- Королева Амазонок… то есть, вас много? И где же вы, в таком случае, прячетесь?

- Амазонки не прячутся! – гордо выпрямилась она, от чего блузка на её груди натянулась, а полы пиджачка слегка разошлись. Привлекательная, Чертовка! – Амазонки испокон веков живут на острове Тимискира, скрытом божественной защитой от глаз людей…

- А ты?..

- А я сбежала с острова вместе со случайно попавшим к нам пилотом во время Первой Мировой Войны… - совсем разволновалась незнакомка из-за того, что никак не могла понять, что же с ней происходит. И только тут заметила тонкий светящийся золотым светом шнур, обмотанный вокруг её же собственного пояса. Другой конец этого шнура тянулся в мою левую руку, спрятанную под столом.

Нет, ну а что? Фокусник я или не фокусник? Да и трудно не бытьфокусником, имея такой удобный, мощный и универсальный инструмент, как телекинез. Ведь после того, как я скинул со своей руки шнур, а со своего тела непонятное воздействие, девушка не стала задерживать этот шнур в руке и спрятала его в один из боковых карманов своего пиджачка. Дальше всё элементарно, легкое телекинетическое воздействие на шнур заставило его, словно настоящую, живую змею, выползти из этого кармана, обвить талию девушки, а вторым концом скользнуть в мою, предусмотрительно опущенную вниз руку. И всё это в то время, пока я отвлекал внимание выпиванием первой трети «Швепса»… чуть ледяной кубик не проглотил. Вот смеху-то было бы.

- Как ты… когда?.. – вскочила со своего кресла незнакомка и выдернула свой шнур из моей руки. – Сволочь!

- Всего лишь «откровенность за откровенность», - спокойно пожал плечами я. – Ты ведь первая начала… - но когда женщины прислушивались к доводам разума? Вот и эта, хоть и совершенна, а исключением всё равно не стала. В следующий миг мы уже исчезали из-за столика этой кафешки. Я на «скорости», она за мной. И не сказал бы, что она медленная. Нет, до моего предела (которого, похоже, в принципе не существует) она, конечно, не дотягивает, но в глазах обычного человека её фигура, во время бега, тоже размывается и размазывается. Однако, заметить её всё равно возможно.

Секунда, и столик опустел. Ещё секунда и на стол опустилась брошенная вернувшимся мной сто-долларовая банкнота. В следующую секунду столик вновь опустел. Только деньги остались, прижатые стаканом допитого «Швепса».

***

Скорость – это не её. Не Дианы. Нет, конечно же, в сравнении с возможностями «нормального» человека, что бы это не значило, она очень быстрая. Думаю, что от пуль уворачиваться она может спокойно. Даже, если эти пули будут выпущены из пулемёта длинной очередью. Но для того, чтобы угнаться за мной, этого удручающе мало, ведь моя «скорость» - это вовсе нечто концептуальное. Я то на этих же пулях могу спокойно многотомники сочинений гравировать или пейзажи вырисовывать. Так что не удивительно, что она потеряла меня почти сразу, пробежав всего пол-квартала. Я же, оставив деньги на столике, рванул домой, решив, что на сегодня с меня достаточно. А на Уоллер я уже и не сердился. Благодаря её выкрутасам мне довелось испытать такие потрясающие чувства, которые даже и описать словами сложно.

Следующим утром, сидя на своём любимом, уже порядком вытоптанном холме, в позе «лотоса», я пытался медитировать. Хотя, чего не умею, того не умею. Как-то ещё в «прошлой» жизни с медитацией у меня не заладилось. Сколько не бился с ней, сколько не пробовал, сколько не «визуализировал» образы растекающейся по телу энергии, всяких «горячих шаров», «ярких столпов» и всего прочего, подобного, а дыхание всё равно оставалось просто глубоким ровным дыханием, а медитация – неподвижным сидением в относительно удобной позе. Никаких особенных «просветлений» я в ней не испытывал. Никакие тайны себя или вселенной мне не открывались. В свой «внутренний мир» я не проваливался…

Однако, мысли успокаивать это занятие действительно помогало. Да и, в целом, позволяло лучше концентрировать своё внимание. В принципе, большего-то от него и не требовалось.

