смирнов. Ничего не подозревая, вместе с подругой они на соседнем хуторе проводили перепись будущих первоклассников. Возвращаясь обратно, решили передохнуть на небольшой опушке. Как стало известно впоследствии, именно здесь бандиты собирались устроить засаду активисткам. Не дали им совершить задуманное чекисты во главе со Смирновым. Мария Ивановна даже не подозревала, что один из главарей банды жил неподалеку от ее квартиры. И только ждал подходящего момента, чтобы расправиться с молодой учительницей.

Анатолий предупредил девушку:

– Будьте осторожны. Особенно вдали от людей – в лесах еще шастают головорезы.

После этой встречи они подружились, часто встречались, и вскоре стали супругами.

Спустя некоторое время переехали в Ровно. Однако новую однокомнатную квартиру Смирнову не пришлось долго обживать. Анатолий очень часто находился в длительных командировках, связанных с поисками и ликвидацией остатков вооруженных оуновцев. Сидя вечерами за проверкой тетрадей своих учеников, Мария Ивановна, бывало, засыпала за столом, а утром бежала в школу, так и не дождавшись мужа.

В круговороте дней она не замечала, как быстро проходило время, а сразу после уроков спешила домой. Надеялась увидеть Анатолия, однако это редко ей удавалось.

Одна из командировок оказалась весьма длительной. Вместе с начальником Вербского отдела МГБ Д. Т. Дмитренко старший оперуполномоченный капитан Смирнов с большой группой чекистов прочесывал каждый квадрат леса, который занимал тысячи гектаров. Банда Богдана пряталась в схронах. Имелись и запасные. Об их расположении, естественно, никто не знал. Вот почему разрабатывались многие варианты ликвидации оуновцев, но ни один из них руководство не утвердило. Решили командировать сюда Смирнова. Считали: если что-то не получается, необходимо подключить Анатолия. Он выход найдет.

И на этот раз он прежде всего решил встретиться с крестьянами, которые пострадали от налетов банды. Однако никто из них не мог даже навести на след головорезов. Анализируя оперативные донесения, сопоставляя факты, рассказы потерпевших, он пришел к выводу, что оуновцы, узнав о сосредоточении чекистов, вряд ли рискнут появиться на больших лесных дорогах. Они изберут малоизвестные тропинки. Поэтому Смирнов предложил устроить засады именно на некоторых из них.

Шли недели, менялись места засад. И вот наконец вариант Смирнова подтвердился. Многих бандитов вместе с главарем удалось взять живыми, и они предстали перед судом.

Вскоре Смирнова ожидало новое задание. В селе Берег (бывший Вербский район) сельская учительница обнаружила банду Пшеничного.

– Ну вот, опять нам надо расставаться, – как-то утром сказал Анатолий, но, увидев испуганные глаза жены, убедительно добавил: – Не волнуйся, все будет в порядке.

И действительно, в конечном счете все обошлось. Да и сама операция не потребовала много времени. Сарай, на чердаке которого прятались банда Пшеничного, оказался на краю села. На первый взгляд, он был такой старый, неприглядный, что Смирнов и Дмитренко даже засомневались: неужели там могут разместиться столько бандитов. Приближались к цели проселочной дорогой, которая вырывалась из желтого ржаного поля. На окраине села сбавили шаг. Возле сарая, где предлагалось принять бой, было тихо. Именно в тот час во двор въехала телега с сеном, и хозяин принялся сбрасывать его на землю.

Чекисты незаметно – где перебежками, где по-пластунски приблизились к сараю. Вблизи от него свалились в неглубокую канаву, поросшую крапивой, и стали наблюдать за тем, что происходило во дворе. Сложив сено, хозяин взялся кормить коней.

Прошел час или немного больше. Смирнов и Дмитренко еще раз прокручивали план захвата банды. Рисковать нужно было с умом – ведь оуновцы в такой ситуации будут сопротивляться до последнего патрона.

Решили еще подождать. Лежа в крапиве, Смирнов чувствовал, как заныла от непривычки спина. Главное, думал он, вызвать панику среди бандеровцев.

Наконец наступил благоприятный момент; хозяин, видимо, снова отправился за сеном, двор опустел. Один из чекистов подполз ближе к сараю, поставил лестницу, лежавшую у стены, сделал по ней несколько шагов вверх и, крикнув «Бандиты!», полетел с лестницей на землю.

В тот же миг чекисты открыли огонь из автоматов. А как только их товарищ отбежал в безопасное место, Смирнов бросил в сарай гранату. Оуновцы начали беспорядочно отстреливаться. Одна из автоматных очередей прошила воздух совсем близко от Смирнова. Он прижался к стволу дерева.

Бандиты оказались в безвыходном положении и вынуждены были сдаться. Один из них, не выдержав, зло бросил Смирнову:

– Жалко, что не пришил тебя!

– Значит, буду жить до ста лет, – ответил капитан.

Когда в областном управлении зашла речь о том, кого включить в состав группы для разработки операции по ликвидации банды Орла, действующей на границе Ровенской и Волынской областей, а также в Белоруссии, то в числе первых назвали имя Смирнова. Ему сказали:

– Вы еще не отдохнули, приказывать вам не можем…

– Отдыхать некогда, – улыбнулся Смирнов. Было у него желание поехать вместе с Марией Ивановной в родные места, на Смоленщину. Конечно, вернется с операции – и поедут.

Однако судьба распорядилась иначе. С пинских болот, где чекисты настигли банду Орла, Смирнов возвратился цел и невредим. Правда, отпуск пришлось отложить, хотя и чувствовал недомогание. Думал, пройдет.

Когда поздним вечером он пришел с работы, то впервые за всю их совместную жизнь признался:

– Машенька, что-то мне нездоровится. Может, прилягу?

Мария Ивановна думала вызвать врача из санчасти, но Смирнов категорически запретил. Она не отходила от его кровати, напоила чаем с малиной, сделала холодную примочку. Казалось, что ему полегчало. Жена принялась за проверку ученических тетрадей. Через некоторое время врача все-таки пришлось вызвать, но было уже поздно. Мария Ивановна заплакала, услышав от врача:

– Не выдержало сердце, обширный инфаркт.

Смирнов так и не дожил до своего пятидесятилетия. Многое хотел сделать, поэтому и торопился жить.