Французам было труднее примириться с гасконским партикуляризмом, чем англичанам. Идеология французского завоевания основывалась на возвышенном представлении об объединяющей роли короны. Нормандский епископ и бывший королевский советник Тома Базен считал, что министры Карла VII "возмущались независимостью гасконцев и скрыто стремились привести их в такое же подневольное состояние, как и другие провинции". В этом мнении есть определенный смысл. Французы пытались запугать святого и популярного архиепископа Бордо Пей Берлана, чтобы он сложил с себя полномочия, а когда он все-таки ушел в отставку, его заменил человек, долгое время находившийся на королевской службе в Париже. Гарнизоны, которые ранее в подавляющем большинстве состояли из гасконцев, ныне не были ни большими, ни многочисленными, но теперь они были французскими. Кроме пошлин на вино, введение налогов ранее зависело от согласия сословий и в целом налоги были невысокими. Однако на остальной территории Франции правительство теперь вводило налоги по указу и считало это прерогативой короны. Карл VII решил, что тот же принцип должен быть применен и в Гаскони. Налоговое бремя значительно возросло. Когда делегация Штатов герцогства явилась к французскому двору с протестом, ее отправили восвояси. Многие гасконцы, наверное, чувствовали себя так же, как Бернар Жоржи из Бордо, один из мелких заговорщиков, арестованный впоследствии французами. Он сказал дознавателям, что присоединился к восстанию, потому что "не хотел быть французом", но было ясно, что он не испытывал эмоциональной привязанности и к англичанам. Когда его спросили, почему он не переехал в Англию, как некоторые его сограждане, он ответил, что не хотел бы жить в Англии и ему не понравилось бы пиво[1013].

В свои шестьдесят пять лет Толбот, по меркам того времени, был уже стариком. Он утратил энергию и мастерство, которые когда-то выделяли его среди других английских капитанов. Французские солдаты заметили, что он уже не чувствует себя комфортно на боевом коне и ездит в походе на невысоком пони хакни. Они считали его "постаревшим и изможденным". Однако в Англии Толбот находился на пике своей славы. Его решительные действия в Нормандии выделялись на фоне вялого командования герцога Сомерсета. В глазах популярных памфлетистов и авторов листовок он все еще оставался "Толботом, нашим добрым псом". Ожидалось, что его армия будет готова в течение трех недель после его назначения, к 17 июля. Это считалось вполне реальным, поскольку большинство людей, которые должны были принять в ней участие, уже были в сборе. Сам Толбот, которому было выделено 3.000 человек, с марта был занят обороной моря вокруг Кале от французов. Он уже располагал флотом реквизированных кораблей, базировавшихся в портах Кента и устья Темзы, и большим количеством моряков и солдат для их обслуживания. Жерваз Клифтон, казначей Кале, и сэр Эдвард Халл, все еще номинальный констебль Бордо, выделили еще по 1.000 человек. По крайней мере, часть их, вероятно, была взята из гарнизона Кале и из людей, направленных на оборону Джерси. Остальные были привлечены под знамена Толбота его репутацией, чего в то время не мог добиться ни один другой английский капитан. В условиях плачевного состояния английских государственных финансов для выплаты жалованья этим людям пришлось принимать необычные меры. Толбот и его товарищи согласились прослужить первые три месяца за единовременное вознаграждение, которое составляло лишь малую часть от обычного жалованья. Вероятно, они рассчитывали окупить свои расходы за счет налогов с гасконцев, когда прибудут на место[1014].

Место назначения армии Толбота держалось в секрете как можно дольше. Ее уклончиво называли предназначенной для охраны моря и обороны "нашей земли". Однако становилось все более очевидным, что целью похода была Гасконь. Большое количество пожалований должностей, земель и доходов в Гаскони было сделано гасконским сторонникам в Лондоне или Бордо в расчете на то, что английское управление герцогством вскоре будет восстановлено. Маски окончательно были сброшены 1 сентября, когда Толбот был назначен лейтенантом короля в Гаскони. Однако отправление нового лейтенанта затянулось из-за необходимости найма дополнительных судов для длительного перехода вокруг Финистера и через Бискайский залив. Английский флот, насчитывающий около сотни кораблей, вышел в море только в конце сентября. Но секретность сохранялась до конца. Французы узнали об этой экспедиции лишь за несколько дней до ее отплытия и полагали, что ее целью является Нормандия. Артур де Ришмон, губернатор провинции, отреагировал на это известие, приняв командование на Котантене и в Нижней Нормандии, а граф Дюнуа, находившийся в Дьеппе, получил под свое командование Па-де-Ко. Артиллерия была выведена из арсенала в Париже и перевезена вниз по реке в Руан. Тем временем в Гаскони находилось очень мало французских войск. Единственные известные нам гарнизоны находились в Бордо, Байонне и Даксе. У Потона де Сентрая в Бордо было всего 70 человек. Граф Клермонский имел личную свиту из 60-80 стрелков[1015].

