После многолетней деятельности в Кёнигсберге (Восточная Пруссия) Гёрделер в 1930 г. был избран обер-бургомистром Лейпцига. По описанию Г. Риттера, он особенно заботился о наведении экономии в городском бюджете, о строгом сбалансировании доходов и расходов прежде всего за счёт трудящихся. «Больше работать без повышения заработной платы, то есть производить более дешёвые товары без уменьшения покупательной способности каждого отдельного рабочего, — такова была суть его предложений», — пишет Г. Риттер⁸¹.

В 1931 г. Гинденбург назначил Гёрделера имперским комиссаром по вопросам цен. Когда в 1932 г. Брюнинг подал в отставку с поста рейхсканцлера, он рекомендовал в качестве своего преемника Гёрделера; однако кандидатура эта провалилась из-за противодействия с разных сторон, особенно со стороны Шлейхера.

Гёрделер приветствовал ликвидацию парламентской демократий и требовал установления чрезвычайной диктатуры. Г. Риттер признает: «Никакого сомнения: и он тоже в своём рвении преодолеть огромный экономический кризис вёл опасную игру с конституционным правом. Он тоже внёс свою явно Заметную долю в тот ход развития, который привёл от брюнингских чрезвычайных распоряжений через кабинет Палена к Закону о полномочиях Гитлера от 24 марта 1933 г.»⁸².

Гёрделер признавал, что «в первые годы после 1933 г. сотрудничал с НСДАП на основе полного взаимного доверия»⁸³. В 1934 г. Гитлер попросил Гёрделера остаться на посту имперского комиссара по вопросам цен до 1935 г. и даже предоставил в его распоряжение свой личный самолёт.

Постепенно Гёрделер вступил в противоречие с политикой нацистских главарей. Это как раз и было то время, когда он установил более тесные отношения с генералом Беком. Гёрделер выступал против некоторых мер государственно-монополистического управления и регулирования со стороны фашистского государства и требовал большей свободы для отдельного предпринимателя. Таким образом, он был и противником «четырёхлетнего плана». Гёрделер боялся, что мероприятия нацистов приведут к экономическому упадку, а тем самым — к убыткам для монополистической буржуазии. В 1937 г. он сложил с себя обязанности обер-бургомистра Лейпцига. Формальное обоснование гласило, что он не согласен со снесением стоявшего в Лейпциге перед «Гевандхаузом» памятника композитору Мендельсону.

Ещё осенью 1935 г. Гёрделер получил от Густава Круппа фон Болен унд Гальбах предложение занять пост в дирекции концерна «Крупп АГ». Однако теперь Крупп от выполнения своего предложения воздержался, поскольку Гитлер поставил его в известность, что не желает видеть в руководстве крупповскими предприятиями человека с такими взглядами в области экономической политики, как у Гёрделера. Отказав Гёрделеру, Крупп предложил ему в качестве компенсации крупную сумму. В 1937 г. Гёрделер стал советником электроконцерна «Бош АГ» в Штутгарте. Роберт Бош и его друзья принадлежали к той группе, которая в принципе была согласна с вооружением и политикой экспансии, но с некоторой тревогой взирала в будущее, ибо, по её мнению, политика руководящей группировки создаёт величайшие трудности для самих монополий.

У Гёрделера имелись хорошие связи и с Рёйшем, руководителем металлургического концерна «Гутехофнунгсхютте», и с Венцель-Тойченталем, одним из богатейших землевладельцев Германии. По поручению кружка Боша и Круппа Гёрделер на деньги из выплаченной ему в сумме 100 тысяч марок «компенсации» совершил в 1937—1939 гг. несколько продолжительных поездок за границу, чтобы прозондировать положение в различных странах, выяснить их позицию в отношении Германии и установить контакты с зарубежными политиками и влиятельными людьми делового мира. Результатами этих поездок интересовался и Шахт. Но прежде всего Гёрделер докладывал об их итогах Герингу, который поручил ему после каждой поездки лично информировать его об отношении отдельных стран к Германии.

