Чаще всего я применяла старую уловку со снотворным и транквилизатором. Я называла его «коктейль возмездия». Дойдя до самого пикантного момента, они отрубались. А утром их ждали все прелести бурной ночи — смятая постель, белье, лежавшее горкой у кровати, и молоденькая сотрудница, завернутая в одно лишь одеяло. Иногда, как в случае с Джеком, требовалась помощь коллег, жриц любви. Клиент не должен догадаться, чтобы его обвели вокруг пальца. Поэтому играть нужно до конца.

Спала ли я с клиентами? Лишь однажды, по глупости, от «большой любви». Я думала, что это то самое, пресловутое чувство, но оказалось, что мной просто пользовались. Я чуть не сорвала задание, но смогла взять себя в руки. С тех пор я поставила крест на любых отношениях. Потому что знала, какие мужчины на самом деле. Если в его голове и штанах поселится мысль трахнуть какую-нибудь секретаршу, его не удержит ни красавица-жена, ни прелестные дети-ангелочки.

Мне не нужна любовь, она не просто оставляет шрамы на сердце, она выворачивает тебя наизнанку, оголяя все чувства, а затем наносит удар тогда, когда ты этого не ждешь. Нет, я не хочу любить. В моей жизни этому нет места. Больше никогда!

Выйдя из шумного здания аэропорта, я попала на ещё более оживленную улицу. Жизнь в мегаполисе не останавливалась ни на минуту. Последний раз я была в Нью-Йорке четыре года назад и честно говоря, успела чертовски соскучиться. Суетливые толпы людей, число миллионеров на квадратный метр больше, чем листьев в центральном парке. В таком большом и шумном городе ты всегда неприметен, такой же, как и миллионы других людей. Невидимка, крохотный муравей в огромном мире. Именно то, что мне нужно.

Город встретил меня ясным небом и теплой погодой, что было странно для ноября. Я сочла это хорошим знаком, словно госпожа удача решила меня побаловать.

Я поймала такси, и трясущийся старый фордик повез меня в «новую жизнь». Чтобы не терять время даром, решила просмотреть досье очередного клиента. Вообще, я должна была лететь на Карибские острова, но Льюис всё переиграл в последний момент. Право выбора у меня не было, я должна отработать свои провалы. Ведь тогда Льюис обещал оставить меня в покое. Насовсем. Я могла уйти из «Офернет». Даже не верится, после стольких лет притворства и лжи, смогу ли начать все заново?

Свобода… Я и не знаю, что это такое, но чертовски хочу!

Водитель, сидящий за перегородкой, не обращал на меня внимания и тихонько напевал что-то себе под нос. Я стянула туфлю и нащупала под стелькой SIM-карту. Булавкой с подола платья вскрыла слот и вставила маленькую дрянь на место. На телефон тут же пришло сообщение. Вот он, новый объект. Мое последнее задание. Мой ключик к свободе.

— Кроме тебя, Эл, никто не сможет, — говорил Льюис. — Это особенный клиент. Одной милой мордашки и фигурки здесь будет маловато. Тэрон Дэвидс птица высокого полета, с особыми моральными принципами.

Я усмехнулась, глядя на город сквозь мутное окно автомобиля. Знаю я таких, с «особыми моральными принципами». Именно они оказываются самыми отъявленными извращенцами. Я перелистнула страницу на экране телефона.

На меня смотрел молодой, красивый мужчина с уверенным взглядом. Серые глаза пронзительно прожигали, словно он уже мне не доверял. Темная шевелюра густых волос, легкая небритость на лице придавала ему брутальности. Ямочка на подбородке и удивительно красивые губы. Готова поспорить, у такого мужчины нет отбоя от поклонниц.

Что же, Тэрон, так будет даже интересней! Кошка любит играть с мышкой, а я люблю играть с достоинством благородных мужчин, превращая их в послушных мальчиков. Я вытяну из тебя все секреты, пощады не будет.

От аэропорта до арендованного жилья в Бруклине я ехала почти два часа, всё из-за дрянных пробок! За это время я успела вдоль и поперек изучить нового клиента.

«Тэрон Дэвидс, директор крупной страховой компании, доставшейся ему от отца. Владелец огромного количества недвижимости и офиса в центре Нью-Йорка, основатель холдинга «Дэвидс энд компани». Холост, не в отношениях. Замкнут, предпочитает проводить время в одиночестве. Из хобби скалолазание. Крайне мало информации о личной жизни, все держит в секрете. В людях любит честность, дорожит репутацией компании и лично собеседует каждого нового сотрудника. Даже если это уборщица».

