Через несколько дней около 2.000 английских солдат, снятых с осадных линий под Бонмуленом и гарнизонов юго-запада, под командованием Роберта, лорда Уиллоуби, и сэра Джона Фастольфа направились к Пуансе. Их появление у крепости довело общую численность осаждающей армии до 4.500 человек. Герцог Алансонский, чей замок был плохо обеспечен людьми и продовольствием, не надеялся отбиться от этого огромного войска. Поэтому он тайно бежал через ворота с полудюжиной спутников и направился в Шато-Гонтье, оставив беременную жену в замке. Из Шато-Гонтье он обратился за поддержкой к Карлу VII. Герцог предлагал не что иное, как тотальную войну между Францией и Бретанью. Это вполне устраивало герцога Бедфорда. Но это устраивало и Ла Тремуя. Он сделал войну герцога Алансонского своей собственной. Его гарнизон в Краоне, один из самых крупных на границе с Мэном, был отправлен на усиление обороны Пуансе. Жан де ла Рош прибыл на север из Пуату со своими отрядами. Рауль де Гокур, который на тот момент все еще оставался союзником министра, был направлен в этот район из долины Луары с дополнительными людьми[541].

К несчастью для Бедфорда, он заключил слишком выгодную для себя сделку с бретонским герцогом. Напуганные последствиями достигнутого соглашения, братья Монфоры потеряли самообладание. Они связались с Раулем де Гокуром и Иоландой Анжуйской и попросили их выступить посредниками при заключении соглашения. 19 февраля 1432 г., когда осаждающие уже подорвали одну башню Пуансе и были готовы штурмовать крепость, герцог Алансонский достиг соглашения с Иоанном V. Иоанн V согласился снять осаду. А герцог Алансонский, в свою очередь, обещал освободить Жана де Малеструа и сдать еще один из своих замков на границе с Бретанью. Иоанн V больше не нуждался в опасной поддержке английской армии и отменил вторжение в Пуату. Англичане были в ярости. Они отказывались уходить, если им не заплатят. Пришлось платить, к тому же пожалование Пуансе Бедфорду было выкуплено еще за 4.000 салюдоров. Как только он избавился от неудобных английских союзников, герцог Бретонский вместе с Ришмоном и Раулем де Гокуром удалился в Ренн. В течение двух недель они достигли временного соглашения, урегулировав все оставшиеся разногласия между Карлом VII и братьями Монфор, включая те, что возникли в результате войны между Ришмоном и Ла Тремуем в Пуату[542].

Главным проигравшим, помимо англичан, стал Ла Тремуй. Реннский договор положил начало освобождению Карла VII от его влияния. Заклятым врагом министра стала Иоланда Анжуйская, давняя союзница Ришмона, вмешательство которой в дела короля уже привело к гибели одного фаворита. Она была идейным вдохновителем Реннского договора и сопровождала участников переговоров в Шинон, чтобы убедить короля его ратифицировать. После двухлетнего перерыва, в течение которого она отсутствовала в королевском Совете, Иоланда снова там появилась. Вскоре объявился еще один соперник Ле Тремуй в лице ее третьего сына, Карла Анжуйского. В 1432 г. Карлу было всего восемнадцать лет, но у него было много преимуществ в борьбе за влияние и власть при дворе. У него были близкие личные отношения с королем, который был его зятем и воспитывался вместе с ним при дворе Анжуйских герцогов. С марта 1430 г., когда ему было всего шестнадцать лет, он заседал в королевском Совете. В том же году он был назначен королевским лейтенантом в Анжу и Мэне. По словам бургундского хрониста Жоржа Шателена, уже в юном возрасте он пользовался репутацией рассудительного, красноречивого и щедрого человека. В течение следующего года Карл Анжуйский и его мать становились все более влиятельными фигурами при разобщенном дворе Карла VII[543].

