— Рискованное решение — позволять красивому молодому человеку заниматься в спальне дочери, — заметила Грета.

— Ага.

Грета тихо рассмеялась.

— Их семейная ситуация не очень хороша, детка, так что вряд ли Шоу решится на что-то.

Хикс и сам надеялся на это, поскольку Шоу понимал, что отец его девушки становится все более больным, слабым и подавленным после лечения. И эта депрессия поражает всю семью, поскольку им приходится наблюдать за ним.

Хикс ошибался прошлой ночью. Врачи считали, что лечение помогает, но становилось понятно, что дорога будет нелегкой.

— Шоу — хороший парень, так что ты вероятно прав, — ответила она.

— И должен сказать, что буду разочарован, если он пойдет по этому пути, даже если покажется, что Венди нуждается в близости по какой-либо причине.

— А ты хороший отец, — пробормотала она и продолжила: — Нелегкий разговор, дорогой. Я чувствую твою боль. Я помню такой же разговор с Энди. Он был молод и пользовался популярностью у девушек. Кит уже поговорил с ним, но я нашла презервативы в его комнате, поэтому мне пришлось повторить беседу.

— У него хотя бы были презервативы, — пробормотал Хикс, думая о другом.

Он просто надеялся, что те презервативы пригодились парню до того, как мать полностью лишила его шанса на нормальные отношения. А еще ему и в голову не приходило, насколько серьезно Грета исполняла материнские функции, пока не сообщила ему эту информацию.

Она была права. Это нелегкий разговор с сыном, братом или любым другим ребенком. Он знал это из прошлого опыта, который случился совсем недавно. И ты не вел подобной беседы, в большинстве случаев, если только не был родителем.

— Энди не использовал их, — поделилась Грета. — Он не говорил мне об этом. Он обиделся, что я заговорила на эту тему, потому что был смущен. Он пожаловался Киту и все сказал ему.

У Хикса не было ответа, который, вероятно, хотела бы услышать Грета.

— И сейчас я даже жалею, что он… ты знаешь, — проговорила она.

Хикс знал.

И его уже не удивлял тот факт, что мысли Греты текли в том же направлении, что и его.

— Да, — прошептал он.

Ее пальцы начали скользить по его руке именно так, как ему нравилось. И Хикс решил, что сейчас самое время прекратить это разговор, потому что он казался тяжелым. А Грете приходилось жить с этой тяжестью каждый день. И ей не нужна была эта тяжесть еще и здесь, на крыльце, на котором она отдыхала вечерами.

Поэтому он спросил:

— Ты круглый год занимаешься делами на крыльце?

Он почувствовал движение ее головы и знал, что Грета смотрит на него.

— Делами на крыльце?

Он снова повернул голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Сидишь здесь, чтобы расслабиться вечерами.

Она усмехнулась и устроилась удобней, устремив взгляд на улицу. Он поступил так же, сделав глоток пива, когда Грета заговорила:

— Мне приходится отказываться от этой привычки незадолго до Дня Благодарения. Я могу укутаться, но потом становиться слишком холодно. Я подумывала о покупке обогревателя, но у меня отличный дом. Я могу начать использовать не только крыльцо, кухню и спальню хотя бы несколько месяцев в году.

Он усмехнулся и ответил:

— Точно, — и снова начал перебирать пальцами, спросив: — Почему ты так делаешь?

— Сижу на крыльце? — ответила она вопросом на вопрос.

— Ага.

Она протянула свободную руку в сторону улицы.

— Из-за этого.

— Из-за твоей улицы? — озадаченно спросил он.

— Да, а именно из-за того, какая она. Тихая. Милая. Люди следят за своими домами. Ухаживают за дворами. Сажают цветы. Выставляют украшения. Здесь открывается хороший вид, и он всегда меняется. А еще соседи выгуливают своих собак перед моим домом и здороваются, иногда останавливаются поболтать. — Она наклонила голову на его плече, и он понял, что Грета вновь смотрит на него, поэтому повернулся так, чтобы поймать ее взгляд. — Я выросла в трейлерном парке.

Услышав ее слова, Хикс усмехнулся и просил:

— И я должен воспринимать это как ужасное признание?

