Защелкнув застежки гермошлема, агент неуклюже протопал в шлюзовую камеру. Оказавшись снаружи, он сначала облетел яйцо вражеского корабля вокруг и начал сближение по спирали, готовый в любой момент дать полную тягу.

— Ворчун, что там? — спросил он.

— Все тихо, — откликнулся андроид. — Кэп, — позвал он через минуту, — смотри внимательно под закрылками. Похоже, там есть отверстие, справа от тебя.

Владислав приблизившись к стабилизатору, заглянул в тень. Оплавленные внутрь края обшивки указывали на то, что резали ее снаружи. Второй внутренний слой вытягивал края оплавленного металла наружу, правда только в одном месте.

— Ворчун, — Владислав осторожно прикоснулся к оплавленному краю обшивки. — Корабль вскрыт снаружи. Когда вскрывали внутренний слой, там еще был воздух. Теперь уже нет.

Он выключил фонарь и заглянул внутрь. Там ничего не шевелилось. Недолго думая, Владислав нырнул в люк. Фонарь выхватил отливающие синевой металла стены. Изнутри корабль казался еще больше, чем снаружи. Это объяснялось тем, что никаких внутренних перегородок там не было. Огромное яйцо корабля было практически пустым. В центре, подвешенный на тонких нитках, словно муха в паутине, висел двухметровый солдат-муравей. Его конвульсивно поджатые к груди и брюшку лапы указывали на то, что смерть была медленной. Владислав в недоумении огляделся вокруг. Каким образом этот солдат дотягивался до необходимого управления было загадкой. До ближайшей стены было по меньшей мере сорок метров и вся аппаратура и органы управления огнем ядерных пушек располагались вдоль стен. Так, ничего и не выяснив, Владислав вернулся на борт "Ирги".

— Ворчун, — начал он с порога, едва сняв гермошлем. — Корабль мертв. Сообщи патрулю, чтобы его отбуксировали на землю для обследования. Как же мог этот «членистоногий» управлять кораблем — он же не в состоянии дотянуться ни до одного рычага. Висит в центре, как муха в паутине.

— Предположим, с паутинкой все понятно, — возразил андроид. — Паутина наверняка эластична и при любых эволюциях корабля прогибается, сглаживая нагрузки. Для этого и расстояние до стен сделано таким большим. А вот как он до управления дотягивается и в самом деле загадка. На "Сильный 15" я уже дал сообщение, через полчаса будут. Мы сбросим буек около корабля, чтобы перепутать было невозможно. Садись, стартуем до следующего.

До следующего, более или мение целого, корабля было чуть более полутора миллиона километров. Пока «Ирга» подкрадывалась к подбитому крейсеру врага, Владислав подытожил:

— Значит, на боевом корабле находится всего по одному солдату, несмотря на его размеры, и этот солдат был внутри. Остается вопрос, кто вскрыл эту консервную банку?

— И что он там искал, этот кто-то, — подхватил Ворчун. — Обрати внимание, Владислав, в банке данных сообщается, что люди пытались вскрыть корабли со всех сторон и каждый раз это приводило к взрыву, уничтожавшему оба корабля.

— Угу, — кивнул агент с набитым ртом. — Похоже, что наш таинственный помощник нашел "ахиллесову пяту" у муравьиных и пользуется этим. Только непонятно, с какой целью.

— Кэп! — андроид вдруг насторожился, наблюдая за сканерами.

— Что там? — Владислав отложил свой бутерброд в сторону.

— Корабль! — Ворчун, не поворачивая головы, включил увеличение.

— Как корабль? — Раденко привстал с кресла и наклонился поближе к дисплею. Над диском висела точка поврежденного корабля, от которой удалялась еще одна. Ворчун забегал пальцами по клавишам. По одной ему понятной прихоти он не пользовался голосовым управлением бортовой аппаратуры.

— Кэп, — довольно улыбаясь, андроид повернулся к спутнику. — Кэп, это "Призрак".

— Так давай за ним! — Владислав сжал подлокотники кресла.

— Не надо, — Ворчун откинулся в кресле. — Я его засек. Теперь он от нас никуда не денется. Мы можем сначала корабль обследовать, антигравы для земли сейчас важнее, да и остальные корабли тоже надо осмотреть.