Первая поездка привела Гёрделера в 1937 г. в Бельгию, Голландию, Францию и США. Во время второй поездки, предпринятой в начале 1938 г., он посетил Швейцарию, Италию, Югославию, Румынию и Болгарию. Весной 1939 г. он побывал во Франции и Алжире, летом 1939 г. — в Англии, Ливии, Египте, Палестине, Сирии, Турции и Швейцарии. После поездок он составлял отчёты, которые посылались Круппу, Бошу, Герингу и Шахту, а также генералам фон Фричу, Беку, Гальдеру и Томасу, с которыми Гёрделер тоже поддерживал связь. Первое время отчёты эти направлялись и в имперскую канцелярию.

В своих отчётах о поездках Гёрделер пытался давать нацистскому правительству рекомендации насчёт проведения экспансионистской политики с минимальным риском, без угрозы военных осложнений. Весьма показательны в этом отношении его «Заключительные выводы о поездке в Северную Африку и Переднюю Азию», написанные 6 августа 1939 г.⁸⁴.

Прежде всего Гёрделер предостерегает в этом документе от иллюзии, будто Германия может найти себе союзников среди арабских стран бассейна Средиземного моря. Он обосновывает это тем, что Италия сделала себя врагом арабских народов и что «золотая длань Англии гораздо длиннее, чем Германии». Гёрделер считает войну против Англии и Франции, к которым примкнут США, бесперспективной также потому, что Германия останется в одиночестве:

«В нашем распоряжении нет настоящих союзников. Япония — это не союзник, а страна, которая хладнокровно извлекает выгоду из положения в Европе и в случае победы беззастенчиво уничтожит и германские интересы в Восточной Азии. Какую ценность представляет собой итальянский союзник, видно из моего отчёта о поездке в Италию; по существу же, Германии пришлось бы рассчитывать только на свои собственные силы».

Далее Гёрделер рассматривает вопрос о том, что Англия и Франция неизбежно воспрепятствуют новым завоевательным шагам Германии. «Англия и Франция, после того как в Мюнхене они неожиданно для многих пошли на уступки, не смогут примириться с дальнейшей потерей своего престижа, ибо тогда их верность договорам считалась бы равной нулю, воля и сила их подверглись бы осмеянию, а их мировые империи оказались бы взорванными изнутри... Поэтому они, где бы и когда бы в Европе и в политически тяготеющих к ним районах ни были предприняв ты односторонние территориальные изменения, немедленно вступят в борьбу». Но это, считает Гёрделер, означало бы «большую войну». Германии пришлось бы вести её фактически без союзников, западнее державы блокировали бы Северное море; кроме того, у Германии нет больше валюты для оплаты импорта. Он приходит к выводу: «Согласно тому материалу, которым я располагаю, вступление Германии в большую войну недопустимо, потому что выиграть её нельзя, а поэтому надо иметь в виду опасность заключения вновь ослабляющего нас мира».

Исходя из этой ситуации, Гёрделер рекомендует пока отказаться от войны и пытаться добиться нового передела мира мирными средствами. Он требует «поставить ясные вопросы и таким образом достоверно определить перспективу возможностей брать и давать мирным путём». По его мнению, необходимо добиться следующего: «Нам должны быть предоставлены на Востоке границы 1914 г., колонии, золото, доступ к сырью». Он настаивает на быстрых действиях, ибо, «как только пределы наших экономических возможностей ведения войны будут распознаны западными державами и их союзниками, может оказаться слишком поздно». Таким образом, Гёрделер считал, что в то время соотношение сил могло измениться в ущерб Германии.

Гёрделер выступал, следовательно, в августе 1939 г. не только просто в качестве поверенного германского финансового капитала, но и как внешнеполитический советник Гитлера, Геринга и Риббентропа. Он советовал им довольствоваться «ограниченной» программой экспансии. Всё различие между концепцией Гёрделера и концепцией нацистов состояло только в том, что он выступал за новый передел мира в пользу Германии за столом переговоров, между тем как те уже давно имели в виду путь войны. Предложенные Гёрделером захваты за столом переговоров, хотя и были умереннее, чем намеченные нацистами военные захваты, казались ему более безопасными, верными и прочными. Гёрделер отражал в этом случае точку зрения Боша, Рёйша и других монополистов, которые считали, что открытая, безудержная политика может поставить под угрозу само существование германского империализма. Ход войны укрепил Гёрделера — несмотря на первоначальные победы Германии — в этой его позиции.