— Это — наша проблема, и мы решим ее вместе. — Я сел и обнял Суми, но она прошептала:

— Я уезжаю отсюда.

— Что? — У меня перехватило дыхание. — Ты собираешься вернуться к нему?

— Нет, я собираюсь уехать куда-нибудь подальше. Как можно дальше от вас обоих. — В ее голосе звучала уверенность, она сказала свое последнее слово.

— А как же мы?

— Я буду всегда любить тебя.

— А его ты тоже любишь?

Она заколебалась, а потом мягко произнесла:

— Да, люблю.

— Как ты можешь?

— А если я не могу иначе? — Она покачала головой. — Если бы он не был жив, я была бы счастлива стать твоей женой. Я ухожу, чтобы спасти тебя…

— Что, это чудовище угрожало тебе?

— У него достаточно силы, чтобы выполнить свои угрозы.

— Я не собираюсь уступать ему и отказываться от тебя.

— Это не состязание. Я уезжаю, чтобы вы оба могли спокойно жить дальше.

— Ты не можешь уехать так просто, — сказал я в полной растерянности.

— Ненависть прошлого поколения не должна передаваться дальше, — сказала Суми. — Вы оба — великие люди. Бороться друг с другом для вас — пустое занятие. Тан, я приняла решение.

Она подошла к двери, кликнула няню, чтобы та приготовила Тай Пиня к отъезду.

— Ты знаешь, чем я рискнул ради тебя? — Я стал размахивать газетами. — Люди во всем мире знают о твоем задержании. Шенто будет дрожать от обвинения в терроризме, которое звучит со страниц всех мировых газет, его действия станут сравнивать с гестаповскими методами.

Суми взяла в руки газету «Таймс», и ее лицо побледнело.

— Тебе не следовало делать этого!

— О, есть еще много чего! Ты знаешь, что именно его руками была убита мисс Йю, что он виноват в преступлении, в котором обвинили меня. Он стал спусковым крючком, который чуть не привел весь клан Лонов к краху? Как ему понравится, если завтра его портрет окажется на первых полосах газет?

— Ты не сможешь так поступить! Ты не должен начинать войну. Если не ради меня, то хотя бы ради Тай Пиня.

Я отвернулся к окну и услышал, как за моей спиной закрылась дверь. Суми тихо вышла из гостиной.

Суми стояла перед огромными воротами Специального гарнизона Пекина, которые отделяли его от остального мира. Тай Пинь вытягивал шею, чтобы разглядеть верх высокой стены забора, окружающего Запретный город. Охранники в форме с подозрением смотрели на мать и ребенка.

— Это запретная территория, правительственное учреждение, закрытое для посетителей.

— Я пришла повидаться с полковником Шенто, — сказала Суми охраннику, — мое имя — Суми Во.

Солдат вошел в свою будку у ворот, позвонил по телефону и быстро вернулся, отдавая честь Суми.

— Пожалуйста, проходите сюда. Полковник передал, что за вами сейчас приедет его человек, чтобы сопровождать вас.

— Спасибо, — поблагодарила Суми.

— Входите, пожалуйста, дайте отдых своим ногам, присаживайтесь, — сказал солдат с сочувствием, другие придвинули им стулья и стали играть с Тай Пинем.

Армейский джип заехал за ними и повез через огромные внутренние площади, мимо старинных деревьев, прудов с разноцветными рыбками и шеренг молодых солдат, которые маршировали туда и обратно, охраняя резиденцию правительства. На ступенях перед роскошным рабочим кабинетом я встретил их. Я был в форме и готовился познакомиться со своим сыном.

Дверца джипа открылась, Суми помогла ребенку спуститься. Тай Пинь взглянул на меня.

— Кто этот большой человек? — спросил он свою маму высоким чистым голоском.

— Твой отец, — ответила Суми.

— Мой отец? Но у меня уже есть папа… дома.

— Тан Лон очень любит тебя и поэтому усыновил. Но этот человек — твой настоящий отец.

Мальчик, казалось, сильно смутился.

— Твой сын — Тай Пинь, — гордо представила его Суми.

Мой сын долго разглядывал меня, потом его круглое личико озарилось улыбкой. Я улыбнулся ему в ответ и обнял, чувствуя, как стучит его сердечко.