Я задумалась и потерла кончик носа. Всегда так делаю, когда думаю. Льюис обещал устроить мне общее собеседование, но дальше я должна действовать сама. На подготовку у меня есть пять дней. Мало, но должно хватить.

— Мы приехать, — на ломаном английском сказал водитель и остановил счётчик.

Я расплатилась и вышла. Старый фонд. Красивый невысокий четырехэтажный дом из темно-оранжевого кирпича. Может, когда-то это была фабрика или завод. Обычное дело для Бруклина. Я поднялась на второй этаж, где меня уже ждал владелец дома и вручил ключ. Никаких лишних вопросов, Льюис знал свое дело, старый пройдоха.

На самом деле, как бы я ни злилась на Льюиса в последнее время, именно он заменил мне отца. Да что там отца, Льюис стал мне семьей. Только вот я давно выросла и хотела самостоятельности.

Дверной замок щелкнул, впуская новую хозяйку. Квартира оказалась светлой, в меру просторной, но очень пустой, буквально безжизненной. Если я заманю этого мистера Дэвидса, он должен поверить, что здесь живёт одинокая двадцатипятилетняя девушка. Обычно такой возраст выбирал для меня Льюис. Хоть мне и было двадцать три, но пару лет разницы легко накинуть макияжем.

Зайдя в ванну, я стянула с себя надоевший парик. Бесформенной светлой кучей он упал к моим ногам. Постанывая, я с огромным наслаждением чесала лоб и голову. Ненавижу парики, особенно блондинистые! Нужно срочно в душ, хотелось смыть с себя надоедливый запах мужского одеколона и отельного мыла.

Но меня отвлек звук входящего сообщения. А вот и Льюис. И моя новая легенда.

Эмилия Чейз.

От удивления я чуть не выронила телефон из рук. С экрана на меня смотрела… я сама! Черт подери, что это значит?! И следом новое сообщение:

«Я предупреждал, Тэрон особенный клиент, тебе придется быть собой»

Я грязно выругалась, костеря Льюиса на все лады. Никто и никогда в «Офернете» не использовал свою настоящую личность. Это было очень опасно. Но вместо трехэтажного мата я отправила всего одно слово:

«Поняла»

«Скоро пришлю подробности, пока отдыхай»

Отдыхай! Легко сказать. Улыбка сползла с моего лица, это задание мне уже не нравится. Но я ведь профессионал, верно? Да и мысль и вожделенной свободе подстегивала как никогда.

Стоя под тугими струями горячей воды, я проговаривала вслух новую легенду.

— Эмилия Чейз, двадцать пять лет, отучилась в Принстоне на юридическом, работала в крупной консалтинговой фирме…

Смыв с себя вчерашний день, я почувствовала облегчение. Даже настроение улучшилось. Трудности? А когда их не было? Я рисковала каждый раз, устраиваясь к очередному богачу, это задание ничем не отличалось. Никто и не обещал, что будет легко.

В шкафу нашлось немного одежды. Я натянула обычные, ничем не примечательные джинсы с толстовкой, сунула ноги в удобный найки и вышла на улицу. Хотелось немного привыкнуть к суетливому и шумному Нью-Йорку и побродить по улочкам Бруклина. В ближайшей забегаловке взяла стаканчик кофе, натянула капюшон и побрела, отхлебывая обжигающий напиток.

Я отлично ориентировалась в незнакомой местности, лавируя среди потоков людей. Даже отсюда я видела высокий шпиль Эмпайр-Стейт-Билдинг. Клоака богачей, мое будущее место работы. Что же, придется соответствовать. Душа требовала эмоций, а выданная Льюисом кредитка словно прожигала карман. Решено, шопинг!

Я приметила небольшой модный бутик и вошла. Меня тут же встретили пренебрежительные взгляды персонала. Сколько бы веков ни прошло, какой бы ни был прогресс человечества, но люди продолжают встречать по одежке. Вот, один из примеров — я не соответствовала их внутреннему «чувству прекрасного». Несмотря на колкие взгляды и перешептывания, я выбрала отличный офисный костюм, темно-синего цвета с красной окантовкой и удобные лодочки. Расплатилась кредиткой и попросила доставить покупки по адресу. Судя по удивленным лицам персонала, они не ожидали такой суммы. Чаевые? Не-ет, дамочки, будет вам уроком — что внешность обманчива. Девушка в толстовке тоже может потратить несколько тысяч долларов не моргнув глазом.