На третий день я предложил ему отменить посещение могил его предков.
— Почему? — захотел узнать он.
— Это опасно.
— Я должен отдать дань уважения своему отцу и отцу моего отца. Позволь мне сделать это. Если уж я смог пережить поездку в Америку, то здесь и подавно со мной ничего не случится. Вокруг меня мой народ.
— Товарищ председатель, у меня есть нехорошее предчувствие, я жду беды, — ответил я, махнув листом бумаги.
— Какой беды?
— Вам угрожают смертью.
— Готов заверить вас, что это всего лишь пустые угрозы.
— Прошу вас, вы подвергаете себя неоправданному риску.
— Но я должен посетить их могилы.
— Если это для вас так важно, то, может быть, вы подумаете над тем, чтобы изменить время похода на кладбище?
— Нет, восход солнца — это традиционное время для посещения мертвых. Когда солнце сядет, все они вернутся во тьму. Я не могу изменить этого.
Некоторое время во мне все бурлило. Но я взял себя в руки:
— Если для вас это столь важно, то я лично обеспечу вашу безопасность.
Место захоронения действительно производило очень сильное впечатление. Я мало разбираюсь в фэн-шуй, но даже меня заворожила красота этого места в первых лучах восходящего солнца. Высокая зеленая гора, стоящая позади могилы, походила на щит, прикрывающий чью-то спину. Могила была обращена к востоку, чтобы ловить хороший ветер. Все кладбище отражалось в большом озере, до краев заполненном сверкающей водой, таким образом, здесь был представлен и один из элементов буддистского тантризма, означающий постоянно приумножающееся богатство. Когда лучи солнца пробились сквозь утренний туман на востоке, зрелище стало просто завораживающим.
Письма с угрозами были получены за два дня до этого. В них не было ничего особенного, но они заставили меня беспокоиться. Мои люди прочесали все вокруг кладбища, осмотрели каждый сантиметр на могиле, заросшей дикими цветами и колючими кустами, но не нашли ничего кроме пары зеленых лягушек и змей.
Огромная толпа ожидала появления председателя, но мы удерживали ее примерно в ста метрах от могилы, где он, стоя на коленях, собирался поклониться праху своих предков. Когда появился Хэн Ту, он стал здороваться с людьми и махать им в знак приветствия. Вдруг откуда-то из самого центра толпы раздались крики. Мои агенты сразу же бросились внутрь и протиснулись между людьми, а я занял свою обычную позицию рядом с Хэн Ту. Как мне объяснили, у одного из жителей деревни случился припадок эпилепсии, он бился в конвульсиях и так плотно сжал зубы, что на губах выступила пена.
— Я в это не верю! Всем оставаться на местах! Повторяю: всем занять свои позиции, не уходить! — кричал я в свою рацию.
— Нам нужен врач. Мы можем попросить личного врача товарища Хэн Ту позаботиться об этом человеке? — спросил один из агентов.
— Ни в коем случае, это исключено!
— Почему нет? — спросил Хэн Ту.
— Это — приказ! — строго сказал я. — Подготовьте лимузин к отъезду! Мы отменяем мероприятие!
Из толпы раздавались крики о помощи.
— Помогите им! — приказал Хэн Ту. — Шенто, помогите им! Это мой народ!
— Мы должны немедленно вернуться в машину!
— Нет, я еще не успел преклонить колени. А кроме того, мы должны помочь этому страдальцу.
— Мы не можем. Вам необходимо немедленно покинуть это место!
Все вокруг превратилось в хаос; мои люди находились в растерянности и смятении. За спиной председателя никого не было. Меня обуял страх и тревога, взгляд перебегал с одной стороны на другую.
Хэн Ту скользнул в сторону, схватил за руку своего врача и поспешил с ним вместе к больному.
— Нет! — выкрикнул я, оттаскивая моего непослушного лидера и приказывая другому агенту: — Помоги мне, солдат! Выведи председателя отсюда!