Прибытие флота Толбота в Жиронду 20 октября 1452 г. застало французов врасплох. Англичане высадились в Медоке к северу от Бордо. Граф Клермонский, находившийся неподалеку, едва не попал в плен и был вынужден бежать через реку в Бург, оставив свое имущество. В ночь на 21 октября англичане подошли к стенам Бордо и двинулись вдоль береговой линии между стенами и рекой. Пьер де Монферран собрал около 300 горожан в квартале Сальер на юге города. Они захватили ворота Бейссак, выходящие на реку, и открыли их, чтобы впустить англичан. Проснувшиеся, французы обнаружили, что весь город находится во владении противника. Бальи Оливье де Коэтиви был арестован в своем жилище, а большая часть гарнизона была взята в плен[1016].

Карл VII находился в Форезе со своей армией, направляясь в Лион. Он получил это известие около 27 октября в укрепленном монастыре Помье, где готовился к встрече с герцогом Савойским. Был спешно созван королевский Совет. Все были потрясены и разгневаны. Король заявил, что не успокоится, пока не отвоюет Гиень и не накажет виновных в этом нарушении присяги. Маршалу Филиппу де Кулану и Арно Аманье д'Орвалю было приказано взять 2.400 человек из ордонансных рот и немедленно отправиться на Жиронду для распределения их по укрепленным местам вокруг Бордо в ожидании прибытия весной гораздо большей армии. Но они опоздали. Уже через три дня после занятия Бордо Толбот вышел из города и начал продвижение вверх по Гаронне. 25 октября был занят Рион, 2 ноября — Сен-Макер, а двумя днями позже, 4 ноября, — Лангон. В течение короткого времени англичане овладели большей частью Борделе. В декабре Жерваз Клифтон с 400 бойцами двинулся в нижнюю долину Дордони и к Рождеству занял Либурн, Сент-Эмильон и Кастильон (Карта VI)[1017].

Несмотря на эти впечатляющие успехи, Толбот столкнулся с серьезными проблемами, как стратегическими, так и финансовыми. Ему не удалось взять жизненно важные крепости на восточном берегу Жиронды. Граф Клермонский прочно обосновался в Бурге и имел гарнизоны в Блай и Фронсаке. В феврале он получил мощное подкрепление, когда Филипп де Кулан и Арно Аманье д'Орваль наконец прибыли со своими войсками. Из городов Жиронды французы смогли перекрыть доступ к Бордо с моря и переброску войск и грузов по воде между Бордо и замками Дордони. Толбот не предпринял никаких попыток вновь занять города на юге герцогства, в Ландах и долине Адура. Поскольку большая часть его армии уже была распределена по гарнизонам, он не хотел слишком распылять свои силы. Должно быть, его преследовали страшные воспоминания, связанные с Нормандией. Он держал в поле около 3.800 человек, то есть три четверти своей армии. К ним присоединились гасконцы — сторонники крупных англофильских сеньоров Борделе, ранее подчинившихся Карлу VII. Пьер де Монферран созвал своих сторонников и многочисленных союзников и клиентов. Капталь де Бюш, уже пожилой человек, остался в Арагоне, но его сын Жан де Грайи, виконт де Кастильон и граф Кендал, вернулся в Гасконь и вместе со своими сторонниками присоединился к английской армии. Некоторые семьи оказались разделены. Гайяр де Дюрфор, глава своего дома, находился вместе с заговорщиками в Бордо, когда туда прибыли англичане и предоставил в их распоряжение свою большую крепость Бланкфор в Медоке. Но его дядя, Эммери де Дюрфор, удерживал свой замок в Дюрасе и сражался в рядах французов. Но даже опираясь на поддержку гасконских сеньоров Борделе, Толбот не располагал достаточными силами, чтобы противостоять неизбежному французскому контрнаступлению весной. Кроме того, ему необходимо было найти способ платить своей армии, чтобы не допустить ее распада и разграбления Гаскони. Вскоре после своего прибытия Толбот созвал в Бордо представителей гасконских Штатов и убедил их предоставить ему субсидию. Но у него не было административного аппарата, чтобы собирать налоги за пределами Бордо. Оставались винные пошлины, традиционно являвшиеся основным источником гасконских доходов. По меркам последних лет они были неплохими, но покрывали едва ли треть расходов на содержание армии. Толбот и его коллеги-капитаны были вынуждены брать займы для оплаты войск[1018].