Поздний этап культуры (IV — первая половина V в.) характеризуется в целом усилением киевско-черняховских связей. Как показывают материалы поселения Глеваха, кое-где в Среднем Поднепровье в начале IV в. н. э. киевское население было вынуждено оставить места своего обитания под нажимом черняховско-вельбарских племен (Терпиловский Р.В., 1985а). Судя по керамическим материалам, к заключительному этапу относятся поселения Вишенки, Красный Хутор, Обухов VII, очаг 2 поселения Обухов III, ряд комплексов многослойного поселения Обухова II в Среднем Поднепровье, многие поселения Подесенья и некоторые материалы поселения и могильника Тайманово в Верхнем Поднепровье (карта 22). В последнем случае обнаружены и разнообразно датирующие вещи. Черняховский импорт, а также местные подражания украшениям, орудиям труда, изредка гончарной керамике говорят об интенсивных связях Подесенья с областью черняховской культуры в конце IV — первой половине V в. Видимо, в это время черняховское население, отрезанное гуннами от причерноморских центров и римских провинций, значительно расширило свои контакты с киевскими племенами.

Предложенная хронология и периодизация киевской культуры отражают современное состояние изучения и, очевидно, будут меняться по мере расширения источниковедческой базы, основанной на исследовании новых памятников и введении материалов в научный оборот. Сказанное относится в первую очередь к верхнеднепровским памятникам.

Хозяйство носителей киевской культуры реконструируется на основании находок орудий, палеоботанических, палеозоологических, металлографических и других данных. Экономической основой киевской культуры являлось сельское хозяйство, которое характеризовалось земледелием и приселищным скотоводством. Такому направлению хозяйственной деятельности способствовали природно-географические условия. Поселения были приурочены к участкам плодородных почв, которыми в условиях южной окраины лесной зоны являлись серые лесные почвы или оподзоленные черноземы. Эти земли при достаточно теплом и влажном лете, а также мягкой и снежной зиме могли давать неплохие урожаи зерновых. Луга речных пойм, занимавших около 20 % всего ареала культуры, создавали надежную базу для животноводства.

Основной системой землепользования был перелог, в какой-то степени — подсека. По мере истощения плодородия окружающих полей поселения переносились на новые места. Вероятно, так образовались некоторые «гнезда» поселений. Отведенные под посев легкие почвы обрабатывались упряжными деревянными пахотными орудиями типа рала, которые иногда снабжались железными наральниками, подобными найденному в Ульяновке. Как свидетельствуют этнографические данные, пользовались также вспомогательными почвообрабатывающими орудиями: суковатками, мотыгами и др. (Миролюбов М.А., 1976, с. 120–122). Палеоботанический анализ (изучение отпечатков зерновок на керамике и обугленных остатков растений) материалов Подесенья (Ульяновка, Роище, Киселевка 2, Выбли) и Среднего Поднепровья (Глеваха, Казаровичи) показал, что в посевах основное место занимало просо. Культивировали также рожь, пшеницу (двузернянку, спельту) и ячмень. Такой ассортимент зерновых культур определялся уровнем агротехники, а также климатическими и почвенными особенностями региона (Пашкевич Г.А., Терпиловский Р.В., 1981, с. 93–113). Жали серпами, а зерно размалывали на ручных мельницах, вытеснявших примитивные зернотерки, что косвенно свидетельствует о росте производства зерна. Сельскохозяйственные продукты хранили в корчагах и ямах-погребах, получивших широкое распространение. Земледелие киевской культуры по сравнению с зарубинецким было более производительным, здесь применялись более совершенные орудия труда, более урожайные растения (рожь). Постоянные контакты с высокоразвитой черняховской культурой приводили к некоторым изменениям в хозяйственной жизни киевских племен, что особенно заметно на примере поздних памятников Полесья (Роище, Ульяновка и др.). Ассортимент сельскохозяйственных орудий расширился за счет железных наральников, крупных серпов совершенных форм, ручных мельниц. Сочетание этих провинциальноримских орудий с зерновыми культурами, хорошо приспособленными к местным условиям, способствовало получению надежных урожаев, что в конечном итоге вызвало изменение структуры общества.