Есть медитация в движении – выполнение комплексов с полной концентрацией на этом выполнении, на правильности и «отдаче» от каждого движения, на контроле дыхания и размеренности, выдерживании взятого ритма. Такой её вид нравится мне больше, и чаще я использую именно его. Но всё же не всегда. Неподвижную медитацию я использую тоже. В конце концов, не дураки же разрабатывали программу и способы обучения Боевым Искусствам, а этот вид в них во всех присутствует, какое бы название они не носили, и в какой точке земного шара бы не изучались.

Именно ей я в данный момент и занимался. Заодно пытался разобраться в себе. Понять, проанализировать, что же это именно такое было со мной накануне. В движении копаться в себе не слишком-то получается. А вот в неподвижности, прикрыв глаза и постаравшись отрешиться от всего вокруг… Не правильно это. В медитации вообще не положено думать. Точнее даже: положено не думать. Но… «что положено, на то х… наложено». В конце концов, в «этой» жизни я тренируюсь без Учителя, так что некому меня поправить, упрекнуть или указать на ошибку.

Незнакомка… Диана… Даже сейчас, только лишь вспоминая её, я испытываю… что-то. Сложную гамму эмоций и чувств, в которой причудливо намешаны и восхищение, и притяжение, и тепло в груди, и бабочки в животе, и горечь, и сожаление. Очень много всего.

Диана, она… очень красива. Удивительно правильные черты лица. Идеальные пропорции фигуры. Идеальное здоровье. Идеальная форма… Диана совершенна. Но дело ведь не в совершенстве… хотя, и в нём, в том числе, тоже. Встретить совершенство – тот ещё удар по восприятию. Однако, что бы так сильно…

Что это могло быть? Феромоны? Исключено: мы с Уоллер находились в специальной допросной, рассчитанной, в том числе и на допросы опасных «мета». Кого-то моего уровня, естественно, не удержит, но уж собственная система циркуляции воздуха, изолированная от системы вентиляции помещения наблюдателей там была. Так что ни единая молекула газа или летучих веществ не могла попасть от неё ко мне. Стекло, хоть и казалось мне несерьёзно тонкой преградой, вроде плёнки мыльного пузыря, а от подобного всё одно защищало надёжно.

Что могло быть ещё? Гипноз? Исключено – я не гипнабилен. И в «прошлой» жизни был, и в этой. Да и контролировал я себя полностью. Каждый миг той встречи могу восстановить в хронологическом порядке без провалов и нестыковок. Восприятие моё было целеостным и беспрерывным.

Ментальное воздействие? Тоже нет. По той же причине: я себя контролировал, и хоть сколько-то чуждых мне мыслей в голове не появлялось. И никаких «голосов» или «нашептываний» под черепом не быыло.

Вообще, воздействия на физическом уровне не было. Повторюсь – я себя контролировал. И физическое состояние в первую очередь: не было всплеска гормонов или чего-то подобного. Было задержанное дыхание, и сердце, пропустившее удар в тот самый момент, когда я её увидел.

Не-е-ет, не в ней было дело. Не внешнее это было воздействие. Дело во мне самом. Это что-то во мне самом. Что-то… даже не из этой жизни… из прошлого… из «прошлой» жизни. Это… это чувство… оно…

Удар в голову помешал додумать мысль. Очень-очень-очень сильный удар в голову. Удар в голову ногой. Настолько сильный, что меня подняло в воздух и откинуло… метров на восемьсот! Безо всякого преувеличения!

Я открыл глаза и пощупал рукой свою челюсть. К удивлению, она не была сломана. Даже не была выбита… и не болела. Ничего ж себе, я крепкий! Нет, знать это в теории – одно, но вот так вот самому почувствовать на собственной шкуре… точнее, челюсти.

Я медленно, показательно кряхтя, поднялся. Поднялся и осмотрелся. Первоначальная прикидка оказалась… не верной. Не восемьсот было метров, а вся тысяча. И не просто отбросило, но и протащило потом по земле, оставив вполне себе заметный такой ров, длинной ещё метров пятьдесят.

Этот ров заканчивался буквально в метре от моих драгоценных саженцев. От моего будущего Сада, в создание которого уже вложено столько сил, фантазии, труда и любви… Если бы сейчас оказалось сломано хоть одно деревце, я бы, наверное, взбесился… Хотя, кого я обманываю? Бешенство для меня – непозволительная роскошь, как и любая другая потеря контроля. Но расстроился бы точно.