Несмотря на внутренние проблемы министров Карла VII, 1432 г. стал ужасным годом для англичан. Он начался неудачей под Пуансе. Затем, 3 февраля, французские партизаны захватили замок Руана и удерживали его против англичан около шести недель. Маршал Буссак решил предпринять еще одну попытку захвата нормандской столицы после фиаско предыдущего года, на этот раз с помощью одного из членов гарнизона замка, беарнского эшельера (профессионального строителя стен) Пьеро де Биу, который согласился впустить французов в цитадель. В этой операции участвовало около 600 человек. Они покинули Бове и двинулись на запад через густые леса, покрывавшие в то время большую часть пути. Когда они оказались в двух-трех милях от Руана, один из них, Гийом де Рикарвиль, отправил ночью 120 человек вперед, чтобы установить контакт с Пьеро. С его помощью люди Рикарвиля спустились в сухой ров и взобрались на стены огромной круглой Большой Башни Филиппа Августа в северном углу замка. Они захватили башню и овладели всем замком, убив всех из гарнизона кто попался под руку, а остальные бежали через стены в город. Граф Арундел, сменивший Уорика на посту капитана Руана, спасся, спустившись по веревке со стены в ров.

Но тут все все пошло наперекосяк. Рикарвиль отправился за помощью к людям Буссака, ожидавшим в лесу. В это время в Руане поднялась тревога, и Буссак потерял самообладание. Он поспешно ретировался, сопровождаемый войском и самим Рикарвилем. Люди в замке были брошены на произвол судьбы. Они отступили в Большую Башню с тем небольшим количеством продовольствия, которое смогли найти на складах замка, и забаррикадировались там. Башня была быстро окружена английскими войсками, поддержанными толпой разъяренных горожан. Граф Арундел вызвал подкрепление из соседних гарнизонов. Подтянув артиллерию, он приказал артиллеристам сбить верхние этажи башни и замуровать защитников под обвалом. 14 февраля 105 человек, оставшихся в живых, безоговорочно сдались и все были преданы смерти. Пьеро де Биу был схвачен, повешен и четвертован на рыночной площади Руана. Заговор провалился, но он пошатнул позиции англичан и продемонстрировал уязвимость даже самых хорошо укрепленных крепостей перед лицом предательства и неожиданного нападения[544].

На границах герцогства Алансонского и Мэна англичан тоже постигла череда неудач. Роберт Уиллоуби осадил штаб-квартиру Амбруаза де Лоре в Сен-Сенери после неудачи под Пуансе. Де Лоре и Жан де Бюэль собрали отряд помощи и с 1.400 человек выступили вверх по долине реки Сарта. Под Бомон-ле-Виконт, в пятнадцати милях от Сен-Сенери, они были атакованы ранним утром 1 мая 1432 г. отрядом осаждающей армии под командованием сэра Джона Монтегю, внебрачного сына покойного графа Солсбери. Французы совершили ошибку, разделившись на две группы расположившиеся на противоположных берегах реки Сарта. Монтегю застал врасплох один из французских лагерей. Люди находившиеся там были взяты в плен или бежали, не успев вооружиться и построиться. Но англичане упустили свою победу, рассыпавшись, чтобы захватить пленных и разграбить французский лагерь. Пока они занимались этим, войска Жана де Бюэля, находившиеся на противоположном берегу реки Сарта, перешли через мост у Бомон-ле-Виконт и обрушились на них с тыла. Пленные французы похватали оружие, обратились против своих пленителей и присоединились к разгрому. Монтегю бежал с поля боя, а большая часть его отряда была перебита. Уиллоуби был вынужден отказаться от осады Сен-Сенери.

Вскоре после этого Уиллоуби был отозван для решения кризисных ситуаций в других местах, оставив поле партизанам де Лоре. В последующие месяцы они расширили границы захваченной территории в Мэне и заняли большую часть герцогства Алансонского. Ими же было захвачено и превращено в крепость большое аббатство Сент-Эвруль на берегу реки Шарантон. В герцогстве Алансонском они захватил Л'Эгль, крупный дорожный узел на границах Босе. В их же руки попал не имевший гарнизона кафедральный город Се. Они поставили гарнизоны в Силле-ле-Гийом и Бомон-ле-Виконт — двух наиболее оспариваемых призах кампаний 1424 и 1425 гг. Английская администрация в Мэне, казалось, находилась на грани краха. Численность ее войск сократилась до трех основных гарнизонов — в Ле-Мане, Майене и Сен-Сюзанн. С баз в Алансонском герцогстве и Мэне французы теперь могли совершать рейды вглубь регионов, до сих пор надежно контролируемых англичанами. В конце сентября 1432 г. де Лоре напал на ярмарку собравшуюся перед воротами Кана и захватив столько пленных, что его люди не справились с таким количеством конвоируемых и были вынуждены отпустить большинство из них[545].