В результате был достигнут некоторый компромисс. Дофин принял предложения, а Ришмон согласился стать коннетаблем. Но Луве и его сторонники должны были остаться на своих постах. Более того, от Ришмона потребовали, чтобы он, вступая в должность, поклялся "на Святом Евангелии, своим крещением и местом в раю", что не сделает ничего, что могло бы подорвать их позиции. Тот с готовностью дал клятву, но без малейшего намерения ее исполнить. На этом двусмысленном основании на лугу под крепостными стенами в присутствии делегатов Генеральных Штатов и толпы министров и придворных ему был торжественно вручен меч коннетабля. В указе, оформлявшем его назначение, восхвалялись его доблесть при Азенкуре, а также "ум, трудолюбие, мудрость и мужество, как в военном деле, так и в других сферах". Далее излагался план его действий. Ришмон должен был возглавить ведение войны, которая до этого велась неудовлетворительно из-за отсутствия единого командования, он должен был привнести организованность и дисциплину в армии Дофина, чтобы войскам больше не приходилось жить грабежом подданных.

В этом плане были и другие элементы, не зафиксированные в документе, но изложенные в циркуляре, разосланном Иоландой Анжуйской в главные города королевства. План был откровенно враждебен старым министрам. В нем говорилось, что Ришмон и Иоланда вместе с единомышленниками из Совета намерены примирить Дофина с Бретанью и Бургундией и навести порядок в его администрации, бюджет которой, по их мнению, разворовывался его советниками для пополнения собственных карманов и карманов своих клиентов. Для многих из присутствовавших на посвящении нового коннетабля, его назначение, казалось, подводило черту под неудачами прошлого. Отчитываясь перед своими избирателями на следующий день после того, как Генеральные Штаты разошлось, делегаты от Тура отметили значительное изменение настроения. Чувствовался оптимизм, что худшее уже позади и скоро будет заключен мир между французскими принцами. Но их оптимизм не разделяли те, кто знал ситуацию лучше всех. Сам новый коннетабль заявил делегатам от Лиона, что, по его мнению, королевство Валуа "движется к своему полному уничтожению"[213].

Легко понять, почему Ришмон так мрачно смотрел на существующее положение. Луве и его единомышленники демонстративно отсутствовали на заседании Совета, утвердившем его назначение. За кулисами они активно сопротивлялись реализации его плана реформирования правительства. Конфликт между коннетаблем и министрами спровоцировал кризис, продолжавшийся в течение следующих четырех месяцев и поставивший Буржское королевство на грань гражданской войны. В течение почти всего этого периода Луве продолжал контролировать самого Дофина и весь государственный аппарат. Он назначил себя "верховным управляющим" финансами королевства, получив власть над всеми сборщиками доходов. Он удалил из Совета Дофина всех тех, кто поддерживал проект соглашения с Бургундией и Бретанью и заменил большое количество чиновников и офицеров на верных себе людей. Мартен Гуж был смещен с поста канцлера, а Таннеги дю Шатель изгнан из двора. Назначение Ришмона нельзя было отменить, но он не имел доступа к Дофину, и ходили слухи о заговорах с целью его убийства. Новый коннетабль был направлен с личной свитой из 3.000 человек для борьбы с англичанами в Мэне. Луве полагал, что эти люди могут быть использованы против него самого. Он отменил смотры войск Ришмона в подконтрольных ему областях и лишил их средств, предназначенных для выплаты жалованья.

В апреле 1425 г. главные противники Луве — Ришмон, Иоланда Анжуйская и два уволенных министра Мартен Гуж и Таннеги дю Шатель — собрались в замке герцогов Анжуйских в Анжере, чтобы выработать план дальнейших действий. Они заявили о своем намерении освободить Дофина из лап "злобных предателей", стали набирать войска в Бретани и обратились к дворянству и крупным городам с призывом пополнить их ряды. Вскоре стало ясно, насколько всем ненавистен Луве. Из Пуату, Берри и Оверни видные дворяне привели своих сторонников под знамена Ришмона. В Бретани Иоанн V объявил, что его младший брат Ришар присоединится к ним с армией бретонцев. Все значительные города заявили о своей поддержке, за исключением Вьерзона и Сель в Берри. В начале мая Ришмон и его союзники заняли Бурж, одну из двух столиц Дофина, где были приняты горожанами с одобрением. Они взяли под контроль финансовые ведомства, отчего сбор налогов прекратился. Тем временем Луве засел вместе с Дофином в его другой столице, Пуатье, под защитой итальянских и шотландских наемников и свиты Пьера Фротье, того самого ненавистного человека 1419 года[214].