Что это было за мгновение! Миг торжества. Когда мой сын начал беспокойно ерзать, я неохотно отпустил его и выпрямился. Я нервно потирал руки, не зная, что бы показать им сначала. Я провел их внутрь. Когда-то это была канцелярия премьер-министра династии Цин.

Мой маленький мальчик был в восторге.

— Как тут здорово!

Рядом с моим кабинетом располагалась оружейная палата с прекрасной коллекцией мечей, луков и кинжалов, украшенных драгоценностями, искусной гравировкой и резьбой времен династии Цин.

— А ты знаешь, что последний император был мальчиком, таким же, как ты? — спросил я. — В этой комнате, — добавил я, указывая на дверь оружейной палаты, — хранится оружие, которым он пользовался. Ты хочешь посмотреть его?

— Правда? Можно, да?

— Конечно, можно, — кивнул я.

Тай Пинь от восторга стал бегать по кругу.

— Ты здесь, чтобы остаться? — спросил я Суми.

— Нет, я здесь, чтобы попрощаться.

— Что? А как же твое обещание? — строго спросил я.

— Я не могу принадлежать двум мужчинам одновременно, — с грустью ответила она.

— Значит, ты возвращаешься к нему?

— Нет, я ни к кому не возвращаюсь. Я уезжаю от вас обоих.

— Но ты нужна мне. Мне нужна твоя любовь.

— Я потеряла себя и совершенно подавлена. Мне нужно время, чтобы успокоиться и обрести себя вновь, найти свою судьбу и предназначение.

— Твоя судьба — быть со мной. Я не могу снова позволить тебе исчезнуть. Никогда.

— Это угроза?

— Нет, это моя мечта. Это позволяло мне жить все эти годы.

Она молчала, тронутая силой моих слов, потом произнесла:

— Позволь мне уйти, или ты потеряешь меня навсегда.

— Как ты можешь отказать мне в моем счастье?

— А ты можешь измерить глубину моего страдания, моей боли, моих сожалений? У тебя есть какое-нибудь представление о том, как это — разрываться между любовью к двоим людям? Можешь? Мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Вам, мужчинам, этого не понять! Я хочу умереть! — Ее голос громко разнесся по двору. Пара охранников поспешно устремилась к нам. Я жестом отпустил их и подвел Суми к дивану.

Вбежал маленький Тай Пинь.

— Что ты сделал с моей мамой? Сейчас же отпусти ее!

Он расплакался, принялся колотить меня своими маленькими кулачками и все никак не мог успокоиться, пока Суми не прижала его к себе.

Я вышел из комнаты, не зная, что мне делать. Я ждал снаружи, испугавшись, что Суми сошла с ума. И только после того, как она пропела тихую колыбельную и утешила малыша, я на цыпочках вернулся назад и спросил:

— Но ты вернешься?

— Не знаю. — Она покачала головой.

— Если ты должна уйти, пожалуйста, останься здесь на ночь, а завтрашний день будет полностью твоим, — стал я упрашивать ее.

— Обещай, что ты покончишь с этой враждой с Лонами.

Я кивнул.

Мы молча поужинали, затем легли в постель как муж и жена. Она была холодна и лежала, закрыв глаза. Я запятнал ее совершенство и покой своим низким вожделением и похотью. Когда я больше не смог выносить ее отчужденности, я зарылся лицом в ложбинку у нее на груди. Еще никогда не испытывал я такого отчаяния: Суми, которая всего лишь терпела меня, — такое невозможно было себе представить, это не умещалось в моей голове. Но тут ее рука нащупала мои волосы, и она стала нежно гладить их. Наконец она пробудилась и ответила мне. Сначала она приподняла мое лицо и начала нежно целовать, потом ее поцелуи сделались жадными и горячими. И наконец наши души и сердца встретились.

Когда первые лучи рассвета осторожно взобрались на изогнутые золотистые крыши дворца, Суми разбудила Тай Пиня, и они на цыпочках прошли мимо спящих охранников. Они покинули меня на рассвете. Длинные тени ложились от них на камни двора. Единственным напоминанием о ней было письмо без слов, оставленное у меня на столе: отпечаток легкого поцелуя на верхнем листе стопки бумаги.