Она вновь тихо рассмеялась и перевела взгляд на улицу. Хикс взглянул на ее волосы, гладкий лоб, заклеенный повязкой нос и тоже посмотрел на улицу.

— Не совсем. Но наш парк был не очень хорошим. И не смотря на это, там было много хороших людей. Они помогали присматривать за мной. Потом, когда появился Энди, они помогали уже мне присматривать за ним. Но там всегда много чего происходило. Было много шума. Люди дрались. Приходили и уходили в любое время дня и ночи, потому что таков был их график работы или развлечений. Вечеринки. Громкая музыка. Появление полицейских. Это… место похоже на рай.

Хикс не сводил взгляда с улицы.

— Мне нравится большой город, — сообщила она ему. — Я люблю торговые центры, кинотеатры и хорошие рестораны. Но куда больше мне нравится ходить в продуктовый магазин и сталкиваться там с кем-то знакомым и немного болтать. Мне нравится пить кофе и знать женщину, которая владеет кофейней, и она знает меня, потому что ее кофейня единственная в городе. И у нее хороший кофе, создается ощущение, что ты пьешь кофе в доме хорошего друга. Мне нравится, что большинство жителей знают друг друга и им не все равно. Если кто-то умирает, они готовят запеканку. Если кто-то обручается, им покупают подарки. Я знаю, что есть исключения. Знаю, что случаются и плохие вещи. Но это похоже на…похоже на трейлерный парк, но без негативных моментов. Похоже на большую семью. Хорошую семью.

Хикс смотрел на улицу, чувствуя, что в глубине груди что-то зашевелилось. И он знал, что именно это было — понимание того, что именно этого для них хотела Хоуп. Не только для их семьи в целом, но и для самого Хикса тоже.

Она никогда не объясняла все именно так, возможно, не знала, как сделать это, поскольку выросла во всем этом. Она просто знала, насколько это хорошо, и хотела, чтобы люди, которых она любила, тоже ощутили эту атмосферу.

Хикс просто никогда этого не понимал, не осознавал того дара, который Хоуп хотела для них всех. До этого момента.

Грета должно быть почувствовала, что он задумался, потому что ее голова поднялась с плеча Хикса, и он ощутил ее взгляд на себе.

Хикс посмотрел на нее в ответ.

— Думаешь, я сумасшедшая? — спросила она.

— Ни капли.

— Тогда в чем дело, дорогой? — она внимательно посмотрела на него.

Он ответил ей без колебаний. И обнаружил, что возможно ему и не следовало колебаться, но надо было быть более осторожным со способом, которым он все преподнес.

— Хоуп не объясняла все именно так, но думаю, она поэтому хотела, чтобы мы переехали сюда. Именно этого она хотела для нас. Она выросла здесь. И знала, насколько хорошо это место. Понимала, что может дать жизнь в маленьком городке, где до торгового центра можно дойти пешком, а единственный кинотеатр находится в пятнадцати милях, и в нем всего два зала.

На лице Греты промелькнуло выражение, которое ему не очень понравилось, после чего она отвернулась, взяла свою кружку и отпустила его руку.

— Грета, — позвал он, пока она пила чай. И когда она, наконец, посмотрела на него, заметил: — Это то, чего она хотела для нас. Тогда я не понимал, но сейчас до меня дошло. Думаю, осознание пришло еще раньше, после убийства Ната, что стало шоком, поскольку подобное никогда здесь не случается. Я понимаю, что люди смотрят свысока на маленькие городки, и, возможно, в какой-то степени и сам так поступал. Некоторые думают, что люди, живущие в таких городках, деревенщины. Здесь не происходит ничего особенного, поэтому считается, что жители ничего не знают о жизни. Но это не так. Просто они больше живут хорошим, а внутрь не просачивается дерьмо. И теперь, понимая все это, я не так уж и возражаю против того, что мой мальчик идет в морскую пехоту, поскольку узнает все, что нужно, чтобы стать настоящим мужчиной, хорошим человеком, ведущим достойную жизнь. Ведь он вырос в окружении добра, которое не испорчено дерьмом большого города.