Беглый осмотр показал, что корабль мурашей находится приблизительно в таком же состоянии, что и предыдущий с той лишь разницей, что он не был вскрыт до конца. Владислав, прорезав бластером оставшуюся перемычку во внутренней обшивке, протиснулся внутрь. Муравей-солдат еще конвульсивно дергал лапками.

— Значит, он сдох, только тогда, когда воздух из корабля вышел наружу. — Владислав стоял у самого люка, когда из темноты внезапно вынырнула лапа муравья и резким ударом отбросила его к стене.

Агент резко вскинул руку с зажатым в ней бластером, но за этим внезапным ударом не последовало ничего. Осторожно поднявшись на ноги, Раденко, все еще ожидая нападения в любую минуту, включил фонарь гермошлема на полную мощность и осмотрелся. Один единственный издыхающий муравей-солдат все еще висел на своей паутине. Больше ничего подозрительного не заметив, агент снова вернулся к муравью и вдруг замер, разглядев на голове муравья странное сооружение. Изумленно присвистнув, он приблизился, что бы рассмотреть как следет прибор.

— Ворчун! — Владислав ликовал. — Я теперь знаю, зачем здесь Козалак, этот чертов контрабандист шарится. Представляешь, у муравья на голове закреплено шесть «даров», тех самых, за которыми мы на Акаве охотились.

— Значит это он вскрыл предыдущий корабль, — откликнулся Ворчун. — И мы знаем по крайней мере, как муравей в одиночку, находясь на своей подвеске, умудрялся управлять кораблем.

— Все, хватит! — распорядился Владислав, вернувшись на корабль. — Ворчун! Сбрасывай буек и дай инструкции патрулю, как и в каком месте можно вскрывать эти консервы «членистоногих». Дальше они и без нас справятся. Мы начинаем сезон охоты. — Он плюхнулся в кресло.

— Жми, — приказал он андроиду.

— Сезон так сезон. — усмехнулся Ворчун, — Инструкции я уже отправил, буек тоже сбросил. Сейчас посмотрим, где он засел. — Он склонился над датчиками сканеров.

— Держись, кэп, — сказал андроид через пару секунд. — Сейчас мы его вспугнем.

Он дал полную тягу, включив без предупреждения фотонные двигатели. Уже через десяток минут над диском дисплея появилась яркая точка удирающего корабля.

— На этот раз он от нас никуда не денется, — Ворчун бросил быстрый взгляд на человека. — Можешь расслабиться, кэп.

Владислав молча наблюдал, как над диском объемного дисплея маленькая искорка, обозначающая «Иргу», неумолимо нагоняла корабль-призрак. Внезапно удирающий моргнул и исчез.

— Старый фокус, — скривился Ворчун и щелкнул тумблером. — Переходит в «суб» с резким разворотом. Мы тоже так можем.

— Ага, — поддакнул Владислав, когда в глазах прояснилось. — Последний раз он вот так же чуть не ушел от Джи-Мина.

— Крейсера патрульной службы неповоротливы, — согласился робот. — И на таких маневрах, как правило отстают. Вон смотри, поворот на сорок восемь градусов. Он уходит к металлогоидам, но у нас сейчас есть фора. Он ведь не догадывается о том, что мы знаем, зачем он к ним ломится и уж тем более не ожидает, что его фокус с провалом в «подпространство» нам известен.

— Парень, похоже, совсем обнаглел, — Владислав разглядывал ситуацию над дисплеем. — в прошлый раз он отчаянно петлял и метался из стороны в сторону, прежде чем к астероиду-ловушке вышел, а сейчас чувствует себя настолько уверенно, что идет напрямик. С другой стороны как-то он должен был себе объяснить, как мы здесь очутились. Возможно он все-таки знает, что нам этот фокус уже известен, а тогда его уверенность означает только одно — у него в запасе есть еще какой-то трюк.

— Нет, — ухмыльнулся андроид, — он просто нас не видит, поэтому и спокоен.

— То есть, как это он нас не видит? — не понял Владислав.

— Очень просто, — пояснил Ворчун. — Я энергощит включил и он глотает все сигналы с его радаров, а обычный свет, как тебе известно, в «субе» движется слишком медленно. Так что зрительный контакт исключен.

— Не понял, — Владислав ошарашенно смотрел на спутника. — Но при включенных энергощитах мы же тоже должны быть слепыми, как котята.