Пока мы тащили упирающегося и брыкающегося старика сквозь толпу, уводя его как можно дальше, у нас за спиной раздался громкий взрыв. Закричали люди. Я втолкнул Хэн Ту в машину и велел водителю ехать как можно быстрее. В глубине души я сыпал проклятиями, при этом стараясь своим телом прикрывать главу государства и опасаясь, что страх спровоцирует у него еще один инфаркт. По рации я узнал, что лишился десяти своих лучших людей. Эпилептик на самом деле оказался террористом-самоубийцей, взорвавшим себя и всех, кто стоял рядом с ним и пытался ему помочь.
Я доложил председателю:
— Еще одна миссия завершена.
— Сынок, теперь я всегда буду слушать только тебя. — Хэн Ту благодарно сжал мое плечо.
Позже, переодевшись в наемного рабочего, я вернулся в деревню и смешался с местными бедняками, которые толпой направлялись в город на заработки. То, что я узнал, очень обеспокоило меня. Семьи, желавшие иметь мальчиков, бросали своих маленьких девочек или же продавали их сутенерам в публичные дома. Крестьяне голодали. Зарождавшийся капитализм шел на пользу лишь малой части крестьян. Нищие и беспризорные дети бродили по всем землям предгорья. Но в самом тяжелом положении оказались сотни тысяч солдат и офицеров, которые после сокращения Китайской народной армии бродили от одной деревне к другой и наводняли и без того переполненные города. Они ничего не умели делать и чувствовали себя совершенно потерянными, выходя из себя от негодования. Они напивались, играли в азартные игры, гуляли с проститутками и были готовы к восстанию. Тот террорист-самоубийца и был одним из них. Эту маленькую деталь я не стал сообщать Хэн Ту.
Мой отчет о настроениях людей в городе Шенгду вскоре лег на стол главы государства. Старый революционер, который вышел из бедняцкой семьи и всегда считал себя народным вождем, горько плакал. Слезы мешали ему говорить.
— Сынок, спасибо, что рассказал мне правду. С этим надо что-то делать. Но теперь я попрошу тебя еще кое о чем. Я собираюсь поручить тебе восстановление нашей армии. Мне кажется, ты сочувствуешь этим людям. Я хочу, чтобы они были счастливы, потому что без армии я — ничто, да и Китай тоже не устоит.
— А кто будет охранять вас?
— За мной может последить кто-то другой, ты же должен занять высокий пост и заниматься более важной работой, сынок.
— Но здесь нет никого, кому я мог бы доверить охранять вашу жизнь.
— Никто не пытается возражать мне, кроме тебя, и мне это нравится. Все это потому, что я посылаю тебя на самое важное дело, которого никто другой не сделает. Ты все равно что моя плотина. Ты нужен мне, чтобы предотвратить наводнение. — Он сделал паузу. — Я хочу знать о всех деталях твоих действий, о твоих умозаключениях, любых логических выкладках, обо всем.
— Я понимаю, товарищ председатель.
— Твоя новая должность будет называться «специальный советник главнокомандующего», которым являюсь я сам.
Вооруженный скипетром стареющего председателя КНР, я в одиночку отправился в самые отдаленные провинции нашей огромной страны, проводя попутно тайную инспекцию местных руководителей восьми военных округов. Я был в форме и производил впечатление человека целеустремленного и достойного, несмотря на молодость. Женщины находили мое общество приятным, а мужчины, казалось, выше поднимали голову от исходившего от меня чувства собственного достоинства. Но это не мешало мне действовать хладнокровно и даже жестко в местах инспекции.
Первой моей остановкой был штаб Юго-Восточного округа в Квинминге в провинции Юньнань. Мое сердце пело, когда я перелетал через высокие горы, на меня нахлынули все мои детские воспоминания. Я был уверен, что вижу обрыв, с которого бросилась моя мать, дикие желтые цветы, распускающиеся в теплые летние дни, которые были слезами и смехом моего детства, единственным напоминанием о тех годах. Деревня обезлюдела, и земля пришла в полное запустение. Однажды я еще вернусь сюда, чтобы сделать то, чего от меня ждали, выполнить свой сыновний долг — построить мавзолей, сжечь немного бумажных денег и воткнуть несколько ароматических палочек ладана, которые разбудят духов моей бабушки и матери, чтобы дать им узнать, что я живу и процветаю. Однажды, когда у меня будет высокий пост и слава.