В начале июня 1425 г. Луве и Дофин покинули Пуатье с небольшой армией, чтобы двинуться на Бурж и противостоять коннетаблю. Их продвижение было остановлено в Вьерзоне, в 20-и милях к западу от города, Иоландой Анжуйской. Грозная теща Дофина была единственным человеком, обладавшим достаточным влиянием и статусом, чтобы преодолеть барьеры, которые Луве воздвиг вокруг своего господина. О встрече в Вьерзоне не сохранилось никаких сведений, но очевидно, что вмешательство Иоланды было решающим. Теща убедила Дофина отступить в Сель на границе Берри и Турени, а затем распустить войска и отстранить Луве. Для министра была придумана фиктивная миссия в Лангедок, и через несколько дней он уехал. Иоланда вернулась из Сель в Бурж, взяв с собой Дофина. В городе Ришмон созвал собрание своих сторонников. В него вошли капитаны его армии, дворяне, откликнувшиеся на его призыв, и те представители городов, которых удалось вызвать по первому требованию. Дофин обратился к ним с речью, написанной для него Ришмоном и его союзниками, в которой признал пороки своего правления. По его словам, его сбили с пути дурные советы. Но отныне он будет делать "все, что посоветуют ему его кузен из Бретани и его коннетабль". Карл и оставшиеся при нем придворные были сопровождены в Пуатье, где должны были быть завершены мероприятия по реорганизации управления королевством. 5 июля 1425 г. он издал указ, официально отстраняющий Луве от должностей и аннулирующий все полномочия, которыми он наделил его ранее[215].

Слабость Карла редко была столь очевидна. В руках Ришмона он выглядел такой же марионеткой, как и в руках Луве и так и не простил Ришмону публичное унижение этих недель. Даже подчинившись его требованиям в Бурже, он отказывался дать Ришмону аудиенцию до 9 июля, и согласился лишь после деликатных переговоров, проведенных Иоландой Анжуйской. Однако, как бы жестоко это ни было, Ришмон добился смены режима, которую он планировал с момента своего согласия стать коннетаблем. Луве под конвоем увезли в Прованс, где за границами Франции он прожил в отставке оставшиеся ему 15 лет жизни. Гийом д'Авогур и врач Жан Кадар последовали за ним в изгнание на юг. Таннеги дю Шатель был сослан в Лангедок, где с почестями занял пост сенешаля Бокера. Зять Луве, Орлеанский бастард, временно попал в опалу. Пьер Фротье был уволен с должности, а телохранителей Дофина, которыми он командовал, заменили другими, более надежными капитанами. Это был конец старой арманьякской партии, которая до бургиньонского переворота 1418 г. господствовала в Париже и с тех пор главенствовала в Буржском королевстве. Дофин вырос под опекой этих людей и расстался с ними по принуждению и с явным сожалением, продолжая защищать их от мести Филиппа Доброго. Все они получали солидные вознаграждения и пенсии. Спустя много лет, когда он стал управлять своими делами самостоятельно, их снова стали принимать при дворе, хотя они так и не вернули себе былого влияния[216].

После первого вторжения в Мэн осенью 1424 г. английское наступление на западе застопорилось. Сэр Николас Бурде не смог ничего сделать под Мон-Сен-Мишель. Дофинистские капитаны в Анжу и Мэне провели успешное контрнаступление, отвоевав большинство захваченных англичанами замков в долине реки Сарта, в том числе и Бомон-ле-Виконт. В первые месяцы 1425 г. герцог Бедфорд предпринял шаги, чтобы вдохнуть новую жизнь в наступление на западе. Его доверенный советник Роберт Жоливе был отправлен в Нижнюю Нормандию, чтобы собрать свежие войска для армии Бурде под Мон-Сен-Мишель. Для усиления блокады горы с моря было зафрахтовано 20 кораблей, большинство из которых находилось в портах Англии. В Мэне Фастольф получил подкрепление и вновь перешел в наступление. Он предпринял рейд в долину реки Луар и занял важный город с мостом Ла-Шартр-сюр-ле-Луар. Туда были направлены значительные силы под командованием Томаса, лорда Скейлза, и Уильяма Гласдейла, которые планировали превратить его в передовую базу для завоевания Анжу. Уже через месяц они обложили данью земли, простиравшиеся на юг до Тура. Из Руана регент поручил графу Солсбери завершить весной завоевание Мэна с армией в 1.600 человек и мощным артиллерийским обозом[217].