Изучение происхождения и древнейшей истории славян представляет собой одну из наиболее сложных проблем современного славяноведения. На ее решение направлены усилия разных специалистов — историков, археологов, лингвистов, антропологов, этнографов, чьи совместные изыскания должны, очевидно, в конце концов привести к определенным положительным результатам. Каждая из этих дисциплин, располагая своим специфическим кругом источников, решает задачу присущими только ей методами. Количество фактических данных по славянскому этногенезу огромно, и за последние десятилетия их число увеличилось в несколько раз. Критическое рассмотрение и обобщение этих сведений, в той или иной степени освещающих этнические и исторические процессы, происходившие в древней славянской общности, — крайне трудная задача для исследователей. По этим вопросам существует множество гипотез, и каждая новая работа по истории древних славян вызывает повышенный интерес как среди специалистов, так и у широкого круга читателей, приводит к оживленным дискуссиям. Наибольшие споры возникают при определении территории формирования славян (их прародины), хронологических рамок сложения славянской общности, при решении вопросов славянского глоттогенеза, выяснении связей археологических культур со славянскими племенами и преемственности культур.

Несомненный и все возрастающий вклад в освещение древней истории славян дает археология, обладающая конкретными и хорошо датированными источниками, количество которых увеличивается с каждым годом, и располагающая своими методами исследования и доказательств. К крупным достижениям археологии в последние десятилетия относятся выявление и изучение славянских памятников V–VII вв. — времени первых упоминаний в письменных источниках славян под собственным именем. Помимо исторических свидетельств славянская принадлежность культур этого времени доказывается чисто археологическими данными постепенным развитием и перерастанием в культуру древней Руси. Для второй половины I тысячелетия н. э. хорошо изучены территория славян, их постепенное расселение, взаимоотношения с соседями, уровень развития хозяйства, общественные отношения, обычаи и верования. Гораздо большие трудности связаны с изучением исторических судеб славян в более раннее время, что вызвано краткостью и неопределенностью письменных свидетельств о славянах первых веков нашей эры и сложностью этнического определения археологических культур, относящихся к бурному периоду «переселения народов». Такое состояние источников и не всегда в достаточной степени обоснованная их интерпретация привели к существованию различных и иногда противоречивых точек зрения на этническую принадлежность отдельных культур и в целом на историю славян в первой половине I тысячелетия н. э. и в более ранние периоды.

Изложение историографии славянского этногенеза не входит в задачи тома, но без общего представления о современном состоянии вопросов, касающихся времени сложения славянской общности, прародины славян и их древнейших судеб, трудно осветить историю славян на рубеже и в начале нашей эры. Основные направления в исследованиях славянского этногенеза отражены в книгах П.Н. Третьякова (1953) и В.В. Седова (1979), поэтому ниже очень кратко изложены лишь те гипотезы, которые сложились и распространены среди археологов. В настоящее время советские археологи придерживаются нескольких концепций древнейшей истории славян. С некоторыми дополнениями и уточнениями продолжают бытовать сложившиеся еще в начале XX в. представления о прародине славян: ее ищут или на западе — «Висло-Одерская теория», или на востоке — в Поднепровье, или на территории, объединяющей все эти земли, — от Одера-Вислы до Днепра. Часто конкретные выводы об этнической принадлежности отдельных археологических культур зависят от общей концепции, которой придерживается исследователь.

При создании концепций происхождения славян археологи стремятся к комплексному подходу к источникам, широко привлекая данные других наук, прежде всего лингвистики, но основывают свои положения главным образом на археологических материалах. Среди большинства исследователей распространено представление об этнической сущности археологических культур, хотя это положение не имеет еще теоретического обоснования и его сторонники или противники ограничиваются лишь отдельными примерами. Пока приходится исходить из того положения, что каждый народ создает свою материальную и духовную культуру, стойко придерживается традиционных вкусов и обычаев. Поэтому вполне приемлемыми оказываются представления, что «нет и не может быть двух народов с совершенно одинаковой культурой. Если народ утрачивает свою культурную специфику, он перестает существовать как отдельный самостоятельный этнос» (Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А., 1971, с. 26; 1985, с. 23). Необходимо учитывать сложность этногенетических процессов, происходивших на всем протяжении истории человечества и связанных с постепенными расселениями, переселениями и колонизацией, что приводило к ассимиляции пришлого или местного населения и иногда к возникновению нового этноса (Рыбаков Б.А., 1981б, с. 214–216; Алексеев В.П., Бромлей Ю.В., 1968, с. 35–45). По мнению П.Н. Третьякова, основные формы этногенетического процесса — дифференциация и интеграция — не были одинаково представлены и протекали различными путями на разных этапах истории древних обществ. В период распада первобытного строя и в эпоху раннеклассового общества главенствующую роль приобретали интеграция и ассимиляция (Третьяков П.Н., 1966, с. 10). Из этого следует вполне закономерный вывод, что нет «чистых народов» и этносы складывались в результате смешения различных этнических групп, как пришлых, так и автохтонных (Бромлей Ю.В., 1973, с. 103). В связи с этим среди археологов, особенно в последнее время, все больше распространяется представление о существовании этнически смешанных археологических культур. Но и в том случае, если смешение племен и их материальной культуры не зашло еще слишком далеко, и не возникла новая единая общность, оказывается возможным выделение компонентов, сохраняющих комплекс черт, присущих культуре отдельных этносов.

Развитие культуры при спокойной обстановке происходит последовательно, а резкие изменения некоторых сторон материальной культуры возможны в связи с распространением технических новшеств, с переходом к новой социальной структуре, с появлением внешних импульсов со стороны более развитых обществ или при прямом внешнем воздействии. Но даже при таком скачкообразном развитии не все стороны культуры меняются моментально, и, если нет хронологического разрыва в материалах, всегда удается проследить связующие звенья между разными культурами и сохранение некоторых традиций (например, между такими отличными, на первый взгляд, культурами, как роменская и культура Киевской Руси).

На этом основан самый распространенный и доказательный ретроспективный метод — исследование связей этнически известных культур с более ранними, применяемый археологами при определении этнической принадлежности древних культур. Но этот метод требует известной осторожности и не всегда приводит к правильным выводам. Б.А. Рыбаков предупреждает об опасности выделения устойчивых этнических признаков, своеобразного «этнического мундира», который может иметь значение лишь на коротких хронологических дистанциях (Рыбаков Б.А., 1981б, с. 219). Действительно, этнически характерные черты культуры даже при постепенном эволюционном развитии не могут находиться в застывшем состоянии и существенно меняются со временем. Кроме того, в любом случае, развивалась ли культура только на местной основе или в ее сложении принимали участие пришлые племена, всегда должны сохраняться некоторые местные традиционные черты, которые сами по себе еще не могут свидетельствовать о наличии только местных генетических корней. Поэтому, помимо поисков связующих звеньев между культурами, не менее важно выяснение истоков всех и главным образом новых особенностей культуры. Необходимо решить вопрос, могли ли новые черты культуры возникнуть только путем местного развития или они были привнесены со стороны, характерны для других культур и, значит, должны быть связаны с появлением нового населения. Во всяком случае выводы, полученные при применении ретроспективного метода, следует тщательно проверять и согласовывать с данными всех видов источников.