Толик подозвал меня и сказал шепотом:

— Он вообще как-то странно ведет себя… весь такой ласковый, все улыбается… и ест все время. Кажется, умом повредился.

Я сочувственно глянул на дядьку Петро. Повредишься тут, когда такая адская тварь тебя ухватит. Бр-р-р.

— Давайте, помогу тащить.

— Ты отдыхай. Тебе нельзя со сломанными ребрами.

— Да все прошло уже! Не болит совсем.

— Ну… у нас и веревки-то больше нет.

Против этого возразить было нечего, и пришлось стоять и смотреть на их работу. Когда покореженную вышку оттащили на достаточное расстояние, ребята присели на кочки отдохнуть. Петро пожаловался:

— Вот ведь, есть опять охота. Айда уже в Лагерь, тут без нас справятся.

По пути в столовую я забежал к Лизе.

— Петро чего-то чудит. Видела?

— Ага. Пока ты спал, я его подключила и полный анализ провела. Абсолютно здоров, если не считать ожогов… а душой я не занимаюсь. Я начальнику уже доложила, если не наладится у него, вызовем бот и отправим его в город.

— Жалко.

— Ага, хороший человек. Вот ведь закон подлости, у него отпуск через месяц, чуть не дотянул.

За ужином я наблюдал за дядькой Петро. Он заказал разом две обычных своих нормы и съел, не отрываясь от тарелки. За его спиной появилась Лиза. Некоторое время она смотрела на него, нахмурясь, потом взяла за руку, что-то ласково сказала и увела — очевидно, в медблок.

Бурный день подходил к концу.