На развитие животноводства, помимо благоприятных природных условий, указывают многочисленные обломки костей, встреченные преимущественно на поселениях. Хотя материалы эти говорят в первую очередь о видах животных, употреблявшихся в пищу, косвенно они характеризуют и состав стада. Анализ остеологического материала показывает, что в Подесенье свыше 2/3 особей составляли коровы и свиньи и только 1/3 — козы и овцы, а также лошади (Терпиловский Р.В., 1984 б, с. 62–64). Промыслы (охота, рыболовство и собирательство) в жизни киевского населения играли подсобную роль. Это хорошо видно на примере охоты, вклад которой (около 4 % костей диких животных на деснянских памятниках) объективно отражает ее место в экономике. Охотились главным образом на мясные виды животных — лосей, оленей, туров, косуль, кабанов. О рыболовстве говорят встреченные на некоторых поселениях кости крупных рыб, а также находки железных крючков, кочедыков и костяных игл для плетения сетей.

Обработка железа, как и его добыча, являлись наиболее важными и развитыми отраслями ремесла, поскольку от их состояния зависели ассортимент, количество и качество орудий, определявших производительность труда во всех остальных отраслях экономики. В киевской культуре, вероятно, использовались горны со шлаковыпуском (Васильков 1а), поэтому железо добывалось в большем количестве, чем на рубеже нашей эры. На это указывают и многочисленные находки железных и стальных изделий: из памятников Среднего Поднепровья и Подесенья происходит не менее 70 предметов, а из Верхнего Поднепровья — более 100 (Гурин М.Ф., 1982, с. 43), причем сюда входят предметы двух десятков наименований. Металлографические исследования готовых изделий показали, что основным материалом служило грубое кричное железо. Различные приемы сварки железа со сталью и термообработка применялись редко, главным образом при изготовлении ножей. Сравнительно высоким уровнем кузнечного ремесла отличается поселение Абидня, где большинство предметов сделано из сырцовой стали или железа, но с последующей цементацией (Гурин М.Ф., 1982, с. 101). Уровень организации данных отраслей ремесла был все же невысок: и производили, и обрабатывали железо одни и те же мастера. Вероятно, кузнецы-универсалы в большинстве случаев занимались и ювелирным делом. Обработка цветных металлов имела скромное место среди ремесел киевской культуры, сказывалось отсутствие сырьевой базы. Сырье поступало издалека, и мастера во время работы использовали сломанные вещи. Известны тигли для переплавки бронзы, найденные в обычных жилых постройках (Роище, Киселевка 2). Возможно, только изготовление украшений с выемчатой эмалью требовало специальных навыков.

Керамическое ремесло, очевидно, еще не вышло из общинной стадии: все сосуды лепились вручную, хотя иногда использовался и поворотный столик — прообраз гончарного круга. Мелкие предметы (пряслица, грузила, тигли) формовались из одного куска глины. Стенки сосудов обычно наращивались из жгутов, свернутых кольцом или спиралью. Готовые изделия сглаживались пальцами или пучком травы, столовая посуда тщательно залащивалась. Обжиг производился на открытом огне, что тем не менее обеспечивало киевской керамике достаточную прочность. Ряд технологических особенностей производства керамики киевской культуры сближает ее с зарубинецким гончарством, а также с посудой ряда раннесредневековых культур Восточной Европы. Населению киевской культуры были известны и другие производства: деревообрабатывающее, камнерезное, кожевенное, ткацкое и т. д.

Торговля с соседними племенами, вероятно, носила обменный характер. Экспортировалась, очевидно, прежде всего продукция сельского хозяйства и промыслов, а ввозились гончарная посуда, туфовые жернова, предметы личного убора. Определенное место при торговле с черняховскими племенами занимал также импорт цветных металлов (в том числе серебряных монет) для нужд ювелирного ремесла.